В преддверии перемен

Подробности

Создано: 04.06.2015 22:26

Просмотров: 1102

 

Трудно найти в Иркутской области более подходящего собеседника в рамках этой, не самой гламурной, рубрики. Потому что даже вспомнить не могу, когда бы мы с ним общались в режиме «вокруг да около». Знакомы мы с ним давно, но Сергей Левченко и в бытность свою руководителем строительного предприятия, и в качестве первого секретаря иркутского обкома КПРФ, и как депутат Государственной Думы никогда не демонстрировал желание убежать, отвернуться от острых тем. И можно любить его или не любить за что-то, но уважать – приходится безусловно. И начали мы разговор с места в карьер…

 

– Сергей Георгиевич, ожидается, что о старте кампании по выборам губернатора будет объявлено на ближайшей сессии Законодательного Собрания Иркутской области, то есть буквально через несколько дней. Вы будете выдвигать свою кандидатуру, если это произойдёт?

 

– Я готов к этому. Но для этого в первую очередь меня должны поддержать на партийной конференции мои товарищи, а это более ста человек делегатов со всей области. Конференция состоится скоро – 12 июня.

 

– А как у вас, если конференция примет соответствующее решение, будут обстоять дела с прохождением так называемого муниципального фильтра? Говорят, что это какая-то очень хитрая процедура – сплошная морока…

 

– Пока, по нашим расчетам, всё обстоит нормально. Чисто арифметически количество депутатов муниципальных органов власти в регионе, прошедших от КПРФ, превосходит тот численный минимум, который требуется. У нас свыше 300 депутатов, а потребуется для прохождения фильтра, по разным оценкам, от 252 до 267 голосов. Но мы же понимаем, что против кандидата в губернаторы от коммунистов будет вестись особая работа. Нам наверняка готовят сюрпризы, связанные с использованием административного ресурса, каких-то юридических закавык, с прямым давлением на людей, запугиванием. Не исключено, что уже на этом этапе нам, по сути, объявят войну.

 

– Но для вас-то, похоже, это уже и не сюрпризы – с учётом многолетней практики закатывания вашей партии в асфальт?

 

– Конечно. Основные ходы наших оппонентов мы знаем. Но понимаем, что у нынешней региональной власти сложилась непростая ситуация, так что противостояние будет еще жестче, чем раньше.

 

– Что имеете в виду под непростой ситуацией?

 

– Прежде всего – социально-экономическую ситуацию в Иркутской области. По ряду основных параметров наш регион не просто стагнирует, а катится, даже падает вниз. Именно этим вызваны и телодвижения нынешнего губернатора по пробиванию в Кремле досрочных выборов…

 

– В 2017-м, когда естественным образом должен был наступить срок выборов, ему, по-вашему, избраться было бы куда труднее?

 

– Конечно. Многие сегодняшние процессы пока подспудны, скрыты от глаз большинства избирателей уже потому, что команда губернатора обрушивает тонны бравурной информации, которая на самом деле дезинформирует людей. Заявляют, например, о снижении уровня безработицы до рекордно низкого, хотя уровень этот превышает 9% и является одним из самых высоких в стране. Через два года всё тайное стало бы явным, очевидным даже для тех, кто сегодня особо и не интересуется деятельностью региональной власти, да и власти вообще. Поэтому, по нашим сведениям, нынешний губернатор аж с позапрошлого года пытался получить разрешение на досрочные выборы. Но, как видите, получил только сейчас.

 

– И шансы переизбраться у него велики, если быть объективным. Прежде всего потому, что в руках его окружения мощный административный ресурс, который используется, как показала практика последних выборов в Иркутске и Ангарске, как никогда изощренно и активно. На что рассчитываете вы?

 

– Андрей, ну мы с вами старые бойцы, правда? И помним, что во времена Бориса Говорина административный ресурс был еще более мощным.

 

– Ооо, да! Помню, помню этот скандал в 2001 году с огромным тиражом нелегальной газеты, которую хранили в здании Драмтеатра…

 

– Вот-вот! Действия силовых структур тогда были беспрецедентно однозначными – в пользу действующей власти. Сейчас в этом смысле какие-то позитивные подвижки всё-таки есть. Небольшие, но есть.

 

– Ну, надо еще учитывать, что к 2001 году Борис Александрович уже пробыл один срок губернатором и наработал, что называется, контакт с правоохранителями.

 

– Да. И он же еще 9 лет был мэром областного центра – в отличие от того же Сергея Ерощенко, который во власти без году неделя, а до того никуда (хотя бы в сельсовет) не избирался и серьёзным опытом взаимодействия с теми, кто представляет закон, не обладает. У него могут быть и будут сбои в этом взаимодействии. В конце концов, интересы окружения Ерощенко и интересы закона – это разные интересы. Но главное, на что мы рассчитываем, это не столько даже объективность и справедливость правоохранительных органов, сколько активность избирателей.

 

– И подвозов не боитесь? Они, похоже, сейчас определяют успех кампаний…

 

– И подвозы, которые устраивали наши соперники, мы проходили в 90-х годах. Подвозам в условиях, когда правоохранители просто отворачиваются и как бы не замечают нарушений закона, могут противостоять только гражданская сознательность и активность граждан и высокая явка в день голосования. Вот если люди поймут, что пора им лично поучаствовать в обустройстве своей жизни и выбрать правильную власть, тогда подвозы никак не повлияют на результат их выбора. Подвозы, по нашим расчетам, играют решающую роль, когда явка не превышает 20%. Дальше это уже всё впустую, система не срабатывает. Заканчивается ресурс людей, голос которых можно купить. Их на самом деле не так уж много. И дальше начинается реальное и объективное волеизъявление общества.

 

– Ну, значит, повышается значимость ваших усилий по объяснению горожанам необходимости того, что им надо, просто позарез надо проголосовать? Что это в их личных интересах.

 

– Да, мы понимаем это. Как и то, что нынешняя региональная власть сейчас запустит все механизмы для снижения явки. Будут говорить, что все предрешено, что кроме исполняющего обязанности губернатора все остальные кандидаты в принципе сомнительны и для этого действительно подберут в качестве спойлеров – технических кандидатов совершенно неуместные и даже смешные в каком-то смысле персоны. Будут вбрасывать в информационное пространство небылицы – чтобы создать ощущение, что нынешние выборы какая-то ерунда, комедия, фантасмагория, недостойная внимания нормальных людей. И так далее. Что ж, будем работать и мы – постараемся противостоять этому. Рассчитываем, что ваше журналистское сообщество поможет в этой работе. Мы знаем, что у большинства основных СМИ региона имеются договоры информационного обслуживания с региональной властью, и там фигурируют немалые суммы, но ведь есть же еще такое понятие, как профессиональный и гражданский долг журналиста, не так ли?! Есть объективные интересы общества, в числе которых – развитие гражданского самосознания людей, стремление к реальному если не народовластию в полном смысле, то к участию людей в управлении городом, регионом.

 

– Согласен с вами. Абсолютно согласен. Не совсем уверен в коллегах, конечно, но… Посмотрим!

 

– Мы, Андрей, смотрим постоянно. К нам регулярно обращаются с жалобами люди, которым что-то не нравится в действиях власти: помогите – то не устраивает, это! И когда мы спрашиваем, а как они ходили голосовать, то выясняется, что двое из трёх жалующихся обычно вообще не ходят на выборы – дескать, они ничего не решают. Как же вы тогда хотите, чтобы вас всё в жизни устраивало? Вы же зачастую не даёте властных полномочий тем, кто может что-то реально изменить! А даёте их другим людям. То есть, по-вашему, если следовать элементарной логике, должно тогда чудо случиться? Уверяю вас: само собой ничего не произойдёт. Надо действовать. Если граждане хотят вытащить область из того положения, в котором она оказалась, то они должны проявить свою волю, должны прийти проголосовать.

 

– А, на ваш взгляд, в чем состоит основная проблема нынешней власти в регионе?

 

– В отсутствии понимания, куда и зачем она ведет регион. Не будем считать доказательством такого понимания личные интересы губернатора и представителей его окружения. Личные интересы – это вообще из другой оперы. Допускаю, что как раз по поводу личных интересов и перспектив у сегодняшних региональных руководителей есть полное понимание и видение. Вот только к жизни и интересам региона и большинства его жителей это не имеет никакого отношения. Кто-нибудь, допустим, может сказать, что у нас будет с региональным бюджетом на следующий год и почему, за счет каких действий региональной власти, направленных на повышение доходной базы? Где будут построены новые заводы, дороги, парки, школы? И будут ли они вообще построены? Региональная власть вот уже несколько лет не знает и не объясняет людям, как поступит с Байкальском, что будет делать с Ангарским электролизно-химическим комбинатом и трудоустройством людей оттуда. Как решит ситуацию в Усолье-Сибирском? Что реально нужно делать с оттоком населения? Каковы перспективы на повышение минимального размера оплаты труда в регионе и минимальной потребительской корзины?

 

Создается ощущение, что регион не воспринимается нынешним руководством как единое целое, имеющее единую историю, настоящее и перспективы, а – как лоскутное одеяло, которое время от времени надо тянуть то туда, то сюда. Хочется сюда – давай. А захотелось туда или прилетел втык из столицы – давай тянуть в обратную сторону. Как в ситуации с детскими садами… Создали истерику, шум-гам, дым коромыслом. Понятно: довели проблему до максимального обострения. Но теперь никто не задумался над тем, чтобы параллельно строить школы. Хотя понятно, что комплексный подход требует элементарного видения и проработки всей цепочки: вчера ребенку требовался детский сад – завтра он пойдет в школу. В таких условиях проблемы всегда буду вылезать постоянно и в самых неожиданных сферах жизни. Комплексной, проработанной государственной политики в интересах людей у нас в регионе нет.

 

– А она в принципе сейчас возможна?

 

– Конечно. И первый шаг на этом пути – исходить из того, что губернатор и его команда должны решать прежде всего не вопросы личного бизнеса, а общего блага. Более того, они должны жить этим, а не планированием, сколько денег потратить из регионального бюджета на подпитывание своих коммерческих структур и придумывание официальной мотивировки такой помощи.

 

– Вы сейчас говорите об авиакомпании «Ангара» и Восточно-Сибирском речном пароходства, лоббирование интересов которых приписывают нынешнему губернатору?

 

– О них, но не только о них. Региональная казна действительно потратила сотни миллионов рублей на структуры, в которых у Сергея Ерощенко имеется личный интерес, но при этом регион не получил адекватной отдачи. Это факт.

 

– Я надеюсь, вы опираетесь не только на материалы отдельных СМИ?

 

– Безусловно, нет! Я опираюсь на заключения Контрольно-счетной палаты, а также материалы уголовных дел, которые смог увидеть. Возбуждено, например, уголовное дело, касающееся возведения Ледового дворца в Иркутске. Кроме того, проведена проверка Счетной палаты России, которая обнаружила нарушения законодательства при строительстве детских учреждений, и материалы переданы в правоохранительные органы. КСП Иркутской области проверила «Ангарские хутора» – и материалы тоже переданы в правоохранительные органы.

 

– Говорят, при строительстве детсадов на местах творились прямо чудеса какие-то…

 

– Я с прошлого года вплотную занимаюсь этой темой и просто поражён тем, как открыто использовались схемы, в результате которых стоимость некоторых детсадов, финансируемых из бюджета, выросла втрое. При этом сами детсады построены так, что кухня отделена от основных помещений – и баки с едой женщинам-поварам надо перетаскивать через улицу. В том числе зимой, в мороз. И это в XXI веке!. Как такое могло случиться, если не в результате коррупции представителей региональной власти?

 

– Иными словами, вы считаете, что арест министра Торопова и объявление в розыск вице-губернатора Литвина события не случайные, а – показательные для деятельности региональной власти?

 

– Это, на мой взгляд, тенденция и, быть может, даже принцип управления территорией. И не исключаю, что правоохранительные органы нам скоро представят дополнительные доказательства того, что примеры Торопова и Литвина не единичны.

 

– Ну хорошо. А кроме приверженности общественному, а не личному благу, что вы еще считаете необходимым для руководства регионом?

 

– Работа региональной власти должна строиться не на основе того, куда и сколько мы распределим деньги – это технический по сути, второстепенный вопрос, а на основе планирования основных целей, которых мы хотим достигнуть. Важнее не то, что нам надо потратить миллиард-другой, а – сколько мы должны сдать в эксплуатацию жилья и по какой цене, чтобы знать, сколько человек и из каких социальных категорий мы обеспечим этим жильем. И вот тогда уже считать, сколько для этого нам нужно средств. А то у нас несколько тысяч северян и военнослужащих никак не могут получить квартиры. Плюс 7 тысяч сирот, тоже имеющих право на жильё… И так далее: сколько и где построим дорог, и что это даст региону в увязке с планами развития промышленности и объектов социальной сферы? Сколько и где нужно сдать школ, больниц, стадионов? Сколько создать новых садоводств, в конце концов? Сейчас для нынешней региональной власти такое планирование – фантастика.

 

– А как же быть с территорией опережающего развития? Именно это об Иркутской области заявлял губернатор на встрече с Президентом страны…

 

– Сам термин «территория опережающего развития» неприменим к субъекту федерации. Я один из авторов этого закона и этого определения, и говорю вам, что применим он исключительно к местным территориям – уровня поселка или города. А если иметь в виду некое ассоциативное, расширенное, не в рамках закона толкование термина, то и тут всё, мягко говоря, неправда. У нас в регионе столько крайне серьезных проблем, что считаться какой-то особо продвинутой территорией мы не можем. Про безработицу я уже говорил, но мы, например, и на одном из последних мест в стране по строительству жилья. Большинство регионов давно преодолели планку в миллион, полтора, два миллиона квадратных метров жилья в год, а мы еле-еле достигли 700 тысяч квадратных метров. Какое тут «опережающее развитие»? В чем оно заключается? В том, что у нас стремительно растет бюджетная задолженность региона? В том, что региональная власть не может справиться с лесными пожарами, и те с каждым годом приобретают всё более угрожающий размах? В том, что никто не контролирует цены на бензин? Они ведь у нас одни из самых высоких в Сибири, и непонятно, как в таких условиях вести посевную. А вот такие высокие цены на продукты питания? Мы тоже будем ими хвастать перед Президентом как очевидным достижением?

 

– Да, цены у нас шальные, дикие… Но причем тут региональная власть? Торгаши во всем виноваты.

 

– Региональная власть должна выработать долговременную и эффективную политику по стимулированию производства продуктов питания – опять же с обозначением результатов, к которым нужно двигаться. Сейчас у нас в этом отношении странная ситуация…

 

– Опять странная?

 

– Да. Вот именно! У нас сейчас свыше миллиарда рублей выделяется из областного бюджета на поддержку сельского хозяйства. Так вот больше трети этих средств получает ОДНО предприятие, а вместе с другим они получают половину всех этих дотаций. И ладно бы эти предприятия обеспечивали производство половины всей сельхозпродукции в области или, на худой конец, создавали бы половину всех рабочих мест в сельском хозяйстве. Так нет! Ничего подобного! Просто работает эффект родственных отношений и принадлежности руководства этих предприятий к партии «Единая Россия». А должен работать принцип стимулирования производства: чем лучше работаешь и больше выпускаешь, тем больше получаешь.

 

– Трудно не согласиться.

 

– Но у нас пока всё наоборот. Скажем, предприятие, которым руководит коммунист Сумароков Илья Алексеевич, выпускает 90% всей свинины в регионе, но получает в качестве помощи от регионального бюджета… Ноль рублей!

 

– Ноль?

 

– Ноль. При этом «Усольский свинокомплекс» платит сельхозналогов больше, чем все остальные сельхозпредприятия, вместе взятые. Вот как это всё можно назвать применительно к эффективности работы региональной власти?

 

– Дааа уж!

 

– Мы сейчас разработали программу основных задач, которые стоят перед регионом, и механизмов их исполнения и хотим максимально широко обсудить ее с людьми. Дело, конечно, не в том, что мы не уверены в ней, а в том, что хотим получить отклик: а что думают граждане, могут ли они что-то добавить к этому, уточнить, усовершенствовать. По нашему убеждению, от потребностей людей должна двигаться власть. Только тогда она научится находить правильные решения.

 

Возьмем газификацию… У нас в регионе газифицирован лишь Ангарск, и тот – 40 лет назад, при советской власти. Мы из года в год отодвигаем решение проблемы, а вот в европейской части страны, где нет месторождений газа, все территории газифицированы. Я был несколько раз в Тульской области, где губернатором долгое время был Василий Стародубцев, коммунист. Так вот там что-то около 340 населенных пунктов: деревень, поселков, мест поселения – и 312 из них газифицированы. Стародубцев смог договориться об этом. Почему же мы не можем? Убежден, что в принципе можем, если правильно обозначим цели и поставим вопрос в соответствующих инстанциях, ведомствах. К тому же к Президенту нужно приходить не с хвастовством относительно того, чего на самом деле нет, а с хорошими, значимыми, меняющими жизнь региона проектами, для реализации которых нужна помощь федерального центра. Это будет правильно. И, уверен, по-настоящему эффективно!

 

Иркутские кулуары

Беседовал Андрей Старовер