Марина Соколова. О Франции по-русски

Подробности: Создано: 22.11.2020 20:14; Просмотров: 4453

Марина Соколова не только известный умный журналист, она еще и яркая красивая женщина. Общаться с ней – большая радость! Ее отличают сочный образный язык и внимательное отношение к своим талантам: если ей хочется рисовать – она будет рисовать, изучать на практике свою художественную жилку, петь – значит петь! Однажды ей захотелось организовать масштабный концерт – она организовала. А как-то… прожила год во Франции. И сегодня нам расскажет, каково это.

С чего все началось? С уроков французского в школе – почти как у Распутина. Только в пристенок мы не играли, мы играли в театр по-французски: ставили спектакли, пели в хоре на французском – и вот так возникла любовь к культуре страны. А потом и мечта о Франции: увидеть своими глазами, потрогать своими руками, прочувствовать своим сердцем. Издалека все казалось необыкновенно поэтичным и красивым. Ну и как водится, мечтайте смелее, живее, ярче – и ваши мечты когда-нибудь да сбудутся. Я не жалею об опыте жизни во Франции. Многое увидела, многое поняла, что-то осталось в душе, как доброе воспоминание. Но как полезно было развенчать миф о «прекрасной Франции» и перестать ею «болеть».

Парижская Нотр-Дам

Такой Нотр-Дам была внутри

Первое знакомство

Летом 2011-го года я впервые поехала во Францию в качестве гостьи частного лица. За две недели я побывала в двух известнейших регионах страны – Шампань-Арденнах и Провансе. Регион Шампань-Арденны – на северо-востоке. Именно в этом регионе культура разведения винограда и приготовление из него знаменитого шампанского доведена до совершенства. Кстати, рядом и регион Шампань, столица которого – город Реймс, известна тем самым собором, где французские короли получали благословение на престол. Там же в этом соборе похоронен Хлодвиг – первый из королей династии Мировингов. После него «венчаться на царство» в Реймском соборе стало традицией.

Не скрою, Прованс мне понравился гораздо больше. Он ярче, вкуснее, запашистее, пестрее. Шампань-Арденны – это такая строгая, застегнутая на все пуговицы Франция. Она и бледнее, и не так цветиста, как Прованс, строже и экономнее. Наверное, климат и близость Германии сказываются: там живут трудяги, которые обихаживают огромные плантации винограда. А это тяжелый труд.

Станция метро Лувр наверху

Париж

В Париже я бывала во все времена года – раз пять, наверное. Шумный, грязный, суетливый и космополитичный город, переполненный туристами. Он и осенью и зимой такой же, особенно в дни Рождества и новогодних каникул. Париж по-своему красив, правда, я ни разу не «умерла» от этого города. Однако и Монмартр, и вид с холма Сакре-Кер – впечатляют. Мне повезло, я успела и в Нотр-Дам заглянуть, и даже послушала, как поет хор. А позже узнала, что в Амьене и Бовэ такие Нотр-Дам гораздо больше и внушительнее парижской. Но все же парижская катедраль – это сердце столицы. Ведь начиналась она с малюсенького островка Иль-де-Франс (французский остров, если дословно).

Летний Париж почему-то у меня до сих пор ассоциируется со Стамбулом. Та же древность вперемежку с современностью, огромность, на улицах толпы людей разных национальностей, соседство разных религий, суета и колорит огромного столичного города. На каждом шагу памятник или некая знаменитая тема. Про Стамбул расскажу в следующий раз.

Станция метро Лувр

Осенью и зимой Париж хмур, более деловит, но все так же многонационален. Такая зарисовочка: улица в районе площади Мадлен, толчея – и вдруг ухо улавливает «сильную» русскую речь. Я подумала – туристы: время Рождественское. Но нет, это русскоговорящие парижане шли впереди, пара армян – вероятно, муж и жена. Мужчина очень выразительно и цветисто воспитывал свою жену русским матом. А она так же по-русски теми же словами огрызалась. Забавно было это наблюдать.

К слову, позже, когда я уже получила свой первый ВНЖ во Франции, местные меня просили показать, как звучит русский мат: «Поругайся, мы хотим услышать эти «gros mots» (дословно – ругательства). Я только смеялась в ответ. Но однажды пришлось высказаться по ситуации – и они все поняли без перевода!

В Лувр не получилось, но в музей Орсе выстояла длинную очередь. И он не произвел на меня никакого впечатления. Наш Эрмитаж – вот это да! Или Музей им. Пушкина в Москве на Кропоткинской – это тоже да! Орсе скромный, со вкусом, музей искусства, славен своей коллекцией французского импрессионизма. Но как же этого импрессионизма там мало! И как много его в Москве! Французских импрессионистов скупили на рубеже XIX–XX веков русские меценаты. В Рождество Париж украшен – изящно, с выдумкой, красиво! Надо отдать должное французам, они прирожденные дизайнеры! Море вкуса, выдумки, интересных неожиданных приемов. Во дворе бутика Коко Шанель, например, стояла яблоня вся в красных яблочках и в белом пушистом инее – неимоверно прекрасно! Кстати, такие дизайнерские витрины можно найти в любом, даже самом глухом, уголке Франции. Домашние интерьеры тоже очень хороши, видимо, у французов этот талант в крови – из ничего сделать конфетку.

О любви, гурманстве и экономности французов

Еще одно наблюдение: Франция – это страна гурманов, не любви! Я вообще не понимаю, почему у Франции такой имидж?! Да, французские мужчины галантны, предупредительны, тактичны. Но страсть – это явно не их конек. Правда, пара пословиц выдают особое отношение французов к женщине. «Чего хочет женщина – того хочет Господь Бог» и «Мужчина предполагает, а женщина располагает». Чувствуете разницу? В русском варианте мы все отличном знаем, что всем располагает Бог.

Но вот соусы – это точно выдумка французов, и, надо сказать, хорошая выдумка. Именно соусы улучшают вкус даже самой скромной еды.

Овернь

С какой тщательностью француз сервирует стол – пусть он будет бедноватый и на столе будет простая еда, но все приборы и тарелки будут расставлены. Я бы сказала так: французы свою еду вкушают, для них это священное действо. Кстати, обед во всех учреждениях во Франции длится не час, а два часа, чтобы было время неспешно и с наслаждением покушать и поболтать.

Французы народ расчетливый, скупой, не способный, как мы, русские, поставить на кон последнее и махнуть рукой – «пан или пропал». Никогда француз не погрузится в ситуацию, не просчитав все «за» и «против». Французы считают все, до цента! Зимой дом отапливается до температуры 18 градусов – это ужасно холодно! На ночь отопление выключается до 8 утра! Утром встаешь и мерзнешь как цуцик. Но на выпивке не экономят – вино на любой кошелек найдется в любом супермаркете. Одежду и обувь стараются носить долго, покупают новое – когда пора выбросить, при этом бегать за брендами не станут: главное – прикрыть тело.

Нотр-Дам- витражи

Французы ждут сезона распродаж, чтобы обновить гардероб. Скидки до 70-80 процентов! Труа – один из центров текстильной промышленности Франции, там целый городок бутиков самых знаменитых брендов. В феврале и июле в Труа толпы покупателей, среди которых встретишь и москвичей, и питерцев. Теперь я думаю, что в советские времена ловкачи из СССР там и закупались одеждой и обувью, которые потом мы покупали через десятые руки или на барахолке. Вспомните фильм «Самая обаятельная и привлекательная» – Карден, Ив Сен-Лоран и так далее.

Экономия и скупость французов, по-моему, географического происхождения: Европа, в сущности, очень маленькая, и она напичкана невероятным количеством мелких (по сравнению с Россией) государств – там яблочку негде упасть! Соответственно количество ресурсов ограничено – всем надо! Поэтому экономия в первом ряду добродетели. Оно, конечно, правильно. Расточительство к хорошему не приводит. Но эта экономия доходит у французов до мелочности, и российскому человеку это непонятно и неприятно.

Там, где растет будущий шабли

Про узость мышления

Кстати, эта мелочность ведет и к узости мышления. Выйти за рамки дозволенного – это не про французов. Есть рамки закона – и надо действовать только в них. Например: едем мы в Реймс за моим ВНЖ. Едем и смотрим на приборчик GPS. Подъезжаем к Реймсу – до него рукой подать. Но GPS все время говорит: «Tournez a goche, tournez a droite» (поверните налево, поверните направо…). Так мы дали три круга и нисколечко не приблизились к цели. Я понимаю, что мой французский муж будет до последнего слушать свою GPS, а бензин, между прочим, очень дорог во Франции! Закончится бензин, застрянем на дороге – и никто, как у нас, из канистры не нальет! Тут у меня лопнуло терпение, и я взяла бразды правления в свои русские руки: «Съезжай с этой дороги и давай жми прямо! Потом направо и вот он центр – там и миграционная служба должна быть! Это ведь логично!». И только вот так мы добрались до места.

Таким же образом мы ехали до Оверни – еще один регион в центральной Франции. И каждый раз я бывала права. Кстати, 250 км туда и 250 км обратно – от Шампань-Арденн до Оверни – это ужас как далеко для француза! Путешествие века! Наши расстояния для них – это просто космос. Да и не верили они мне, когда я им сказала, что Иркутская область больше Франции. Пришлось открывать карту мира, искать данные – и только тогда, ошеломленные, французы убедились: да, Франция такая малюсенькая!

И потом, что это за город такой – с населением 5000 человек?! А вот во Франции это город.

Я была просто ошарашена тем, что, оказывается, французы ничего не знают о Второй мировой войне. Во всяком случае, те из них, с кем я спорила на этот счет. 20 000 000 советских людей, погибших в этой войне – «Это неправда!», кричали они мне хором. Снова пришлось открывать цифры потерь разных государств. Да и вообще, ничем кроме своей Франции оригинальные французы не интересуются. Не то что мы, россияне, – в курсе и мировой политики, и мировой экономики, и много чего еще. Наверное, это тоже национальная особенность: чужая жизнь для нас важнее нашей собственной.

Сакре-Кер

Но не все так ужасно

Надо отдать должное французам все-таки во многом. Например, мэр малюсенького городка собирает на Рождество местную публику на торжественный обед за свой личный счет – из бюджета ни копейки. В мэрии работать волонтером на серьезной должности – это почетно. Сам мэр – волонтер, его заместители по разным направлениям – волонтеры. И только секретарь мэрии получает зарплату.

Во Франции очень бережно относятся к ресурсам. Леса, дороги, пашни, приусадебные участки, общественные места – все прибрано, вычищено, украшено, все сберегается. Этого, конечно, не скажешь о Париже – там хватает всякого. Но французская провинция – это миниатюрная сказка. Кстати, даже в мало-мальском местечке обязательно есть свой ресторанчик и кухня изумительная, потому что шеф старается удивить гостей чем-нибудь этаким: соус какой-нибудь у него особенный, оформление, блюдо заведения оригинальное и подача, и вино – все в высшей степени красиво, вкусно и деликатно.

Шабли

Православный храм

В Оверни мне показали маленький православный храм. Он стоит себе скромно где-то между двумя-тремя деревнями. Уютный, ухоженный, не забытый и не захламленный. Раз в месяц в нем идет служба: из Парижа приезжает православный священник и приходят люди. Храм Пресвятой Богородицы.

Каждый день в храм приходит местная француженка: зажечь лампады, открыть дверь случайному гостю, рассказать об иконах. Приятно было увидеть и убедиться в том, что где-то в глубинке Франции, среди почти нехоженых дорог и тропинок так бережно хранят частицу России.

Я объясняю это общей культурой французов. Они и свои храмы стараются держать в порядке. Когда-то на заре Средневековья католическая церковь была для Франции центром образования, знаний, медицинской помощи и культуры. В каждом городке есть свой катедраль, чаще в готическом стиле и чаще всего сохраненный бережно и трепетно. В храмах всегда можно найти информацию о разных мероприятиях мало-мальски светских, социальных и даже туристических. Надо сказать, французы с любовью говорят о России и русских, где-то даже с восхищением. Они и побаиваются нашей безбашенности, но эта безбашенность российская, русская их и влечет.