Первого января исполнилось 15 лет крайней на данный момент деноминации 1998 года, в результате которой 1 тысяча рублей потеряла три нуля и превратилась в 1 рубль. Неприятных воспоминаний у населения она почти не оставила и даже получила название "бархатной". Во-первых, о грядущих переменах стало известно за несколько месяцев до события, когда тогдашний президент Борис Ельцин подписал указ. Во-вторых, старые и новые деньги имели параллельное хождение еще 5 лет.

Можно было бы оставить знаменательную дату без внимания, кабы не новая волна слухов об очередной замене дензнаков. Достаточно забить в поисковой системе "деноминация", как добрая шпаргалка выдает подсказку "деноминация 2013".

Но стоит открыть выпавшие ссылки и становится понятно, что народ активно упражняется в переписывании старых статей. Хотя дыма, как известно, без огня не бывает. На все есть свои причины.

Отголоски 47-го

Тлеет в наших людях огонек недоверия, тлеет. Они всегда, а в периоды нестабильности особенно, болезненно реагируют на иностранные слова, начинающиеся на "ре" и "де". Реформа, реорганизация, революция, девальвация, деноминация. Причем все эти понятия часто путают. А в кризисные периоды и вовсе кипят в сознании единой кашей, густо сдобренной неуверенностью в будущем.

В отличие от большинства упомянутых процессов деноминация ничего страшного по определению не несет. Более того, она может восприниматься как благо, поскольку к изменению номинального значения дензнаков власти прибегают, как правило, после победы над гиперинфляцией. Ситуация пришла в норму, цены перестали расти стахановскими темпами, а значит самое время упростить расчеты и денежное обращение. Согласитесь, куда проще расплачиваться деньгами с одним, двумя, в крайнем случае, тремя нулями, чем оперировать миллионами и миллиардами.

Но наш народ всегда настороже. В истории страны случались неприятные моменты, когда деноминация использовалась властями для отъема денег у населения. Например, в 1947 году, когда 10 рублей приравняли к одному, а цены оставили на прежнем уровне. Фактически это был один из способов изъятия излишней наличности у населения. Не добавила в копилку доверия к замене дензнаков и павловская реформа начала 90-х прошлого века. По сути, деноминацией она не являлась, но в памяти людей осталась как обман.

Деноминация 1998 года конфискацию денег не подразумевала, и прошла спокойно. И если будет следующая, обещали власти пять лет назад, когда слухи о новом сокращении нулей на банкнотах достигли апогея, то и о ней заранее предупредят.

Да только рано еще начинать об этом думать. "Сейчас нет смысла проводить деноминацию, – ответил первый зампред ЦБ Георгий Лунтовский, который отвечает за денежное обращение, отвечая на мой вопрос. – Пока инфляция недостаточно низкая. Вот будет 1-2% в год, тогда и подумаем".

А точно ли нет смысла? Ведь аргументы есть как за, так и против.

Мелочь возвращается

Плюсов предостаточно.

Первый – чем меньше нулей на купюрах, тем более это психологически комфортно, это говорит о стабильности национальной валюты. Согласитесь, куда приятней, когда доллар, скажем, стоит не 30 рублей, а хотя бы три.

Второй – деноминация мгновенно решает проблему с мелкими монетами, которые сейчас практически не используются, поскольку обесценились. Центробанк давно просит законодателей отменить монетки меньше рубля, но те уже много лет к решению вопроса даже не подступаются. А как же? Копейки используются в ценниках аптек, к примеру, что сразу вызовет негодование у людей старшего возраста.

Вот и приходится Гознаку чеканить мелочь, которая оседает по нашим карманам, валяется в прихожих и практического смысла не имеет. Вообще, производство монет до 2 рублей не окупается. Что уж говорить об 1 или 5 копейках. Их, кстати, уже не чеканят, официально оправдываясь, что их достаточно в обращении. Но, думается, просто жалко бросать деньги на ветер. Деноминация вернула бы нам копейку! Весомую и настоящую. Другой вопрос, во сколько нам влетит копеечка?

На мелочь размениваться не хотят

Деноминация – мероприятие затратное. И хотя официально стоимость "печати" наличности не раскрывают, но в свое время по косвенным признакам я рассчитала, что годовой денежный запас обходится примерно в $700 млн. Если проводить деноминацию, то придется не только тратиться на новые купюры, но и какое-то время продолжать выпускать старые.

При этом очевидного смысла запускать печатный станок на дополнительную мощность нет, поскольку необходимость в замене возникает, когда ощущается реальное неудобство в обращении, или нужно поднять престиж национальной валюты. Что касается удобства, то есть ощущение, что нынешний купюрный ряд всех устраивает. Особенно красная бумажка с изображением Хабаровска, которая занимает в обращении 62% по сумме и 15% по количеству.

Престиж? Вроде рано поднимать. Не так он и упал, особенно в сравнении с зимбабвийским долларом, который до своей отмены дважды подвергся деноминации. Причем второй раз – по курсу триллион к одному. И все без толку. У нас, конечно, не такая инфляция, но все же есть. И что любопытно, самой главной ошибкой деноминации 1998 года, 15-летие которой мы отметим 1 января, как раз была поспешность. Несмотря на то, что в 1997 году цены выросли на 11%, что после предыдущих двухзначных и трехзначных значений казалось смехотворным, но грянул финансовый кризис, все вернулось на круги своя, пришлось вводить купюры номиналом в 1000 рублей, а потом и в 5000.

Поэтому не стоит торопиться. Хотя на фоне кризиса можно пощекотать себе нервы, вспомнить о том, что была такая деноминация, что, в сущности, не стоит ее бояться.

Не девальвация же, в конце концов. А будет ли девальвация? Это уже совсем иной вопрос.

Источник: http://ria.ru/