Кто будет следующим… иркутским губернатором?

Подробности

Создано: 14.02.2023 18:58

Просмотров: 8379

 

 

Не подумайте, друзья, что редакция «Иркутских кулуаров» сошла с ума. Нет. Как нам, во всяком случае, кажется. Смайл. Просто мы, как всегда, стараемся дать вам пищу для интеллектуальных… эээ… занятий. Даже игр. И очень надеемся, что постоянные читатели и тем более поклонники нашего журнала к этому давно привыкли. Без игры ведь мир скучен, согласитесь?! 

Без игры он набор штампов и правил, причём все эти правила и штампы придумал кто-то непонятный, а с нами никто не посоветовался. Именно поэтому, несмотря ни на что, ни на какие условности и табу, хочется иногда спросить Небо (или хотя бы друг друга) о чём-нибудь неожиданном. О чём-нибудь эдаком. Например:

 Кто будет следующим… иркутским губернатором?

 

Понимаем, насколько высок уровень конспирологии, царящей в умах представителей так называемых иркутских элит, и наслышаны про обидчивость некоторых обитателей удобных кресел в различных чиновных структурах, поэтому сразу подчеркнём: 

– мы не знаем, когда уйдёт со своего поста нынешний губернатор Иркутской области. Слышали, что он ушёл бы уже (на повышение), если бы не началась спецоперация, но на войне коней не меняют, даже если это война территориально происходит не по месту нахождения коней;

– мы не будем оценивать, насколько успешен сегодняшний губернатор. Кому-то кажется, что это самый бесполезный, самый неэффективный глава региона, а кто-то, наоборот, сравнивает его с другим варягом на посту иркутского губернатора, деятельность которого считается едва ли не самой плодотворной. Так бывает. Сколько людей, говорил Остап Бендер, столько мнений;

– мы просто представляем себе, что когда-нибудь Игорь Кобзев всё-таки покинет свой пост. По собственной инициативе или его снимут, это уже неважно. Уйдёт так или иначе;

– нам интересно, кто в принципе может стать следующим губернатором. Ну вот просто интересно, ничего личного;

– главный редактор журнала мог бы и сам погонять, покумекать, поприкидывать, чьи шансы и почему, в силу каких причин и обстоятельств, могут быть выше, и главный редактор был очевидцем многих действий, связанных и появлением ВСЕХ губернаторов в Иркутске, а также в курсе большого массива настоящих кулуарностей. Но… он понимает, что его точка зрения может быть не единственно интересной для читателей журнала. Главный редактор «Иркутских кулуаров» не Заратустра по определению и быть Заратустрой не желает;

– а потому он обратился к другим опытным людям, обозревателям, давно набившим интеллектуальные мозоли на ниве обмозговывания тех или иных политических процессов. И задал всем одинаковые вопросы. Следующие:

 

1. Обрисуйте вкратце основные причины выбора Кремлем Игоря Кобзева в качестве губернатора Иркутской области.

2. На ваш взгляд, кому, скорее всего, будет отдано первенство при выборе следующего главы региона: представителю местной элиты или иногороднему персонажу? И почему? В силу каких объективных и субъективных процессов, обстоятельств, фактов? 

3. Кто вообще в Иркутской области входит в ту самую обойму региональных лидеров, имеющих шансы на губернаторство? Если можно, составьте лонг-лист и шорт-лист. Наш лонг-лист такой (не в порядке шансов, а просто так):

- Бердников;

- Зайцев;

- Щапов;

- Болотов;

- Ведерников;

- Пашков;

- Тен и...

- Вадим Семёнов (не зря же человек похудел, стал нормально одеваться и подстригся?!)

4. Объясните, пожалуйста, причины такого выбора или назовите заслуги каждого из основных кандидатов, входящих в шорт-лист, способные положительно повлиять на решение администрации президента страны при выборе губернатора. 

5. Возможны ли в нынешних реалиях такие ситуации, которые сравнимы с форс-мажором и могут привести к совершенно диковинным решениям Кремля в Приангарье? Например, что Игорь Кобзев будет оставлен губернатором до тех пор, пока не реализует всё, что обещал в ходе предвыборной кампании по БЦБК, Усольехимпрому, Бодайбо и так далее? Или что будет принято решение вернуть кого-то из предыдущих губернаторов – например, Ерощенко или Мезенцева? Или что-то другое?

 

Не все обозреватели, которых мы спросили об этом, согласились ответить на наши вопросы, и наши читатели должны это тоже знать. Но мы не в обиде. У каждого свои резоны. Тем весомее мнение тех, кто ответил… 

 

 

Сергей ШМИДТ, политолог, публицист

 

 

1. Игорь Кобзев оказался в Иркутской области по всей совокупности причин, по которым обычно в регионы посылаются так называемые варяги, когда регион доведен до такого состояния, что только со сторонними по происхождению губернаторами можно связывать хоть какие-то надежды на разрешение хронических конфликтов в нём и на какое-то конструктивное движение вперед. 

 

К 2019 году в области сложился «двойной конфликт». С одной стороны, конфликт между губернатором-коммунистом Левченко, слишком зависимым от своего окружения, от отдельных представителей которого любому грамотному политику следовало бы держаться подальше, и весьма противоречивой региональной фрондой. С другой стороны, полыхали конфликты-противоречия внутри самой фронды. Снос Левченко и передача власти любому из лидеров оппозиции не установили бы в области никакого баланса; грубо говоря, случился бы перекос в противоположную сторону. Вот в Москве и было принято стандартное, если угодно, имперское решение – раз племена в регионе враждуют друг с другом, я имею в виду раздрай в «племенной элите» региона, раз враждующие силы не способны достичь равновесия и согласованности, значит, командовать в регионе должен тот, для кого область не будет делиться на своих и чужих и кто сможет в силу личностных качеств стать если не для всех, то для большинства влиятельных смутьянов умиротворяющим арбитром. Чьи миротворческие способности подкреплялись бы погонами, пусть не спецслужбистского уровня, но все-таки погонами. 

 

Кобзев появился в области как человек, который не устраивал никого в отдельности, но который мог бы устроить всех разом. Такая вот диалектика. Замысел сработал. Сначала Игорь Кобзев выиграл выборы, жирно зачеркнув годами пестовавшийся нашей политизированной интеллигенцией миф об особом иркутском избирателе, протестном, независимом и гордом. Миф диктовал, что такой избиратель никогда не изберет чужого, не земляка. Реальность подтвердила осторожные догадки: в ситуации отсутствия внутриэлитного конфликта особость иркутского избирателя исчезает, точнее отправляется ночевать в головы помянутых выше политизированных интеллигентов, а вменяемый варяг, не совершивший очевидных ошибок, спокойно выигрывает выборы, опираясь на поддержку баронов иркутского бизнеса, приводящих голосовать за него контролируемые ими в качестве работодателей и благотворителей «большие батальоны» избирателей (про дополнительные способы мотивации избирателей умолчу, скромно потупив политологический взор в социальный пол, точнее в социальное дно). «Бог на стороне больших батальонов», – говорил Наполеон. В нашем случае это «большие электоральные батальоны» строительного бизнеса и крупнейших корпораций, представленных в области. Вместе с фактором фотогеничности Кобзева, полным отсутствием у него чванливости, вместе фактором его умения не по-начальственному говорить с самыми простыми людьми, вместе с правильно подобранными выборными обещаниями это все обеспечило ему победу в первом туре, даже убедительную победу в областном центре, что стало отдельным малоприятным сюрпризом для сказочников-интеллигентов. 

 

Но дело не только в выборах. Дело в том, что и по итогам своего двухлетнего правления в статусе выбранного губернатора, и по итогам трехлетнего правления (вместе с периодом врио) Кобзеву удается удерживать совершенно немыслимый прежде в Иркутской области баланс внутриэлитных интересов, иначе говоря, сохранять внутриэлитный политический мир. Вся оппозиционная активность в отношении Кобзева сводится к хрюканью в горстке анонимных телеграм-каналов и порче фейсбучного воздуха ради горстки лайков отдельными скучающими от безделья неравнодушными гражданами. Основные медиа области не просто поддерживают губернатора, эта поддержка, в сравнении с тем, что тратили на свою медийную поддержку его предшественники, обходится региональному бюджету в сущие копейки. Это, кстати, приводит и к тому позитивному результату, что эта поддержка губернатора со стороны СМИ не так часто, как прежде, перерастает в совсем уж неприличное лизоблюдство. Я мог бы добавить многое про работоспособность Кобзева, но пусть желающие сами посмотрят графики его рабочих поездок, все в открытом доступе.    

 

2. Неоднократно приходилось слышать от знакомых людей, работающих на разных этажах и в разных ячейках политической системы, что основные карьеры в России теперь будут делаться через Донбасс, на реальных и символических «линиях соприкосновения» начавшейся, метафорически выражаясь, «третьей мировой войны». Губернаторство в ресурсной, неизменно остающейся перспективной в экономическом смысле Иркутской области – это и хорошее продолжение карьеры, и хорошее вознаграждение за героизм и успехи на «передовых третьей мировой». В общем, можно предположить, что политик с иркутским бэкграундом, хорошо зарекомендовавший себя в решении тяжелейших задач на новоприсоединенных территориях России, получит рекомендацию в Иркутскую область. Пока таких политиков наметилось двое: Д.В. Бердников и С.М. Сокол. Думаю, что список их расширится. Вот к людям с такой биографией я бы присматривался в первую очередь.

 

3. Сделаю вид, что я не ответил на предыдущий вопрос или ответил как-то иначе, то есть абстрагируюсь от концепта «карьера через Донбасс», напоследок еще раз порекомендовав повнимательнее к этому концепту отнестись. Следующими за Кобзевым в условном листе – позволю себе не отделять шорт от лонга – на мой взгляд, находятся следующие персоны: К. Б. Зайцев, Р. Н. Болотов… Всё, мой список пока на этом заканчивается. Так что он получился шорт-листом сам по себе.  

 

4. Объяснения простые. Зайцев прекрасно знает область, знает как государственный менеджер (работа в налоговой, работа руководителем правительства), а не как бизнесмен, и способен играть роль того самого арбитра для разных фракций региональной элиты, которая получилась у Кобзева. Болотов – руководитель областного центра. При выборе фигуры для мандата руководителя региона фокус автоматически падает на мэра областного центра. Кроме того, оба вполне выдерживают те стандарты работоспособности, которые задал Кобзев. 

 

5. Велик соблазн ответить словами, которые можно признать стандартными для любого политолога, не стремящегося приводить публику в состояние изумления собственными сенсационными оценками: «В политике, особенно в российской политике, возможно всё, что не противоречит законам физики». Какими бы невероятными ни казались возвращения Мезенцева или Ерощенко, это не поставило бы под сомнение ни законы ньютоновской физики, ни законы физики Эйнштейна, следовательно какая-то доля вероятности у таких вроде бы чудес есть. Тем более что у меня нет объективных сведений о кадровом состоянии «линейки запасных» в региональной политике федеральной власти. Совершенно не исключаю, что каких-то «легионеров», особенно если они будут подкреплены лоббистскими усилиями крупных корпораций или отдельных команд внутри силовых структур, кремлевское начальство России пожелает увидеть на прежних местах. Однако более вероятным сценарием является не просто отработка полного срока генералом Кобзевым, но и получение мандата на второй. 

 

Если губернатор сохранит свои рейтинговые показатели, а самое главное, не допустит внутриэлитных конфликтов уровня тех, что полыхали при Ерощенко и Левченко, если страна продолжит курс на международно-политическую конфронтацию с ведущими странами Запада (будет стремиться довести до какого-то внятного результата СВО и т. д.), заинтересованность в стабильности «на местах» останется высокой. Следовательно, губернаторами в регионах будут работать те, кто зарекомендовал себя в качестве надежных архитекторов и охранителей такого рода стабильности. У Кобзева с этим полный порядок к концу его «трёхлетки», этим он выгодно отличается не только от упомянутых Ерощенко и Левченко, но и более давних губернаторов области вроде Мезенцева или Тишанина. 

 

Замечу, что я выстраиваю свои рассуждения, опираясь как на ситуационную, так и системную логику общероссийской политической жизни и региональной политики в России. Есть у меня и кое-какие инсайты, свидетельствующие о вероятности долгого кобзевского правления, но инсайдеры, поставляющие мне инсайты, далеки от стандартов неангажированности (я, правда, вообще не уверен, что где-то глубоко в нашей политической реальности прячутся неангажированные инсайдеры, а неинсайдеры все балаболы (от коих себя не отделяю)), поэтому я совершенно сознательно вынес всю мне известную «секретную информацию» за скобки и просто попытался рассуждать логически.

 

 

Давид АЗИЗОВ, журналист

 

 

Наивно было бы полагать, что назначение губернатором Игоря Кобзева было решением какого-то единого Кремля. Это решение, которое смогла продавить одна из групп влияния, достаточно вспомнить, что еще за день до известия о назначении назывались разные кандидатуры. И да, это было именно назначение. Последовавшие за этим выборы – это лишь декорация, чтобы соблюсти правила приличия, тут тоже не надо питать иллюзий. Почему именно Кобзев? Нельзя забывать, что Кобзев выходец из МЧС – квазивоенной структуры, которая собрала в себе все пороки силовых ведомств: беспрекословное исполнение воли начальства, отсутствие инициативы, организация работы по принципу «Я начальник – ты дурак». Словом, идеальный исполнитель. Для размышления: Кобзев регулярно в своих московских командировках посещает один кабинет и не скрывает этого. Формально хозяин кабинета к вертикали власти отношения не имеет. Зовут хозяина Сергей Чемезов. Это к слову о том, что «Кремль» – это много разных кабинетов, хозяева которых имеют свои интересы. 

 

Собственно, идеальным исполнителем будет и следующий губернатор. Федерализм и в лучшие времена в нашей стране был только на бумаге, а сейчас в условиях перманентного форс-мажора про него можно забыть. Выполняй указания из Москвы (из Кремля, со Старой площади, из офисов крупных компаний – нужное подчеркнуть), отсылай налоги, проводи нужные решения – и будет тебе счастье. Именно поэтому местным элитам о губернаторских амбициях можно забыть. Слишком часто они показывают буйный и неуживчивый характер. Недаром все силовые структуры в регионе возглавили также варяги, не связанные с местными ФПГ. Так что в доску «своему» для региональных элит мэру Иркутска Руслану Болотову переезд в «серый дом» на первую роль, скорее всего, не светит, замом, председателем кабмина – возможно. Но не выше. 

 

Как некий консенсус губернатором может быть фигура номинально местного, но прочно связанного с внутренней стороной МКАДа. Тут можно повыбивать. Первый, кто приходит на ум, – экс-мэр Иркутска Дмитрий Бердников. Есть мнение, что Мариуполь станет трамплином. Возможно. Но трамплином куда? Давайте посмотрим на карьерные вехи Дмитрия Викторовича. Ликвидация последствий паводка в Тулуне – курирование строительства моста и лесные пожары в Якутии – Мариуполь с перспективой его восстановления. То есть во всех случаях мы видим миллиардные суммы из федерального бюджета и за ними фигуру Марата Хуснуллина. Не думаю, что зампред правительства так просто отпустит Дмитрия Бердникова – который, отдадим ему должное, зарекомендовал себя положительно в этой стихии – губернаторствовать в бесперспективном в плане бюджетных миллиардов Приангарье. Разве что очередное наводнение. Тьфу-тьфу, не сглазить бы.  

 

Какие у нас есть еще «федеральные иркутяне»? Депутаты Сергей Тен, Александр Якубовский, Антон Красноштанов. Ну, несерьезно. Ребята неглупые. С ресурсом. Но с ресурсом региональным. В глазах аппаратчиков из Москвы молоды еще. А у Красноштанова к тому же слишком уж явная связь с местными. Так что посидят пока на Охотном Ряду. К тому же в силу их неглупости вряд ли они горят желанием идти на расстрельную должность в регион с таким клубком проблем и противоречий.  

 

Можно поискать среди местных мэров. Юмашев? Евгений Юрьевич парень отмороженный в хорошем смысле, и он пошел бы до конца. Но только кто ему даст? Он человек не из системы. Предыдущие выборы это показали. Есть еще мэры Черемхово и Саянска – Семенов и Боровский. Они более системны, но без серьезных связей в Москве. Хотя как вариант в случае, если та же администрация президента решит разыграть карту региональных мэров. Вот только один момент: это слишком сложная комбинация по нынешним временам. Времени на раскачку нет, поэтому проще поискать кандидата в московских запасниках. Экс-губернатору Левченко после демонстративного битья горшков с вертикалью власти тоже ничего не светит. Его предшественнику Сергею Ерощенко – тоже. Конечно, можно разыграть карту: «Вспомните, как сытно жили при Сергее Владимировиче». Но опять же хлопотно, да и ушло его время. 

 

Так что 9 шансов из 10, что на смену Игорю Кобзеву придет Игорь Кобзев 2.0. Он может носить любую фамилию: Иванов, Петров, Сидоров. Но набор компетенций будет тот же: послушность, исполнительность и умение поддерживать хоть какой-то баланс сил внутри региона. Кстати, Кобзев – тут надо быть справедливым – сумел если не замирить внутренние элиты, то сохранять между ними нейтралитет. Вооруженный, безусловно, но всё-таки нейтралитет. В ситуации, когда ни о какой долгосрочной стратегии власти речи не идет, а каждое ее решение – это реакция на смену вводных, даже видимость внутренней стабильности многого стоит. 

 

 

Павел БИЦУРА, политический консультант

 

 

1. Внешняя, публичная канва событий, которая привела к досрочному прекращению полномочий губернатора Сергея Левченко, хорошо известна: катастрофическое наводнение в Тулуне и ликвидация последствий этого стихийного бедствия. Личные визиты президента РФ в районный центр, затерянный в центре Сибири, послужили не только поводом для очередного публичного появления Владимира Путина перед народом, но и четким маркером масштабов трагедии и возможных оргвыводов по итогам восстановительных работ. Так и случилось.

Ну а поскольку это были видимые всем действия президентской власти, то и новый назначенец в первую очередь должен быть деятельным генералом-спасателем, способным восстановить Тулун (освоив в срок немалые федеральные деньги, что немаловажно) и установить мир во внутренних разборках между строптивыми иркутскими элитами. Выбор автоматически сократился до высшего эшелона МЧС. То, что для президента и его окружения это был вынужденный ход, понятно по присвоению звания генерал-полковника новому назначенцу, причем в тот же день.

Внутренние же причины мы знаем больше по слухам и недостоверной информации из вторых-третьих-четвертых рук. Пищу для размышлений это дает, но в публичную плоскость никогда не выносилось. Будем ждать мемуаров первых лиц лет через пятнадцать-двадцать, не раньше.

 

2. Ситуация в стране меняется настолько быстро, что спрогнозировать что-либо практически невозможно. Кто мог поверить в реальность осуществления СВО? А частичная мобилизация? Будем реалистами. Если внешние события, за пределами области, будут развиваться в той же парадигме, что и сейчас, то страна вскоре полностью перейдет на военные рельсы, а значит, и следующий назначенец будет неместным. Вертикаль власти будет укрепляться и дальше, и местным здесь не место. Даже если СВО завершится в ближайшее время, санкции, наложенные на Россию, не снимут еще 10–15–20 лет. (Вспомните знаменитую поправку Джексона-Вэника и сколько лет прошло до ее отмены.)

Значит, на военных или полувоенных рельсах мы будем стоять еще многие годы. И даже если в качестве нового назначенца нам будет представлен условный земляк, имеющий местные корни, он будет глубоко и прочно связан с Кремлем и являться выходцем из какой-либо финансово-промышленной группы.

И еще. Это, конечно, не будет вариантом почетной ссылки в Сибирь. Это будет, скорее, экзаменом для претендентов на самые высокие государственные должности в дальнейшем. Уж больно сложен наш регион и в политическом, и в экономическом, и в социальном плане.

 

3. Можно сколько угодно составлять различные шорт– и лонг-листы. Лучше вспомнить другое: звучала ли хоть раз во всевозможных экспертных оценках перед назначением фамилия Тишанина и Есиповского (если кто помнит, кто это такой) и по каким мотивам выбор Президента пал именно на них. Да, Ерощенко был местный, и назначен, видимо, после долгого взвешивания аргументов «за» и «против», после активных консультаций в ближайшем окружении в Кремле и на Старой площади. Но обжегшись с Левченко, там наверху еще долго будут дуть на воду, и подобного не допустят. 

Кстати, назначение Кобзева тоже никто не предсказал. Потому что делать выводы, не имея объективной информации глупо. А те, кто имел информацию, живут не в нашем регионе, и никогда не спешат ею делиться. Даже точно зная о согласовании того или иного человека, они не могут быть уверены, что в последний момент ситуация не изменится, и на нужный стол не ляжет очередная папка с информацией. Примеры отрицательных прогнозов есть. А вот пророков что-то не видно. То ли хрустальный шар замутнился, то ли осторожность и здравый у экспертов смысл перевешивают.

 

4. Попытка спрогнозировать может опираться на несколько тезисов. Первое: мы входим в предвыборную кампанию в условиях СВО с экономикой, плавно снижающейся месяц к месяцу. Второе: выборы будут либо очередные, по графику, либо внеочередные, с назначением и.о. за разумный срок до даты очередного голосования (обычно от 9 до 5 месяцев). Третье: ход СВО не будет отягощен никакими критически разрушительными или трагическими последствиями. И последнее: мы будем выбирать губернатора в условиях работы ныне действующего Президента.

При всех этих условиях можно предположить, что очередным назначенцем будет сотрудник силовых структур или ближнего окружения Президента (МВД, МЧС, налоговая, ФСБ, спецслужбы, оборонка) лично преданный Главнокомандующему, от 45 до 55 лет, со специальным званием, и вполне возможно, имеющий то или иное отношение к Прибайкалью в широком смысле этого слова. Сколько сейчас таких людей есть на примете у администрации президента – сказать трудно. Но решение этого вопроса практически никак не зависит от местных политических элит, как бы они этого не хотели. 

 

5. Форс-мажор возможен всегда, хотя в данный момент предпосылок к этому нет. Протестная активность в регионе ушла на кухни, как и в советском прошлом. Настоящих лидеров, способных повести за собой, увлечь своими идеями – нет. Частичная мобилизация, хоть и немного всколыхнула политический пейзаж, но пока не выплеснула на поверхность ни патриотически, ни пацифистки настроенных фигур. Возврата к старым руководителям не будет точно – в одну реку не входят дважды, хотя и такие камбэки в политике случаются. Скорее можно утверждать, что нынешний губернатор будет первым, за последнее десятилетие, кто будет исполнять свои полномочия до конца срока. 

 

 

Кирилл БАКУРКИН, редактор газеты «Знамя», г.Братск.

 

 

1. У меня есть любимый анекдот, который совсем не анекдот, а притча. Человек у райских врат спрашивает Господа: 

«Один вопрос, отче, - зачем я жил?» Господь отвечает 

- Помнишь, 1979 год. Евпатория. Набережная. Кафе «Волна». 12 июля, десять часов тридцать четыре минуты? 

- Помню…

- Помнишь, мужчину за соседним столиком, и он тебе такой: «Передайте соль, пожалуйста».

- Да, я передал, Господи! И что дальше?

- Да, вот, собственно, и всё…

 

Каждый найдёт тут свой смысл. Но в нашем случае оказывается, что будучи даже губернатором, совершая, как кажется, много важного, иногда оказывается, что, образно говоря «передать соль» незнакомцу было важнее всего и только это незамысловатое действие на самом деле соответствовало замыслу творца. Именно по такому принципу самое важное, что сделал для области губернатор Сергей Левченко – это губернатор Игорь Кобзев.

Не было бы Левченко, был бы Ерощенко, был бы Ерощенко – не было бы Кобзева. Именно с Левченко, через Ерощенко, Иркутская область дошла уже до ручки, когда понадобился не просто «варяг», а целый генерал МЧС. Хотя, откровенно говоря, он нужен был ещё 20 лет назад.

Игорь Кобзев, по моему мнению, просто обязан отработать, минимум, два срока. Чтобы чрез много и много лет рассказ творца у райских врат не был коротким.

 

2. Я считаю, что в выборе руководства малых регионов (не по размеру территории, конечно, а по количеству населения) нельзя доверять местным жителям. Чисто статистически во всей Иркутской области проживает одна десятая часть Москвы и её области. То есть там, где работает теория шести коррупционных рукопожатий, у нас сгодится просто обмен многозначительными взглядами на совещании.  У двух миллионов человек очень короткая логистика коррупции и большая плотность связей - почти все мы здесь однокурсники, родственники или бывшие сослуживцы или одноклассники или соседи по дому, если не муж и жена. Человек слаб и частая смена руководства региона, читай – обнуление грехов, и перезагрузка правительства тоже способствует коррупции. 

 

3. Кроме того, популяция Иркутской области слишком мала для генетического разнообразия политиков. Люди, готовые буквально положить жизнь на несколько лет ради региона, наверняка есть. Но, как правило, компетенции таких людей не совпадают с амбициями. Губернаторы – это штучные политики и хозяйственники. Согласитесь, со времён Юрия Ножикова Иркутская область, при таком генетическом однообразии политиков, да ещё плюс при вмешательстве федеральных финансово-промышленных групп, долго занималась допотопной мичуринской селекцией, просто отбирая в каждом «урожае», как казалось, жизнестойкие организмы. Это стоило региону, и отчасти каждому его жителю в той или иной степени недёшево, если не в деньгах, то в упущенном времени. Но это я так думаю и говорю, а кто на самом деле может однажды заменить Игоря Кобзева, местный или «варяг» – неизвестно. 

 

4. Я могу с полной уверенностью сказать, что обыватель Братска назовёт 2-3 фамилии региональных политиков и на этом остановится. Первым, конечно, будет действующий губернатор, вторым спикер ЗС Александр Ведерников и может быть крайне продвинутый человек вспомнит Сергея Сокола. А Дмитрий Бердников, Руслан Болотов, Сергей Тен, Михаил Щапов – отсутствуют в информационном поле города совсем.

Да, сегодня их не знают, а завтра могут узнать – это да. Политические технологии работают, в том смысле, что существуют, и за три дня только и разговоров в Братске будет, что о каком-нибудь кандидате. Но мы же с вами знаем ещё одну «фишечку» про Иркутскую область, а именно то, что «наши люди» много лет именно на губернаторских выборах опровергали всякие инсинуации о покупке голосов, вбросах, подделки бюллетеней и каруселях. 

Мне лично в качестве хозяйственника нравится Сергей Михайлович Сокол. И, что важно, он тоже варяг. Во-первых, что называется «служил» (служит). Во-вторых, насколько я его знаю, это человек совершенно нерегламентированный. В компьютерных играх таких, как он называют «неигровой персонаж» - он всегда стоит над игрой и над игроками и чужд понтов.

 

5. Единственно, у бывших губернаторов в Иркутской области больше нет шансов на избрание. Да и такого, кажется, никогда и не было в истории не только «новой России», но и СССР (чтобы первый секретарь области занимал своё место дважды и после перерыва). Так-то, честно говоря, если в 2023 году мир обойдётся без глобального военного конфликта – уже счастье, уже можно выдохнуть 1 января 2024 года, потом набрать воздуха на год, скрестить пальцы и ждать 2025 года.

 

 

Владимир СКРАЩУК, политический обозреватель

 

 

1. В свое время шутили: «Дмитрий Мезенцев показал, каким должен быть губернатор, а Сергей Ерощенко – каким он быть не должен». Игорь Кобзев, если продолжать эту цепочку, показал, что губернатора может не быть вовсе – главное, чтобы работала система. Если сегодня поставить на место Кобзева любого другого человека, то его главная задача – сделать так, чтобы в правительстве области остались Зайцев, Бояринова, Родионов, и еще пять-шесть ключевых фигур. Возможно, Кобзева в 2019 году назначали именно потому, что он опытный аппаратный работник и умеет если не выбирать, то хотя бы сохранять кадры. 

 

2. Сегодня разницы между местными и пришлыми нет вообще никакой. Если в 1940-1950-х годах в Иркутской области просто не было местных кадров, способных организовать строительство крупных промышленных предприятий и новых городов, то теперь таких масштабных задач нет. А с текущей работой выпускники иркутских вузов справляются не лучше и не хуже кадров, подготовленных в Москве или Санкт-Петербурге. Поэтому что местный, что приезжий – абсолютно никакого значения не имеет. 

 

3. Собственных кандидатов у меня нет, а вот из персон в списке, предложенном редакцией «Иркутских кулуаров», я бы ставил на Зайцева и Болотова. Ведерников слишком хорош на посту спикера ЗС, чтобы его нужно было срочно перемещать в исполнительную власть, тем более накануне большого электорального цикла. Щапов, возможно, и обрел какие-то мега-компетенции по лоббированию интересов области в Государственной думе, но кто об этом знает? Кто это оценит? Как это конвертировать в электоральную популярность? Возможно, как раз, что знают и ценят в столице, но нам про то не ведомо. Тен и сам не пойдет, зачем ему головная боль. Семенов тоже – но по другой причине: он достиг предела своих возможностей, возглавив АМО.

 

4. Поскольку мои кандидаты (при условии, что Кобзева вообще нет в списке) Зайцев и Болотов, то скажу так: это реальные рабочие единицы регионального масштаба, без особых амбиций и что очень важно без ненужных «понтов». Зато оба с разнообразным административным опытом, в равной степени стабильные и достаточно успешные. Не удивлюсь, если в какой-то момент оба, или один из них, вырастут и до федерального уровня – противопоказаний к такому развитию событий нет. 

 

5. Оставить Игоря Кобзева на месте – как раз не форс-мажор, это абсолютно нормальное решение, вытекающее из общего хода дел. Другой вопрос, что оставить его «до решения вопроса БЦБК» - это значит оставить навечно, вопрос-то не движется. Возвращать других людей, уже побывавших в кресле иркутского губернатора – а зачем? Пока нет ответа на вопрос «что нужно сделать в области срочно?», не будет и кандидатов на пост губернатора, чьи идеи простираются дальше, чем удовлетворение личных амбиций.  

 

Вот такие мнения высказали наши эксперты. И признаемся: главному редактору «Иркутских кулуаров» хотелось бы поспорить с ними, поопровергнуть то или иное суждение, но в какой-то момент после прочтения всего вышеизложенного, он понял, что… Спор, по сути, сведётся к деталям, к мелочам. А с общим смыслом сказанного всё ясно. Всё совершенно ясно. Нет? Как вы полагаете, уважаемые читатели?

 

 

Любопытствовал Андрей Старовер