Постоянная переменная

Подробности

Создано: 14.04.2020 18:06

Просмотров: 9916

А не сходить ли нам в ресторан? В центре Иркутска довольно разных заведений, но больше других рекомендуем «Модерн». Нету, говорите, такого названия в ДубльГИС? Разумеется, нет, ведь мы приглашаем вас в Иркутск 1919 года. Гражданская война в разгаре, да, но оперы ставятся, праздники отмечаются и рестораны работают (хоть на них и покушаются то и дело). Подробности – от нашей дежурной по времени Валентины Рекуновой и фотографа-реставратора Александра Прейса.

Для официанта Кульков был, возможно, чуточку нерасторопен, зато схватывал, запоминал и очень точно передавал разговоры клиентов, и хозяин «Модерна» раза два поощрял его рюмкой коньяка у себя в кабинете.

— С августа над управой смеются, – вкрадчиво начинал Алексей. – За то, что просит она у Омска двухмиллионный кредит на… даже и неудобно сказать… на 75 дополнительных бочек для ассенизационного обоза.
— Не вижу тут ничего смешного и уж тем более стыдного. Доход с обоза – верная составляющая городского бюджета и едва ли не самая выгодная. А 75 дополнительных бочек говорят нам о том, что эвакуируемых и беженцев вряд ли станет меньше. Покуда мы от этого только выигрывали.
— Вчера слышал я, будто в банях у Шварца ценник вздёрнулся аж до семи рублей. В то время как у Курбатова и дворянские номера остались пятирублёвыми. Балует Шварц, говорят.
— Ловит минуту! Банщик – вот кто ныне не боится военных властей, потому что и военные власти пасуют перед холерой, а баня холеру-то по мордам, по мордам!!!
— Один коммерсант хвалился, будто бы он видал в управе письмо из отдела здравоохранения министерства внутренних дел: предлагают какую угодно денежную компенсацию за круглосуточную работу бань.
— Вот-вот. И нам бы такую удачу!

Кульков несколько стушевался, но всё же проговорил:

— Постоянные наши клиенты вчера генерала Сычёва обсуждали…ну который начальник Иркутского военного района…
— Да не томи ты!
— В общем, сердились, что скоро он позакрывает рестораны, негде пообедать будет.
— Наш-то не называли?
— Сказали: крупные все реквизируют. От мелочи, мол, толку мало – всё одно что маленькие заплатки ставить.

«Но покуда одну только мелочь отдавали военным: номера «Томск», «Петроград», подворья «Верхоленское», «Итальянское», Амурское, – про себя усмехнулся хозяин «Модерна», потянулся к пустому бланку ресторанного счёта и на обороте нарисовал спасательный круг. – В марте, помнится, тоже нас грозились закрыть, а кончилось-то как всегда – в мою сторону повернулось, не тронули. Тогда реквизировали помещения ресторана «Армения», и мне от того большая удача вышла – за бесценок ведь взял у бывшего конкурента буфеты, пианино, бильярды и даже пятнадцать уже подросших свиней из приусадебного хозяйства. Живое мясо пришлось особенно кстати, да, неплохо на нём заработали. Но уж это как водится: крупной рыбе нужна глубина.

В управе с этим, слава Богу, считаются, не беспокоят уважаемых деятелей без особой нужды. Газеты трезвонят, конечно, что, мол, у Бревновых в их двухэтажном особняке вместе с прислугой только пять человек, а что-то не уплотняют их! Но газет нынче много, и пишут они разное – ко всему не прислушаешься, а властям так и вовсе недосуг по военному времени. В общем, переживём, отобьёмся!»

«Модерн» идёт на понижение – и выигрывает!

Первой пошла в наступление 14 стрелковая дивизия, но владелец «Модерна» сумел направить её по ложному следу – и военным сдали под канцелярию и обоз несколько просторных дворов на Саломатовской и два ресторана – «Пекин» и «Воронеж». «Метрополь» вместе с гостиницей отошёл к комендантскому управлению, а вот столовая «Галиция» оказала неожиданное сопротивление: её владелец Ягурджи-Оглы удачно разыграл иностранную карту: греческий консул энергично подключился, усмотрев «вопиющее насилие» и даже некий «акт мести» губернией.

 

Но, так или иначе, а к 7 сентября 1919 года из многочисленных иркутских рестораций остались только четыре, и только потому, что они занимали очень скромные площади. Роскошный «Модерн» не отвели под войска, но, несмотря на искусную оборону, все его помещения было решено передать муниципальной столовой для беженцев и нуждающихся иркутян. В это невозможно было поверить, и посланцу городского присутствия по продовольствию пришлось дважды повторить:

— Нет ни малейших поводов для беспокойства об имуществе ресторана: оно будет вывезено на хранение и возвращено вам по первому требованию.

Хозяин «Модерна» смотрел на чиновника обыкновенным внимательным взглядом, но ничего, казалось, не понимал. Вдруг в глазах его мелькнула догадка – и лицо приняло необыкновенно любезное выражение:
— Вы совершенно замечательно всё разъяснили! И чувство благодарности лично вам и продовольственному присутствию в целом обязывает меня сделать ответное предложение, – он дал собеседнику время опомниться и продолжал. – Слушая вас, я невольно задавался вопросом: зачем управе вывозить моё первоклассное оборудование и завозить неизвестно какое? Прибавьте к этому время и средства на установку – не экономнее ли, не проще ли использовать то, что есть (на правах аренды)? Предлагаю вам также готовый штат моих (первоклассных) поваров и официантов  да, кстати, и себя в качестве управляющего.
— Но в столовой для беженцев не будет официантов…
— Но будут подавальщики, и мои работники, думаю, перенесут такое понижение в должности. По крайней мере, гарантированная оплата труда смягчит им переживания.
«Игра на понижение» от «Модерна» послужила хорошим примером: повара и официанты закрывшихся ресторанов двинули в оставшийся общепит и не только заменили неквалифицированную прислугу, но всё отмыли, вычистили, обуютили – и третьеразрядные заведения «встали на цыпочки», как написала одна из местных газет.

Радовался и глава городского профсоюза поваров и официантов:
— У нас практически не осталось безработных.
— Ну этим он не по заслугам гордится, – иронизировал бывший владелец «Модерна». – В этом подсобила ему новая волна мобилизации.

Нехватка помещений у военного ведомства, кроме прочего, оказалась на руку владельцам разрушенных зданий: в июле Омское правительство ассигновало 75 млн рублей на восстановление зданий, пострадавших в декабрьские бои 1917 года. Не стало исключением и «Коммерческое подворье» с его образцовым рестораном.

Летнее нашествие

В 1919-м многие приказчики с Тихвинской и Ивановской предпочитали обедать в столовой у Мелочного базара – в доме Дубникова. Готовили здесь две беженки и, как видно, сильно держались за место – выходило совсем по-домашнему. Да и хозяин из каких-то дальних соображений не только не увеличивал ценник, но даже и порции не уменьшал, как другие. Клиенты даже заключали пари (когда «вздёрнет» и насколько), но ничего не менялось, пока августовским полднем все не уткнулись в наспех составленное объявление: «Столовая закрыта по реквизиции».

Должно быть, хозяину не дали времени на сборы – в распахнутое окно было видно большую кастрюлю начищенного картофеля, подготовленные для жарки котлеты и полную квашню с тестом, ползущим по столу. А во дворе заведения уже выгружали щиты высотой в человеческий рост и бойкий человек от управы командовал:
— Не останавливаемся, заносим и ставим к свободной стене! Оттуда и начнём ставить перегородки – из расчёта через метр после окна.
— Так клетушки же выйдут, коморки! – удивился возница, встретился взглядом с лошадью и прибавил. – В стойлах и то просторнее будет.
Распорядитель, кажется, не расслышал, но его помощник ответил:
— Зато к вечеру сотня беженцев получат крышу над головой!
Летнее нашествие эвакуируемых не стало неожиданным для властей, но в сознании обывателя закреплялось с трудом. Когда по газетам пронеслось упреждающее «в городе ожидается партия в 8 тысяч человек», владелец магазина в доме наследников Жарникова (что на Большой) рассудил:
— Сколько я знаю, отдан приказ об оставлении дач по Кае и Иркуту. Конечно, не каждая годна для зимы, но, на худой конец, есть пустующие казармы 12-го полка, то есть две с половиной тысячи коек.
— А если будет новая волна? – осторожно усомнилась старшая приказчица.
— Пусть об этом у управы болит голова! Но я считаю, что расселять можно только за городом, в окрестных сёлах. Или лагерным порядком, в бараках.
— Постройка хорошего-то барака месяцев трёх потребует?
— Да говорю ж тебе: не нам про это надобно думать, не по нашей это части!

Оказалось, ещё как «по нашей»: к середине августа переполнились склады Красного Креста (часть помещений отдали эвакуированным) – и дом Жарниковых на Большой немедленно реквизировали. Арендатор, имевший здесь магазин, остался при пиковом интересе, а вот собственники здания могли надеяться на некоторое удовлетворение: в начале июня 1919-го губернский распорядительный комитет постановил передать городской управе 24 060 рублей на уплату владельцам помещений, занятых в принудительном порядке. Также городское управление обязали установить «квартирные оклады».

 

Валентина Рекунова, реставрация иллюстраций: Александр Прейс

Иркутские кулуары