вверх
Сегодня: 19.03.24
15.png

Александр Ведерников: «Мы – одна команда!»

 

 

 

Редакция «Иркутских кулуаров» знает о том, что у председателя Законодательного Собрания региона отменное чувство юмора. Поэтому А. А. Фомину, который пошёл встречаться с А. В. Ведерниковым, было строго-настрого наказано начать разговор с шутки. Во-первых, чтобы лишний раз подтвердить, что наш журнал не консервативный и официозный, а хороший и правильный, а во-вторых, задать такой тон интервью, который читателям журнала будет приятен в сегодняшних, довольно нервных, признаться, жизненных условиях. И что вы думаете? Смог это сделать главный редактор? Или стушевался? А вот вы почитайте, почитайте…

-------------------------------------------------------------------------

 

Главный редактор не то чтобы стушевался (когда это он у вас, уважаемые читатели, тушевался?), но… ничего весёлого толком вспомнить не смог. Напрягал глубокие свои морщины на лбу, но не получилось. Да и как тут вспомнишь, если в голову лезут такие, например, вопросы:

 

– Александр Викторович, я знаю немало иркутян, которые подавлены происходящим. Более того, они убеждены, что всё общество находится на грани депрессии. Мне кажется, что это не так, но что чувствуете вы, один из руководителей области?

– В своей работе, в том числе в поездках по территории вместе с коллегами-депутатами, я всегда стараюсь объяснить людям, что всё будет хорошо, стараюсь вселить в них уверенность в том самом завтрашнем дне. Прежде всего потому, что сам убеждён в этом. Ну а потом понимаю, что все мы люди, все мы человеки – со своими слабостями и предрассудками. И для человеческой сути естественно, когда любая неопределённость вызывает настороженность, уныние. Такова наша психология. Но любая настороженность социума влечёт за собой и замедление многих социально-экономических процессов. Сокращается потребление: люди начинают больше сберегать, откладывать на чёрный день.

Власть живёт по тем же нейропсихологическими принципам. Правительство региона, например, точно так же думает: а вдруг будет хуже? Поэтому нужно создать подушечку безопасности, увеличить резервный фонд, а вдруг провиснем по доходам и у нас не будет денег на зарплаты… В этих условиях, мне кажется, задача власти своей работой, наоборот, показывать, что жизнь идёт нормальным, привычным темпом, и, конечно же, рассеивать тревогу своими поступками. 

 

– То есть за развитие, несмотря ни на что?

– Именно так. В дискуссии с правительством мы постоянно говорим о том, что не надо «чахнуть над златом», если есть резервы, если имеются ресурсы строить, ремонтировать, создавать в широком смысле этого слова. Госбюджет, региональный бюджет – это же одни из основных заказчиков экономики, а этот денежный поток рождает чью-то заработную плату, возможность пойти в магазин и потратить. Это такой круговорот, которому ни в коей мере нельзя дать остановиться. Более того, его надо поддерживать на хороших оборотах. 

 

 

– Но ведь реально же страшно представить, что… А вдруг всё покатится вниз? 

– Мы с коллегами как раз проповедуем другую точку зрения. Да, налицо определённые трудности, но когда у нас не было этих трудностей? Ну вот скажите – когда? Все мы уже столько повидали, что ждём какие-нибудь новости про 18-ю волну коронавируса, чтобы расслабиться! (Смеётся.) Чтобы пошутить. Помните: пришёл коронавирус, и многие утверждали, что вот-вот экономику охватит коллапс, мир охватят рецессии и схлопнется вообще всё? И что схлопнулось? И зачем эти пугалки нести в общество? Жить в бесконечном ужасе несколько лет просто неразумно, согласитесь?! Лучше ужасный конец, как сказал когда-то один немецкий офицер во времена войны с Наполеоном (Фердинанд Шилль. – Прим. ред.), чем бесконечный ужас. (Улыбается.) Но я уверен, что так же, как спокойно прошли коронавирус, пройдём спокойно и сложности текущего момента. А если вдруг что-то начнёт кардинально меняться в худшую сторону, тогда и будем переходить к каким-то радикальным мерам. Пока этого не предвидится: ни по мерам социальной поддержки, ни по зарплатам бюджетникам, ни по каким-то другим социальным обязательствам.

 

– Нет, лично для меня и тех, кто пережил 90-е, эти страхи представляются напрасными, но я сейчас спрашиваю от лица наших читателей…

– Нам с вами, конечно, «повезло» начать основную часть своей жизни в эпоху перемен. Да, хлебнули всякого. Но я искренне считаю при этом, что в определённом смысле нам и без кавычек повезло: наше поколение очень адаптивное. Представьте себе ситуацию в Европе, где привыкли к размеренной, сытой жизни. А мы всё равно перетерпим, и логистика нашей экономики выстроится. Мы недавно были на предприятиях агропромышленного комплекса и приятно удивились, что цены на полиэтиленовую, пластиковую упаковку снизились! Предприятия вышли на альтернативные рынки, нашли окольные пути доставки, и это нормально. Словом, чем меньше мы будем накручивать друг друга, чем с более ровным дыханием начнём искать пути решения, а не причины, тем быстрее мы приведем всё в спокойное, созидательное, конструктивное русло.

 

 

– Меня порой охватывают противоречивые чувства, признаюсь. Когнитивный, ёлки-палки, диссонанс испытываю. Когда я захожу на некоторые рынки – «Сезон», допустим – то вижу, что покупателей совсем мало. Плохо, думаю – у людей нет денег! Но потом вспоминаю, что все дороги в Иркутске забиты автомобилями, и это вряд ли свидетельствует о низкой покупательной способности иркутян. 

– Вот-вот! Не так сильно упала промышленность Иркутской области, не так сильно снизилась консолидированная выручка. Мы даже вошли в пятёрку регионов по стране, которые сохранили устойчивое развитие своей экономики. Промышленный потенциал Иркутской области действительно очень силён, и слава богу, наши экспортные товары и большая часть предприятий, которые их производят, не попали под иностранные санкции.

 

– А каковы реалии регионального бюджета? Что станет хуже по сравнению с предыдущими годами, что удастся продержать на прежнем уровне?

– Мы часто слышали опасения в предыдущие годы, что следующий год по доходам будет меньше, чем предыдущий. Но пока этого не случалось ни разу. И я уверен, что доходы 2023 года будут выше, чем доходы текущего. Это важно для понимания того, как надо себя вести. Нельзя только из-за того, что «а вдруг?», вкладывать меньше денег в капремонты школ и детских садов, в учреждения среднего профессионального образования, в медицину. Конечно, ничего особо страшного не случится – подумаешь-ка, разъехались стены и течёт крыша в сельской школе?! Так она последние 10 лет течёт, ну и ещё какое-то время подождёт! Нет, не подождёт. И это наша, всего депутатского корпуса, позиция. Не надо бояться расходов на реальные дела!

 

 

– Что, реально спорите с исполнительной властью по этому поводу? 

– Я как-то уже приводил пример, в котором предлагал взаимоотношения в семье экстраполировать на бюджет, управление государственными финансами. Так вот в обычной семье жена в принципе не обязана думать о том, где муж берёт деньги. Но если что-то есть у соседки слева, у соседки справа, то она тоже хочет этого: дачу, машину, шубу, возможность турпоездки заграницу и так далее. И можно ответить: сейчас не время. «А сколько надо ждать? – горячо переспросит любая жена. – Я всю жизнь слышу, что надо подождать». И будет во многом права.

 

– Очень узнаваемый диалог…

– Похожие диалоги у нас происходят регулярно на уровне правительства и Заксобрания. Депутаты гораздо чаще бывают на своих территориях и встречаются с простыми людьми, они видят эти буквально разрушенные сельские школы, клубы. Знают, что нет спортивных объектов и площадок для детей, и понимают, что ждать уже невозможно… Состояние, в котором живёт наша глубинка, наши малые населённые пункты, аховое по многим параметрам. 

 

 

– Я недавно был на лекции губернатора о проблемах социально-экономического развития региона и увидел там интересный иллюстративный материал. За последние годы поступления в федеральный бюджет из Иркутской области увеличились почти в два раза, тогда как бюджет региональный в качестве субвенций и трансфертов из федеральной казны получил за последний год даже меньше, чем в первый год правления губернатора Кобзева. Как вы считаете, такого рода тенденции – это всё-таки проблема или нет? 

– Я вам отвечу удивительным, наверное, для вас образом… Вот поверьте: прямой взаимосвязи между первым и вторым не существует. Федеральный центр не виноват, что мы не сделали за три года по программе охраны озера Байкал проектную документацию на очистные сооружения. Мы недополучили несколько миллиардов, хотя нам их собирались дать. Я могу привести несколько примеров, когда федеральный бюджет был готов дать больше, но лотерейный билет нужно покупать вовремя и оформлять надлежащим образом. 

 

– То есть федеральный центр нас, что называется, не обсасывает? Не выкачивает все соки?

– Тут главное, на мой взгляд, не то, сколько мы отдаём в качестве федеральных налогов, а сколько собираем региональных и местных налогов. Растут ли они вообще? Одно ведь другому не мешает. Поэтому обвинять в этом только федеральный центр нельзя, нужно разбираться по каждой упущенной возможности. По тому же взаимодействию с Федерацией скажу: Бурятия получила на развитие туризма 330 млн рублей. Иркутской области также надо заявлять проекты, которые принесли бы федеральные деньги, и заявлять вовремя. Например, Федерация готова была давать деньги на Братский перинатальный центр, но нужен пакет документов. И говорить, что кто-то хотел бы выкачать из Иркутской области все соки – нет. Это не так. Мы в равном положении со всеми субъектами, и межбюджетные правила одни и те же работают. Да, есть некие преференции для дальневосточников, допустим, но это объективная приоритетность внимания со стороны центра, акцент государства, который понятен и оправдан. Но это распространяется на единичные субъекты. Все остальные точно в таком же положении, что и мы.

 

 

– Не понимаю, если честно! При предыдущих губернаторах шли политические войны, в которых исполнительная власть жаловалась на то, что депутаты всех уровней ей мешают. При этом депутаты Госдумы, а я лично знал всех, утверждали, что исполнительная власть просто не в состоянии сформулировать свои «хотелки», не может определить, что нужно региону. В общем, классическая ситуация «лебедь, рак и щука». Но сейчас-то впервые в истории региона как бы «мир-дружба-жвачка»? 

– Знаете, мой слух сейчас напрягло словосочетание «как бы». Никакого «как бы» на самом деле нет. У нас полная – подчёркиваю: полная! – поддержка губернатора. Все законопроекты, внесённые губернатором в Законодательное Собрание, принимаются безусловно. Нет даже намёка на противостояние ветвей власти, более того, нет вообще никакого противостояния. Никого ни с кем. Те же мэры, хотя у нас местное самоуправление по Конституции является самостоятельной властью, по сути дела в команде губернатора, невзирая на идеологические пристрастия и членство в каких-то партиях. То же самое касается депутатов Госдумы и членов Совета Федерации от Иркутской области. Мы – одна команда! Поэтому у губернатора вместе с нами имеются все полные возможности продемонстрировать результат.

Даже если мы с чем-то не согласны – как, например, в ситуации с бездомными животными – то всё равно доверяем правительству. Если они считают, что нужно всё организовать именно так, как организовано, то хорошо. Быть может, мы просто чего-то не знаем, не понимаем. Надо доверять! Мы пытаемся спросить иногда, а точно ли те, кто занимается решением этого вопроса, в полном объёме в курсе происходящего и отчётливо представляют последствия своих решений, – мы обязаны это делать в рамках парламентского контроля – но делаем это с позиций, что надо доверять.

И по справедливости никто в Иркутской власти сегодня не может сказать, что кто-то кому-то мешает или что-то в этом роде. Вперёд, работайте! В чём надо, мы поможем всеми силами. И будем счастливы, если появятся результаты, которыми губернатор, правительство смогут похвастать. Это будет результатом и нашей работы тоже. 

 

– Но кто-то из депутатов, быть может, уже трудится над той же программой развития туризма в Иркутской области или это всё-таки абсолютная прерогатива исполнительной власти?

– Здесь нельзя ровнять телегу и лошадь. Депутатов всего 45, а получают зарплату меньше половины. А в системе исполнительной власти в разы больше. Да, мы, например, знаем о ситуации в среднем профессиональном образовании. Посмотрели эти общежития с грибком на стенах, учебные корпуса, материально-техническую базу, когда специалистов учат на технике, которой уже 30 лет нет в природе. Мы обратили на это внимание, но сами разработать концепцию изменений не в силах: это огромная аналитическая работа, требующая полного погружения. Мы год ею занимались вместе с министерством образования и министерством сельского хозяйства – там же ряд учебных заведений находится под разной подведомственностью. И поправки депутатов на ближайший трехлетний бюджет в систему развития среднего профессионального образования составили 1,5 млрд рублей. А запланировано было 300 млн. Но мы, досконально выяснив ситуацию, повысили эту планку, лишний раз доказывая, что готовы идти навстречу коллегам из исполнительной власти: есть зияющие дыры – давайте закроем их немедленно. Но разработать концепцию развития – это всё-таки профессиональная обязанность чиновников, получающих зарплату. 

 

 

– Резонно, конечно.

– Вот китайцы в системе своего среднего профессионального образования ввели 26 новых специальностей, которые ещё пока не востребованы на рынке, но они понимают, что технологическое развитие диктует подготовку таких специалистов. И начали разработку методических материалов, учебных планов. Это их чиновники поняли и осуществляют. 

Та же история с туризмом…Сколько учреждений и людей занимаются на профессиональной основе развитием туризма у нас? Государство же своего рода драйвер – оно формулирует запрос, определяет направления движения, а потом уже частный бизнес подхватывает. И не от депутатов нужно ждать решающих шагов по развитию туризма, а от профессионального сообщества и от власти, которая будет стимулировать профессиональные сообщества на реализацию различных проектов. А депутаты помогут, уверяю вас. Мы абсолютно готовы к этому!

 

– Вот вы часто говорите «мы». И это подразумевает сплочённость депутатского корпуса. Но два последних года мы слышали, что в Законодательном Собрании происходят какие-то волнения и подвижки: Сарсенбаев громко вышел из фракции КПРФ, вообще развалилась фракция «Гражданской платформы». И так далее. Это признаки политического противоборства, бурления или что-то другое?

– Думаю, это просто признаки политического взросления отдельных депутатов. Ведь как изначально было? Депутаты объединились по определенным взглядам и принципам на предвыборной основе. А в процессе ежедневной работы они увидели отношение к тем или иным вопросам своих фракций и групп, столкнулись с реалиями голосования и аргументации, поняли, где конструктивная позиция, а где порой исключительно хайп, и… сделали выводы. У них есть такое право. Ведь можно быть в оппозиции, но в оппозиции конструктивной, предполагающей содержательные возражения. Но давайте для примера вспомним голосование фракции КПРФ против бюджета? Миллиардами мы добавляли социальные расходы – именно на приведение социальной сферы в нормальное состояние. На капремонт социалки, на медицину, а КПРФ – против.

 

 

Сегодня, добавлю, у нас один аппарат, который делает рентген и маммографию в мобильном исполнении, а мы же хотим реализовать программу, которую заложили в бюджет и которая позволит приобрести специальную машину, чтобы можно было проводить компьютерную томографию с переездами из одного населённого пункта в другой. А это ранняя диагностика у женщин онкологии груди, у мужчин – кишечника. Раньше не было таких расходов, это наша, депутатская, инициатива. Но КПРФ восстала против этого бюджета, не сделав ни одной поправки к нему, и значит, восстала против этой нужной, важной программы. Ну как так?! Если вы с чем-то не согласны, так обоснуйте, встаньте, поправьте. А они: «Нет, у нас нет поправок и выступлений, но Баба-яга против». Ну зачем? 

Как политик, как один из 45 депутатов, я нормально и терпимо отношусь к каждому проявлению политической позиции. Понимаю, что это может быть принципиальным движением души или укладываться в представления о личных обязательствах перед своими избирателями. Но как председатель Законодательного Собрания, как организатор процедуры прохождения законов, я, конечно, бываю иногда обескуражен. 

Ладно, вы зарабатываете свои политические очки. Но допустим, что мы не приняли бы бюджет? Что тогда? А тогда бюджетники финансировались бы по одной двенадцатой от того объёма средств, на которые рассчитывали, социальные выплаты финансировались бы тоже по одной двенадцатой. И мы бы не начали огромное количество тех капремонтов клубов, школ, спортивных площадок, спортивных комплексов, детских садов, которые заложены в бюджет по депутатским поправкам. Мы бы это заморозили, отложили. Кому это надо? Вот по-человечески?

 

– Александр Викторович, давайте… оставим серьёзное? Давайте вспомним о чувстве юмора? Раньше, в бытность рядовым депутатом, вы его регулярно демонстрировали. А сейчас это, если хотите, коммуникационное оружие держите, судя по всему, даже не заряженным. Почему?

– (Смеётся.) Я и так себе иногда позволяю реплики, которые как председательствующий не имею права произносить. Мне на это коллеги указывают, и указывают совершенно справедливо. Поэтому, когда я говорю, что во время сессии председатель наиболее бесправный депутат, я совершенно не шучу: ограничен регламентом. И иногда бывает: кипят эмоции и какой-то комментарий напрашивается, но… В 9 из 10 случаев я себя сдерживаю.

 

 

– А в перерыве? Неужели в кулуарах не комментируете ничего?

– Сессия – это уставное действо. Это очень чётко регламентированный процесс. Это рамочное мероприятие, поэтому я сам депутатов нередко прошу все личные вещи обсуждать на комитетах, где-то ещё, но не на сессии. Ведь это ещё и создание некоего образа представительного органа власти, который является не эмоциональным, а рациональным институтом. Но на каких-то внутренних совещаниях, конечно, без шуток, без подколов не обходится. И повышенные тона встречаются в практике общения. 

 

– Как расслабляетесь после таких стрессов? Я, например, гуляю долго или кручу педали велосипеда.

– Тоже гуляю. Если я чувствую, что вечером уставший или на нервах, то пройду километров 5-7 – сплю аки агнец потом! Любое движение, любое переключение – это выброс дофамина, и это помогает. Успокаиваюсь так. Иногда после особого события, бывает, что с коллегами и по рюмочке выпиваем. Все мы люди, ничего страшного.

 

– Ну и самый серьёзный вопрос… Мир меняется, уже во многом изменился. А вы – меняетесь? Приходила ли вам в последние годы какая-то мысль, которая почему-то раньше блуждала непонятно где, а сейчас кажется совершенно ясной, отчётливой?

– Интересный вопрос. А вам приходила?

 

– Ну вот сравнительно недавно я поймал себя на мысли, что ум – это понятие, совсем никак не связанное не только с профессиями, должностями, научными или каким-то другими регалиями, с айкью, с тем, что человек употребляет «умные» слова. Ум – это способность человека признать, что он может быть неправ.   

– О-о-о! Признать, что ты не прав – это вообще, наверное, высшая какая-то сила! И если человек ею владеет, то он способен победить всё остальное. И я в этом много раз уже убеждался. А насчёт того, что мир меняется… Да, сегодняшние события меняют этот мир. В геополитическом смысле точно!

До сих пор идёт война глобализма против остального мира. Мы понимаем, что, допустим, Ирак мешал глобальным элитам только тем, что продавал нефть по 100 долларов за баррель, а сейчас оттуда нефть поступает за продовольствие на сумму в 6,5-7 долларов. Нечто похожее предполагается сделать с Россией. Тем более что в России не только углеводородное сырье, но еще и свежий воздух, чистая вода – а это сырьевой ресурс будущего, через 50 лет – и кроме этого, органические продукты питания, возделанные не гидропонически, а на настоящей земле. Да, мы попали в эпоху этих тектонических сдвигов, и тот вызов, который бросил наш Президент Владимир Владимирович этому глобализму, на самом деле очень серьезный. 

 

 

Все, кто бросал вызов глобализму до нынешнего времени, заканчивали плохо. Этот глобализм двигал всеми процессами: Первой мировой войной, Октябрьской революцией, Второй мировой войной, когда он две развивающиеся экономики – немецкую и Советского Союза – решил обнулить друг на друга. И так далее. И о слабой России мечтает всяк вокруг неё живущий. Это важно понимать, чтобы сделать выводы. Главный из которых – нам нужно быть едиными в это время. Нужно верить Президенту и любить Родину. И работать на благо нашей Родины, конечно.

 

– Но что бы вы хотели пожелать или посоветовать жителям Иркутской области – сейчас, в канун Нового года?

– Для начала я хотел бы, чтобы все народные гуляния, детские ёлки в этот Новый год не сокращались, потому что нам очень важно сохранить нормальное настроение и поддержать веру в то, что всё наладится. Конечно, не должно быть корпоративов, а всё остальное нельзя убирать из праздника. Боевой дух нужен не только ведь там, на линии соприкосновения, боевой дух нужен и здесь, где должна продолжаться обычная жизнь. И в те редкие сеансы связи, когда наши ребята, которые выполняют свой воинский долг, общаются с родными, они должны чувствовать позитивное настроение. Это крайне важно! 

Не нужны депрессия и уныние. Воины на передовой нас не поймут. Они-то бьются за то, чтобы победить врага и сделать нашу общую жизнь лучше, светлее, радостнее, ярче. Поэтому я желаю землякам хорошо, радостно провести эти новогодние праздники, не забыв поведать Деду Морозу о своих сокровенных задумках в своих обращениях, письмах. И тогда, я убеждён, всё действительно будет здорово!

 

 

 

 

 

Беседовал Андрей Фомин

Фото Ларисы Фёдоровой



Комментарии  

#1 Светлана 16.01.2023 14:49
С удовольствием статью прочитала! Видно, что человек на своем месте, позитивный, современный, мудрый...
Цитировать

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить

- Слушайте, то, что вы несете, это полная ахинея! Так нельзя! Создается ощущение, что вы против всего, что составляет естественный порядок вещей. Вам доставляет удовольствие издеваться над людьми. Вы анархисты и даже террористы!

 

Ольга Сырцова, госслужащая