Ирина Ежова. Руководить легче тогда, когда ощущаешь сопротивление!

Подробности

Создано: 24.01.2017 08:14

Просмотров: 2017

Она депутатствует третий срок, и, кстати, избиратели её любят. Наша подруга живёт в её округе – рассказывала. Второй год возглавляет городскую Думу на неосвобождённой основе. Такого вообще не было никогда! И вместе с тем её продолжают, как самого опытного акушера, вызывать в операционную на особо сложные случаи в роддом, где она уже много лет главный врач. Огромное число иркутян первой в этом мире увидели именно её. Она обаятельная женщина и харизматичный нетривиальный руководитель.

Мы долго разговаривали с Ириной Всеволодовной перед интервью – о том о сём, интересовались её мнением по тому вопросу, по другому. Она отвечала, улыбалась, а потом спросила в лоб:

– Так, признавайтесь, зачем пришли?

Это, кстати, вполне в её стиле, спрашивать «в лоб» и вообще говорить прямо то, о чём думает. Пришлось доложить:

– Да вот, год заканчивается, а Ежова так и не призналась журналистам, поглотила её пучина бытия, пучина мелких повседневных дел? Или она продолжает находить новое в привычных вещах, по-прежнему о чём-то мечтает? Стать космонавтом, научиться выпиливать лобзиком или вышивать крестиком?

– Что значит, мечтает? – возмутилась Ирина Всеволодовна, – я вышиваю! Подушку!

– Да вы что? А раньше занимались этим?

– Ни-ког-да!

– Значит, поссорились с кем-то и решили выпустить пар?

– Ну, если честно, скандальных ситуаций в этом году никаких не было. Были обычные рабочие вещи.

– А что-то новое было в этих обычных рабочих вещах? Например, на посту председателя Думы вы что-то большее поняли о депутатской работе или нет?

– Я вообще считаю, что любая работа, любая профессия требует от человека постоянного развития. Если врач перестал учиться, расти, он должен просто покинуть эту специальность и никогда ею не заниматься. Я не хочу грузить вас пафосными эпитетами или какими-то метафорами, но любая дорога, любая профессия – это постоянный поиск, постоянное совершенствование, бесконечная учеба. Это уже доказанный факт. Я тоже постоянно учусь. И не могу сказать, что в статусе председателя Думы мной уже постигнуты все тонкости и нюансы во взаимоотношениях с городом, постигнуты все механизмы взаимодействия городского хозяйства с жителями, с администрацией, с оформлением всего этого в регламенты, в законы. Потому что город – это живой механизм, Дума – это живые люди разного возраста, разного пола, разного статуса, разного рода деятельности, которые, тем не менее, объединены на сегодняшний день. И когда мы заседаем, проводим комиссии, обсуждаем какие-то вопросы, то, конечно, спорим, потому что обязательно есть противоречивые мнения, особенно ярко это видно на слушаниях, потому что на слушаниях идёт обсуждение, выдвигаются позиции… И если вы пришли ко мне узнать об итогах, то, в принципе, этой истории в апреле будет уже два года! Подтверждаю, это сочетаемые вещи, и с депутатским корпусом мы взаимодействуем на нормальной партнёрской основе. По любым спорным вопросам мы собираемся, проводим обсуждения. И у меня нет никакого желания довлеть или, как мы говорим иногда в политике, продавливать…

– Серьёзно?

– Абсолютно! Потому что я глубоко убеждена, что политика – это не когда апельсиновым соком в лицо друг другу плещут... И политика это не тогда, когда, допустим, в городе возникла острая проблема, а ты приглашаешь журналистов, чтобы посветиться на фоне этой проблемы. Со своей стороны, я использую всевозможные варианты и доводы, чтобы прийти к согласию с оппонентами, найти золотую середину! И вот, если честно, то мне стало понятно: руководить легче тогда, когда ты ощущаешь сопротивление! А когда нет споров, нет вопросов – это же вата, в этом можно задохнуться! Автор моего любимого произведения 1540 года «Государь» Макиавелли говорил: если у тебя нет оппозиции, надо создать её самому! Но мы сейчас не об этом, речь не об оппозиции, речь о том, что, действительно, обсуждая, споря вместе, коллегиально, мы вырабатываем ту концепцию, которая потом, как я понимаю, анализируя информацию, устраивает тех людей, ради которых мы, прежде всего, собрались здесь на 5 лет.

– Зато теперь у вас наверняка гораздо больше возникает случаев, когда вам приходится резать ленточку, что-то открывать, дарить людям счастье, причём не в контексте вашей профессиональной обязанности, не в роддоме. И в связи с этим может же возникать ощущение того, что вы немного больше, чем все остальные?

– Нет! Ну что такое разрезать ленточку при открытии детского сада? Абсолютно недавно это произошло в микрорайоне Союз. Великолепный сад! Когда я участвую в тех или иных городских мероприятиях, то представляю не себя, Ежову, а представляю депутатский корпус, 624000 официально зарегистрированных иркутян, и всегда говорю: мои коллеги-депутаты и я. Я, как я, могу приехать, но уже в иное время, к директору садика, чтобы поговорить о каких-то проблемах, взаимодействиях. И, не скрою, у нас происходит достаточно автономных встреч. Я очень часто встречаюсь с представителями общественных организаций. Меня, если честно, до сих пор поражает деятельность общественных организаций социальной направленности, их альтруизм, последовательность. Чем могу, я, конечно, им помогаю. И, судя по откликам, в определённых ситуациях получается. Вот, к примеру, у нас части общественных организаций, связанных с детьми-инвалидами, к сожалению, несколько лет назад были предоставлены площади в подвальных и цокольных помещениях. И они никак не могли официально участвовать в грантовой политике страны, для того чтобы получить финансирование на содержание, потому что инвалидные организации не могут располагаться в цокольных этажах. Эта проблема уже решена, я для примера её привела. Но с такими нюансами мы сталкиваемся в нашей депутатской работе каждый день! Как правило, мы накрываем стол, чай – ведь у Думы женское лицо (улыбается), садимся и начинаем выяснять все эти проблемы. Мне не нужна какая-то помпезность, мы не стремимся это освещать. Это просто социальная направленность, акцент моей работы, как председателя Думы. И это не означает, что меня не волнует проблема очистных сооружений или проблемы заканчивающегося резерва нашей свалки и то, каким образом решаются сейчас вопросы об утилизации мусора. Волнует! Но мне ближе и больше нравится исключительность этого направления – работа с людьми, которые тоже что-то делают и дополнительно берут на себя ответственность и нагрузку, объединяются и решают какие-то вопросы, которые касаются иркутян, может быть, не настолько широкого круга, но, тем не менее, это тоже важная история.

– А общественная социальная активность иркутян за последние годы выросла или упала?

– Серьёзно выросла! А также выросла грамотность взаимодействия и взаимоотношения, понимания ситуации. Приведу пример. Такой долгий путь – третий срок в одном округе, а у меня до сих пор проходят круглые столы с активом округа. Именно в таком ракурсе осуществляется отчёт депутата по благоустройству, отчёт о проделанной работе, обсуждаются перспективы и планы на следующее полугодие. Вспоминаю свои первые встречи с активом, тогда люди путали полномочия, не видели путей взаимодействия, не понимали, что и как финансируется. Это всегда рождало и повышало недоверие, определённый юридический нигилизм. Сейчас работа с активом приносит мне абсолютную удовлетворенность. Взять даже последнюю встречу с активом округа по очень острому моменту – по капитальному ремонту. Люди уже подкованы, они общались с другими жителями многоквартирных домов, с председателем Фонда капитального ремонта. И он подтвердил, что сейчас будут формироваться какие-то дополнительные вещи, которые очевидны, по мнению граждан, они совпадают с профессиональным мнением. Мы сейчас вместе с жителями будем формировать предложения для того, чтобы решить вопрос, который на сегодняшний день не учтен: что делать с перекрытиями между подвалами и этажами, если эти перекрытия старых времен, состоят не только из бетона, но ещё и из дерева? Это такие нюансы, которые абсолютно спокойно сегодня людьми обсуждаются. И меня это радует!

– Что ещё вас радует?

– Реанимация всех общественных советов при мэрии, я на многих присутствовала.

– Что за советы?

– Общественный совет по патриотическому воспитанию, совет по градостроительству, по малому предпринимательству, по туризму и так далее. Они в предыдущие годы не работали, номинально где-то числились. А сейчас это так масштабно: в думском зале в два ряда и строители, и архитекторы, и государственные структуры обсуждают, как лучше сделать Верхнюю Набережную, предлагают проекты. В чём важность? В том, что это публичное обсуждение, – мы же органы местного самоуправления. Поэтому без таких совместных обсуждений многое можно потерять. Очень мне нравится совет при мэрии по патриотическому воспитанию!

– Да?

– Ну правда – это такая ностальгия по пионерам, по военно-патриотическому воспитанию, а главное, современный взгляд на то, как воспитывать сегодняшних школьников, какие цели и ценности им предлагать. Общественный совет по туризму. И это не два–три человека, они уже в зале не уместятся. Поэтому возрождение общественных советов имеет значение и поднимает публичный статус общественников, что немаловажно. И это, кстати, не значит, что пришли все люди такие причёсанные, вот так вот правильно всё сказали, встали и ушли – ничего подобного. Тут такие прения порой идут!

– А эта возрастающая активность населения свидетельствует о том, что люди стали жить хуже, на ваш взгляд, или, наоборот, лучше?

– Сказать, что люди стали жить хуже и от безысходности пошли заниматься общественной работой, я, конечно, не могу. Потому что со многими из тех, кого я сейчас вижу на общественных советах и у себя в кабинете, мы и раньше встречались, но они были в некоем одиноком пространстве, они были ограничены в общении. Вот те же инвалидные организации, как правило, были сами по себе. А ведь у всех у них общая проблема. И вот тут мне кажется, что объединение городской среды очень важно. В самом начале своего пути я захватила период, когда в этом плане были активны округа. Потом как-то эта активность взаимодействия (округ – депутат – население) снизилась. Получилось, что депутат с населением работает по одной программе, а у округа другое мнение о том, что надо в первую очередь благоустраивать. К чему это приводило? А к тому, что, допустим, начинаем благоустройство, а люди к этому благоустройству не готовы, они с депутатами обсуждали совершенно другие вещи. Одним нужно одно, другим – другое. Сейчас этого в принципе не происходит. Вот уже два года очень отчётливо заметно участие депутатов в летнем благоустройстве, потому что население и депутаты активно стали взаимодействовать во дворах: вместе обсуждают свои вопросы, дают возможность каждому высказаться. И если ты, как житель, не вышел и не поучаствовал в обсуждении – никто, кроме тебя, в том не виноват. Стало легче, и мне кажется, что даже эта история внутридворового благоустройства ещё больше укрепляет позиции горожан как некоего сообщества.

– А вас не раздражает вся эта кропотливая работа, надо ведь ходить по дворам, общаться с разными людьми, обсуждать всякие мелочи?

– Нет, ни в коем случае! Вы знаете, всё зависит от того, как ты настроен на общение. Не забывайте про мою профессию, у меня же, как у врача, нет права выбора. Я до сих пор иногда оказываю экстренную помощь, меня вызывают на сложные случаи. Я приезжаю и вижу только ситуацию хирургического поля, я ничего не знаю про человека – да меня вообще это никогда не интересует, знаю только, что ему надо спасти жизнь. Поэтому для меня нет проблемного жителя – для меня есть человек, который прожил свою жизнь, у него сложилось впечатление от этой жизни. И если вы мне скажете, что есть люди, у которых простая жизнь, а есть люди, у которых – сложная, я вам не поверю: жизнь не может быть простой! Если она более-менее складывается, то человек всё равно придумает себе проблему. Он себе её создаст, потому что в этом и есть жизнь, это колесо жизни, оно крутится всё время. Вы не забываете: вот оно, начало, когда все лежат по три килограмма, все повернуты на левый бок и все сопят – вот он, старт человека. И, к сожалению, врач, как никто другой, знает, чем это заканчивается. А всё, что между этим и этим – и есть жизнь. И каждый человек проживает её уникально, и не повторяется она ни у кого. Прожить жизнь чужого человека невозможно. Мы все – разная генетическая программа. Наши дети другие, наши родители другие. Поэтому человека надо просто выслушать, человека надо понять, за человека надо порадоваться. И пусть на данный момент самая главная проблема в его жизни – лужа, которую надо вычерпать. У нас всё хорошо, но нам надо жёлтой линией отчертить от проезжей части пешеходную дорожку! И если ты заточен на конфликт в этой жизни – ты будешь конфликтовать и с пожилым населением, и с депутатами, и дома. Это внутренний конфликт человека, он сам с собой не может равновесия найти.

– А с подчинёнными вы жёсткая?

– Вы знаете, я с большим уважением отношусь ко времени. В моей жизни не было таких моментов, когда я сама по себе, время само по себе. Обычно ставишь себе какие-то временные рамки. Я всегда знаю, какой примерно регламент, ну, в выходные дни он может меняться, но, в принципе, время заполнено. И я не могу по-другому, этот же день никогда не повторится, он должен быть использован правильно! Сама себе ставлю очень высокую планку и набираю обороты. А когда люди рядом со мной не соответствуют моему ритму, я иногда бываю недовольна. Но понимаю, что неправа, потому что каждый человек ставит перед собой свою высоту. Мы рады, например, за Исинбаеву, она себе свою планку поставила, она её и перепрыгивает. Но это вовсе не значит, что каждый человек должен жить как Исинбаева, что все дети и взрослые люди должны прыгать вот так!

– Но стремиться-то могут?

– Стремиться – да! Я об этом и говорю!

– А какие стремления по благоустройству города в этом году увенчались успехом, на ваш взгляд?

– В этом году создали 24 городских сквера, и они уже функционируют. Вот вы сейчас пройдёте и даже не поймете, что это новые скверы, – настолько хорошо они вписаны в городскую среду. Например, улица Декабрьских Событий, 99, это угол с Карла Либкнехта, где стоит восточный ресторан. Там был пустырь оплёванный, затоптанный, заросший, а сейчас – сквер, и создаётся впечатление, что он там был всегда. Люди идут через него, там дорожки, освещение, там красиво, и никто уже не удивляется. А он был создан этим летом и сразу вписан в городскую среду. А вы не заметили, что у нас ушёл забор у бывшей гостиницы «Сибирь»? Вы поедете там и уже не увидите этого страшного забора, из-под которого что-то торчит. 

– Да, у нас как раз в этом номере есть материал про граффити, где мы показываем, насколько эстетичная городская среда может влиять на настроение человека.

– Ну так и для этого в европейских городах, мы с вами знаем, ставят городские скульптуры, разноцветных коров. Зачем Собянин в Москве делает Колхозный двор с тыквами, с петухами? Это же действительно настроение, позитивный настрой. И люди, безусловно, стали жить лучше, у них повысилась планка требований, «аппетит» вырос. Людям хочется большего в городском обустройстве, в отношении к жизни. Я обожаю Замятина. Помните его роман «Мы», который он ещё в 1920 году написал? Дома с прозрачными стенами, люди в юнифе – униформе, вместо имён – номера. И лозунги: мы счастливы, мы радостны, мы веселы! А кто не радуется, тот подвергается аннигиляции. Тоже ведь будто бы об эмоциях разговор? Но совершенно другое, когда человек свободен, когда он может рассуждать, повышается у него настроение от состояния городской среды или не повышается. Правда же?

– Безусловно!

– У нас появилась возможность всё больше внимания уделять жителям с ограниченными возможностями. В прошлом году начала работать программа по доступной среде. Общество инвалидов полноправно принимает участие в приёмке тротуаров, дорог, того или иного объекта благоустройства. Вы помните, как Дмитрий Викторович заставлял переделывать пандусы около Байкальского кольца? Это текущая работа, но на сегодняшний день где-то есть комфортный пандус для лиц с ограниченными возможностями, а где-то пока ещё нет. Это же не касается только тех, кто использует для передвижения инвалидную коляску. Любой пожилой человек уже может иметь ограниченные возможности. Для мам с детскими колясками тоже важно наличие удобных пандусов. Поэтому, мне кажется, если на сегодняшний день органы местного самоуправления озадачены именно этими нюансами жизни, наверное, это хорошо. Простой пример. В сентябре я прихожу на работу в роддом, мне говорят: слушай, Ежова, ты там своим передай, как классно в этом году дороги подделали! Это приятные фразы. Мне кажется, что в этом году люди не особо и бубнили, что дороги делают, что раскопали.

– Мы всегда бубним про улицу Карла Либкнехта, её раскапывают каждый год! Видимо, всё же золото Колчака ищут!

– Улица Карла Либкнехта – вообще отдельная тема. Это улица 80 канализационных люков, по-моему, она так называется.

– А вам не кажется, что депутатов чаще всего ругают?

– Неправда. Я каждое заседание Думы начинаю с того, что зачитываю благодарности. Жители города пишут!

– В самом деле? А за что благодарят?

– За помощь! Перечисляют, в чём эта помощь выражается. Вот сколько за месяц пришло благодарственных писем от жителей города, столько я обязательно и зачитываю. Это уже стало традицией. Часто присутствую на отчётах депутатов. И хочу сказать, что депутаты работают очень активно, жители не зря их благодарят. Недавно прошел отчёт Евгения Савченко в Ново-Ленино. Это нецентральный округ, но у него там человек 200 актива микрорайона. Там и общественные, и ветеранские организации, и дети, и жители округа присутствуют, а вы знаете, во сколько началось это? В 7 вечера! Люди два с половиной часа слушали отчёт, обсуждали проблемы, планы. И это не постановочно, это не потому, что завтра выборы, у нас ещё середина пути. Просто население активно, и депутаты активно работают. Это жизнь города, это взаимодействие.

– А вы ловили себя в этом году на какой-то неожиданной мысли?

– Да, и это было, наверное, одно из самых сильных впечатлений душевных таких, психологических. В нынешнем году я побывала в Питере. Я вообще где-то с 2003-го один–два раза в год там бываю, по профессиональной деятельности. Ну и, естественно, хожу в театры, музеи, дворцы, соборы. Но ни разу не была в Петропавловской крепости, хотя всегда мечтала её посетить. И вот нынче весной я попала в этот храм, и он произвёл на меня какое-то серьёзное, прямо магическое воздействие своей светлостью, что ли, не знаю… Там у меня какие-то ощущения были необыкновенные, я думала, что в моём возрасте это уже невозможно! Мне вдруг стало как-то хорошо, светло, спокойно, даже не могу объяснить. Там невеликие иконостасы, его невозможно сравнить с роскошными Исаакиевским собором и храмами Москвы. Но что-то в этой Петропавловке есть, не знаю.

– А что-то новое в сфере острых ощущений в этом году испытали? Может, с парашютом прыгнули или с тарзанки?

– Честно говоря, я не вижу смысла прыгать с парашютом или с тарзанки, если от этого не зависит жизнь. Я вообще плохо понимаю, зачем залазить глубоко под землю, забираться высоко, где нет кислорода. Жизнь так уникальна, зачем необдуманно ею рисковать?

– Это точно! А что пожелаете нашим читателям на Новый Год?

– Новый Год – это не только замечательный семейный праздник, но и возможность подвести итоги, наметить планы на будущее, чтобы сосредоточиться на важных вещах и событиях. И пусть эти планы сбудутся! Желаю всем душевного тепла и крепкого здоровья, счастья и благополучия! Пусть в доме царят мир и согласие, а родные люди окружают вас заботой и любовью.

– Благодарим! И вас тоже – с праздником!