Немецкая неправительственная организация, фонд Генриха Бёлля, провела масштабное исследование ценностных установок жителей Дагестана, Чечни, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. Социологи выясняли, соответствуют ли действительности наши представления о жизни в этом регионе и как соединяются в ней современность, традиции и предрассудки. Куратор гендерной программы фонда Ирина Костерина рассказала об отношении местных жителей к таким практикам, как ранние браки, воровство невест, сохранение девственности и убийства чести. О том, каково положение женщины в обществе и есть ли в ее жизни место любви.
Насколько откровенны были с вами ваши собеседники?
Ирина Костерина: Это действительно большая проблема на Северном Кавказе — услышать от человека именно то, что он чувствует, а не то, что, по его мнению, от него хотят услышать. Зачастую люди считают нужным рассказать, как красиво и правильно они соблюдают традиции, как мудро и гармонично устроена здесь жизнь. Но я уверена, что мы успешно все это преодолели.
Как вообще работалось на Кавказе, учитывая, что там не любят откровенничать с чужаками?
Во-первых, надо сказать, что само исследование проводили местные люди. Это сотрудники общественных организаций, которые имеют представление о том, как надо строить общение с учетом местной специфики. Во-вторых, когда мы опрашивали женщин, то искали такие места, где бы они могли чувствовать себя комфортно и свободно общаться. Чтобы через плечо не заглядывали родственники, которые вечно стремятся подсказать «правильный» ответ. Таких мест достаточно много, так как пространство на Северном Кавказе сильно сегрегировано. Это рынки и маленькие магазинчики, где торгуют в основном женщины. Поликлиники и учебные заведения, куда женщины приводят детей. Маникюрные салоны, парикмахерские и так далее. Даже свадьбы, где женщины сидят отдельно.
Когда мы говорим о положении женщин на Кавказе, речь часто заходит о ранних браках. Как относятся к этому явлению местные?
Неоднозначно. Ранние браки случаются на Северном Кавказе, особенно в сельской местности. А так как религиозные браки часто не регистрируются, то сложно установить, сколько среди них ранних. Есть те, кто считает, что это часть культуры и самобытности, которую надо сохранять. Есть и противники такого подхода, уверенные, что российские законы должны распространяться на всех. Но если говорить о чеченской «свадьбе века» (бракосочетание 17-летней Луизы Гойлабиевой и начальника Ножай-Юртовского РОВД Нажуда Гучигова — прим. «Ленты.ру»), то возмущение местных жителей было вызвано не самим фактом неравного брака, а проявлением вседозволенности со стороны представителей власти, которые позволяют себе делать все что угодно.
То есть к самому явлению относятся терпимо?
Скорее да. Это не стало нормой повседневности, но все признают, что это происходит. Для многих ранний брак — семейная история. Нам говорили: «Мою бабушку выдали замуж в 14 лет». Или: «Мою маму отец украл, когда ей было 16 лет». Есть тенденция к сокращению таких случаев, но они, конечно, встречаются.
Air Jordan 1 Mid Familia DC0350-100 Release Date Роман Уколов
ТЯЖЕЛОВАТЫЙ У ВАС ЖУРНАЛ ДЛЯ ВОСПРИЯТИЯ. МНОГО О ПОЛИТИКЕ ПИШЕТЕ И ОЧЕНЬ СЛОЖНО.
Марина Попова, преподаватель русского языка и литературы