вверх
Сегодня: 19.03.24
12.png

Навстречу 200-летию главного интеллектуала второго тысячелетия

5 мая 2018 года исполняется 200 лет Карлу Марксу. С кем  поговорить о юбиляре? Конечно же, с известным экономистом Михаилом Делягиным, научным директором Института проблем глобализации. И главным редактором журнала «Свободная мысль». При советской власти это был теоретический и политический орган ЦК КПСС.  С  1924 года  выходил под названием  «Большевик», с 1952 и до развала СССР – «Коммунист».

 

- Михаил Геннадьевич, фактически вы возглавляете марксистский журнал в капиталистические времена. Споры о Марксе продолжаются по сей день.  Одни считают его  величайшим экономистом, философом, революционером, отцом общественных наук, новой истории, антропологии, статистики, психоанализа… Другие - политическим авантюристом, финансовым карьеристом, семейным тираном,  социальным паразитом, даже жуликом, подгонявшим свои схемы и теории  под заведомо известный результат.  Но самую лестную оценку юбиляру дал его антипод, глашатай капиталистического глобализма  Жак Аттали, член Бильдербергского клуба супербогачей планеты. «Ни один писатель не имел бóльшей аудитории, ни один революционер не вселил бóльших надежд, ни один идеолог не спровоцировал бóльшего количества толкований, и, если не считать основателей некоторых религий, ни один человек не оказал на мир бóльшего влияния, чем Карл Маркс в XX веке.»  Так кем же был, на Ваш взгляд, Карл Маркс? И в чем его значение в мировой истории?

 

ОТВЕТ. В психоанализе не силен, но Жак Аттали в силу его вовлеченности в современную глобальную борьбу и нескрываемого классового интереса может быть признан независимым арбитром не более, чем какой-нибудь Петр Авен. Не случайно его похвалы Марксу носят не содержательный, а формальный, рейтинговый характер. Признавая эффективность Маркса, он молчит о ее причинах.

 

А они в том, что Маркс – первый философ, рассмотревший мир не как нечто отдельное от человека, а как предмет его сознательной активности, определяющий при этом его бытие и сознание.

 

Маркс показал объективность общественного развития, ее обусловленность неподвластными человеку причинами в тот самый момент, когда у человека впервые забрезжила реальная надежда освобождения от этой объективности, самостоятельного и свободного определения своей судьбы. И Маркс показал миллиардам современников и потомков, что и почему надо для этого делать.

 

«Как» делать – в каждую эпоху решали сами, а вот «что» и «почему» раз и навсегда объяснил всем создатель научной теории классовой борьбы.

 

Маркс вместе с Энгельсом разработали диалектический материализм, являющийся «универсальной отмычкой» для исследования любого природного явления и, что значительно более важно, - исторический материализм. В невульгаризованном, не догматическом виде он очень сложен, потому что создает научный аппарат для описания того, как общество само, по своей воле меняет правила собственного развития. Исторический материализм разработан как инструмент изучения реальности, в которой субъект и объект преобразования являются одним и тем же.

 

Это очень сложно: это теория относительности, разработанная для общественных наук задолго до ее явления физике, и последующее популяризаторство Энгельса сыграло с истматом злую шутку, потому что слишком многие восприняли его как полное изложение.

 

Но это вершина человеческой мысли в общественной теории, и вся история прошлого и нынешнего веков – это практическое осмысление исторического материализма и нами, и англичанами, и американцами, и даже немцами. Для неграмотного человека результаты этого до сих пор выглядят как магия.

 

 

 

Вопрос: Фактически атеист Маркс, венчавшийся в церкви,   сам основал новую религию, носящую его имя. То же христианство, ислам  обещают бедным и униженным  царство   небесное,  потусторонний рай… А марксизм призывал угнетенный пролетариат строить  коммунистический рай при жизни, на этой грешной земле…Здесь и сейчас!

 

ОТВЕТ: В религию при достаточном отсутствии культуры можно превратить все, что угодно, вплоть до визга Навального или испражнений Бандеры. Но, если уж молиться, - лучше молиться на живую и развивающуюся науку, которой является марксизм, чем на импотенцию или пустозвонство.

 

Хотя смешивать понятия, повторюсь, - признак неразвитости. Сам Маркс вполне уважительно назвал религию «болеутоляющим (именно этот смысл тогда имело слово «опиум») для народа», и свое значение она сохранила и поныне.

 

А вот когда ее роль пытаются неосмысленно расширить до преобразования мира, - получается разрушительный фундаментализм всех мастей, от исламского до иудейского в лице русофобской секты хабадников, не исключая и псевдоправославных, но очень активных мракобесов. Да и буддийские фундаменталисты, как ни сложно представить такое, в средние века в Тибете натворили таких дел, что лучше вечером не вспоминать. Католические фундаменталисты подарили миру инквизицию, а протестантские в лице американских «ястребов» прямо сейчас терроризируют весь мир хуже любого запрещенного в России Исламского государства. И атеисты, когда превращали свой атеизм в религию, тоже вели себя ужасно – и во время Великой Французской, и после Великой Октярьской революций.

 

Не потому, что кто-то плох, а кто-то еще хуже, - а потому, что функция религии – врачевание душ.

 

А для творческого преобразования и улучшения мира нужна наука.

 

Маркс заложил ее основы, и не его вина, что мы запаздываем, не развиваем ее должным образом, по крайней мере, уже полвека.

 

Вопрос: Но, прикрываясь Иисусом,  Церковь вела крестовые походы, жгла людей на инквизиторских кострах, католики резали братьев по вере гугенотов… Исламисты под знаменем Мухаммеда   сейчас устраивают теракты в разных точках Земли… Вот так же, прикрываясь Карлом, большевики строили ГУЛАГ, раскручивали  репрессии 30-х, хунвейбины вершили «культурную революцию», а красные кхмеры, экономя патроны, забивали крестьян мотыгами…  Виноват ли в этих кровавых «издержках» Маркс? Или ему просто не повезло на учеников: Ленина, Сталина, Мао, Пол Пота и прочих деятелей?

 

ОТВЕТ: Вы еще Гитлера включите в этот список – его партия ведь «социалистической» называлась – и Чубайса, который был членом Коммунистической партии.

 

И это забавно, что Вы, находясь в центре города и страны, почти целиком построенных большевиками, из всего, что они построили, помните только ГУЛаг.

 

Конечно, сегодняшние либеральные людоеды готовы обвинить Маркса не только в ГУЛаге (который США, кстати, создали еще в царские времена и который просуществовал у них на десятилетия дольше нашего), хунвейбинах и полпотовском терроре, но и в названных Вами крестовых походах, и в мусульманском фундаментализме.

 

Но даже его лютый критик, сделавший едва ли не больше всех для разрушения представления о точном научном знании и возникновения уже в наши дни феномена «постправды», фанатик открытого общества Карл Поппер признавал гуманистические корни учения Маркса: во втором томе своей работы «Открытое общество и его враги» он писал, что нарисованная Марксом «жуткая картина экономики его времени очень точна», а «его горячий протест против ада не ограниченного законодательно капитализма» совершенно оправдан.

 

Учение Маркса дало миллиардам людей инструмент и силы освободиться от чудовищного угнетения и напугало капитализм до того, что он временно был вынужден очеловечиться. Наша диктатура пролетариата, несмотря на свое название, была на порядок демократичней любой буржуазной демократии того времени. И не из-за голосования женщин, а потому, что действительно служила народу. А когда развязавшие против этого народа войну на уничтожение, не прекращенную и по сей день, пеняют ему на последствия собственной агрессии, - это высшая, либеральная форма подлости и цинизма, но ничего больше.

 

Мао Цзэдун, кстати, доработал марксизм глубокой теорией противоречий при социализме, на которую не хватило сил и времени Сталину. Именно эта теория позволила Китаю уже 30 лет являться лидером мирового развития, хотя не знакомые с ней до сих пор не понимают, как он избежал распада еще в 1992 году.

 

Да, сам Мао ее использовал в основном в качестве лозунга и был занят борьбой за власть, - и потому украл у Китая более 20 лет жизни. Вот только винить в этом Маркса так же стыдно, как и в появлении Собчака, умолившего принять его в КПСС, насколько я помню, в 1988 году, - в последний год, когда это еще было выгодно.

 

ВОПРОС: «Мы открывали Маркса каждый том, как в доме собственном мы открываем ставни!» - утверждал революционный поэт Маяковский. А может, вся проблема в том, что  его никто не читал на самом деле, лишь открывали, пролистывали?  «Капитал» -  очень сложное произведение! Сами-то знакомились подробно?

 

ОТВЕТ: Я экономист, мы его изучали плотно. Я «сломался» в начале четвертого тома, но там он уже носит характер набросков. Хотя первый наряд вне очереди в армии я получил за неточное определение прибавочной стоимости – сержантом оказался студент-политэконом из Фрунзенского университета. Тогда столица Киргизии называлась Фрунзе, и там действительно изучали науки.

 

Разбирая действительно сложные построения «Капитала», мы на практике учились логике и диалектике. И, по-моему, это действительно самый интересный и живой способ их постижения. Тем, кто хочет научиться мыслить в той же логике и в той же системе координат, в которой идет общественное развитие, рекомендую «Комментарии к «Капиталу» К.Маркса» великого Давида Иохелевича Розенберга. Это книга столь же необходимая, как и комментарии к Уголовному кодексу.

 

Помимо крайне сложной, на грани талмудической, логики, «Капитал» еще и был написан на старонемецком языке, с трудом воспринимавшемся даже современниками, и на русский переводился, скажем так, впопыхах. Так что до сих пор идет весьма интенсивная гипотеза о неправомерности некоторых аспектов его перевода.

 

Вопрос: Были ошибки у самого юбиляра? И какие? Он, например, утверждал, что именно пролетариат – могильщик капитализма! А революция победила в  крестьянской стране – России, которую Маркс с соратником Энгельсом не любили.

 

 - ОТВЕТ! Что касается любви – у них, по-моему, были свои жены, так что России рассчитывать было не на что. А марксизм – это не те или иные громкие лозунги, а прежде всего метод. Маркс работал в эпоху становления капитализма и не дожил даже до империализма, не говоря о нынешней умирающей эпохе доминирования глобального финансового капитала.

 

Его выводы относились к дремучей для нас древности. Даже Фининтерна тогда еще не было, не говоря о глобальном управляющем классе, не то что глобальные – простые монополии еще не были описаны, Вы можете себе представить? Большинство сохранило актуальность и по сей день, некоторые устарели, но ценны его выводы не сами по себе, а методом, который сохранил свою эффективность. И марксизм, и марксизм-ленинизм – это именно методы, именно поэтому к Марксу бросаются, как за спасением, на каждом переломе общественного развития.

 

 Особенно сейчас, когда глобальные монополии, загнивая, уничтожают вместе с собой и весь капитализм.

 

Но применение даже хорошо изученного метода к новой реальности – дело не простое и весьма болезненное.

 

Частные же ошибки бывают у всех – чего стоит марксово прославление картофельного шнапса в противовес якобы вызывающей агрессивность пшеничной водке! Я ему как-то немного последней даже специально принес на могилу, чтобы переубедить.

 

Маркс прекрасно ощущал историческую ограниченность многих своих конкретных выводов и по мере накопления материала и развития капитализма не только пересматривал их, но и совершенствовал метод.

 

Ему совершенно явно не удались две вещи.

 

Первое – он не оценил возможности использования технологического прогресса для укрепления позиций буржуазии в ее противостоянии с пролетариатом и подкупе верхушке последнего. По уважительной причине: в его эпоху такого прогресса еще не было. Маркс даже до первой научно-технической революции не дожил 70 лет, - что мы вообще от него хотим?

 

Второе – «Капитал» начат с абстрагирования от внешней торговли. И по ходу написания «Капитала», и по ходу практической борьбы Маркс понял, что абстрагировался от существенного, потому что буржуазия развитых стран качественно улучшает свою позицию по отношению к своему пролетариату и покупает его за счет чудовищной эксплуатации колоний. И поэтому пролетариат развитых стран не может победить свою буржуазию: она делает его соучастником грабежа колоний, смягчая внутриобщественное противоречие за счет вывода его на глобальный уровень, и социализм может построить только пролетариат стран полупериферии, опираясь на крестьянство и ведомый интеллигенцией.

 

Маркс этого не описал, - этот шаг пришлось и в теории, а на практике делать Ленину.

 

Но в какой-то момент Маркс прекратил работу над «Капиталом» и ушел в исторические «Хронологические выписки», распухшие до 100 авторских листов, то есть 4 миллионов знаков! Из них следует, что он пытался рассмотреть мировую историю в целом, особое внимание уделяя синхронности идущих в разных мирах процессов. Похоже, он пытался, в первую очередь на примере отношений Великобритании с Индией, рассмотреть то, что потом Валлерстайн назовет Мир-системой, - но уже не успел.

 

Кстати, неоконченный четырехтомный «Капитал» - это лишь одна из шести запланированных Марксом книг, которые должны были столь же фундаментально рассмотреть наемный труд, земельную собственность, государство, внешнюю торговлю и, отдельно от нее, мировой рынок. И в этом отношении теория Маркса не была им завершена, - впрочем, так же, как человечеством еще не завершена его история.

 

Марксизм был научной теорией познания мира, разработанной на научном фундаменте XIX века. Отчаянная и вроде бы ничем реальным не вызванная философская полемика Ленина в конце «нулевых» ХХ века была вызвана началом научной революции, изменившей фундамент марксизма и потребовавшей его адаптации, - но научная революция шла весь ХХ век и продолжается и сейчас.

 

В основе всякого научного познания лежит математика. Возможности традиционной математики, на которую опирались Маркс, Ленин и другие, включая Грамши, для понимания общественного развития уже исчерпаны. Сегодня ее наиболее передовой раздел - математика неопределенностей - применяется для управления локальными процессами общественного развития; текущей задачей науки является ее применение для анализа и прогнозирования развития в целом. Но это тактическая задача, а следующий стратегический шаг – применение к общественной сфере подходов и парадигм, разрабатываемых квантовой механикой, космологией и, возможно, современным (недогматическим) богословием.

 

Как писала Татьяна Кузовлева чуть по другому поводу,

 

И некому предостеречь,

Что в эту бездну заглянувшие

Не смогут разум уберечь.

 

Вопрос: Вернемся к трубадуру капиталистического глобализма Жаку Аттали, с которого мы начали нашу беседу. В блестящей биографии « Карл Маркс. Мировой дух» он утверждает, что  «перед самым наступлением нынешнего, XXI, столетия теории и мировоззрение Маркса были повсеместно отвергнуты; политическую практику, выстроенную вокруг его имени, отправили на задворки истории. Сегодня почти никто больше его не изучает и считается хорошим тоном утверждать, что он заблуждался, считая капитализм загнивающим, а социализм — неизбежным.» Действительно ли с развалом СССР и соцлагеря его время безвозвратно ушло или Маркс еще вернется и победит?

 

ОТВЕТ. Видите, Вы подтверждаете мою критическую оценку Аттали, с которой мы начали. Наверно, именно по перечисленным им причинам как раз «перед самым наступлением XXI столетия» Маркс назван величайшим мыслителем тысячелетия, - причем по данным интернет-опроса Би-Би-Си. И со времени, на которое ссылается Аттали, прошло почти 20 лет, - и сегодня наблюдается устойчивое возрождение интереса к Марксу.

 

Его всплеск произошел после обострения глобального кризиса осенью 2008 года, когда стало ясно, что капитализм сломался, и современные формы общественных лженаук, классовая импотенция которых была показана еще Марксом, не только не могут, но и не хотят ничего объяснять. Тогда люди по всему миру, что называется, «полезли в первоисточник», чтобы разобраться самим.

 

Но главное не в экономическом кризисе, подрывающем финансовую архитектуру капитализма, а в том, что в нашу жизнь входит все больше проявлений того самого коммунизма, который провозвестил Маркс, - хотя, конечно, и не совсем в тех формах, о которых он писал.

 

Главный ресурс современного мира – информация – является общественным по своей природе благом: это единственное благо, которое не только не сокращается, но и, наоборот, возрастает при передаче другим. При этом информация неотчуждаема: ее невозможно отобрать у того, кто однажды получил (то есть усвоил) ее.

 

А ведь капитализм основан именно на частном владении и отчуждении! Конечно, новое вино информации пытаются удержать в старых мехах частной собственности «правами интеллектуальной собственности», но их вырождение в инструмент злоупотребления монопольным положением и тормоз развития очевидно уже давно.

 

Труд все больше перестает быть необходимым для выживания, разница между рабочим и свободным временем стерлась (хотя способом, который нас не радует), а между трудом и развлечением стирается стремительно: труд действительно становится все более творческим.

 

Деньги теряют значение, уступая роль инструмента и критерия успеха все менее отчуждаемым от своих создателей технологиям, которые все меньше продаются и все больше передаются во временное пользование. Значение рынка для общественного развития сокращается, а технологической инфраструктуры растет. Люди чувствуют себя все более свободными. То, что вне коллектива это рождает чувства одиночества, брошенности и ненужности, - другая тема, как и то, что информационная инфраструктура позволяет жестко (в рамках «алгоритмических обществ») программировать поведение формально свободных людей.

 

Акционеры глобальных корпораций уже, как правило, не могут управлять своей собственностью: эта функция объективно принадлежит топ-менеджерам. Более того: акционеры в массе своей и не хотят управлять, желая быть пенсионерами, а не собственниками и уничтожая тем самым являющуюся фундаментом капитализма частную собственность, которая просто не существует вне процесса управления. Она отмирает, - хотя и не так, как предполагал Маркс.

 

Под вопросом сам фундамент рынка: эквивалентность обмена! Ведь продажа по завышенной в разы цене эмоций, связанных с обладанием «фирменной» вещью, может быть признана эквивалентной весьма условно.

 

С коммунизмом связано и единственное морально приемлемое решение экзистенциального вопроса, поставленного перед человечеством сверхпроизводительностью информационных технологий.

 

Для производства материальных и нематериальных благ, потребляемых им, нужно все меньше людей, - и миллиарды становятся лишними: они потребляют значительно больше, чем производят.

 

В рамках стремления к прибыли как цели развития «лишние рты» должны быть уничтожены: их существование – не имеющая оправдания бесхозяйственность. В неразвитом мире их убивают физически, в развитом предполагают отправлять «не вписавшихся в рынок» хипстеров «в один конец» в «виртуальную реальность».

 

Это позволит попутно трансформировать общества в соответствие с представлениями глобального бизнеса: заменить демократию (о допустимости которой лишь на местном уровне прямо заявил в начале своего президентства Макрон) тотальной информационной диктатурой, а рынок – централизованным распределением всех ресурсов, начиная с денег (популярность идеи Сороса о «финансовом Госплане» отнюдь не случайна).

 

Единственная альтернатива утилизации всевозратающей части человечества - отказ от капиталистической парадигмы как таковой. Только признание того, что человек является чем-то большим, чем инструментом извлечения прибыли из мироздания, снимает с повестки дня необходимость массового уничтожения людей.

 

Если вслед за коммунистами счесть смыслом жизни человека не прибыль, а самосовершенствование, - как индивидуальное, так и общественное, - проблема избытка рабочей силы сменится проблемой ее жесточайшей нехватки, в первую очередь в образовании и здравоохранении. Ведь, чтобы превращать молодежь в не «квалифицированных потребителей», а гармоничные личности, нужно несравнимо больше и несравнимо более квалифицированных педагогов.

 

Первая такая попытка, предпринятая советской цивилизацией, разбилась об отсутствие как стимулов (средний человек предпочитает деградировать, а не совершенствоваться), так и критерия совершенствования личности. Ведь она, в отличие от денег, многогранна, - и прогресс в одних сферах может сопровождаться деградацией в других.

 

Но первые блины выходили комом не только у коммунизма, но и у капитализма, - достаточно вспомнить исторические провалы Венеции и Генуи. И на деле, как отмечал один из выдающихся мыслителей постсоветского пространства Марк Ткачук, люди приходят к коммунизму от безысходности, - перепробовав все остальные варианты и убедившись в их неприемлемости. Нам надо лишь не войти в число погибших по дороге.

 

В современном мире, как и в исторической России, жить надо долго.

 

беседовал Евгений Черных

Источник: delyagin.ru

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить

Как называется журнал? "Иркутские кулуары"? Не знаю, никогда его не читал.

 

Сергей Якимов, юрист