Все мы на этом свете в гостях

Подробности

Создано: 13.07.2019 20:16

Просмотров: 2958

«Все мы на этом свете в гостях!» — любила говорить моя бабушка. Самая Древняя традиция гостеприимства это подтверждает. Мотивы у неё самые очевидные — мы живём один день.

И то, как мы живём этот день, – будет зависеть, как мы проживём следующий. День за днём. Годы прессуются в дни. Дни – кирпичики, из которых каждый строит свою крепость, свой бастион души. 

Кто у нас в гостях, с какими мыслями, идеями и чувствами, – характеризует прежде всего нас самих, и, вглядываясь внимательно в гостя, мы сами отслеживаем свои тенденции и видим себя поярче.

Моя память бережно хранит встречи с каждым. Вот уникальный актёр Андрей Дюков. Он видел живьём и учился у Андрея Миронова… У него миллион историй. И, самое главное, он любит ими делиться—редкое свойство в наши дни. Кажется, ещё немного, ещё чуть-чуть – и стану таким, как он. А это значит – готовым идти до конца с лучшим другом, беззаветно быть преданным, не корыстным. Качества, которые в нём есть, – энтузиазм и бесконечный поиск интересных сторон жизни, — факт. 

Майк и Сиси

Помню, как меня угостили австралийцы. Чета из Мельбурна. Майкл и Сиси. Адвокат и… пастор. Очень милые люди. Интеллигенты. Шикарная атмосфера летнего патио в испанском дворце. Она – пепельно-светлая, он – жгучий брюнет. Надо было видеть, как они расспрашивали о меню испанку. Вроде я ничего не понял. Но вкрадчивые улыбки, изощренное знание вкусов, смак деликатесов… Всё это проскользнуло и усело лёгким флером на стенках моей памяти, как высший дар радости. Хоть мы все были в гостях на тропах пелегрино, но чувствуется: гостеприимство – их же традиция.

Невероятно, но, помню каждую встречу, потому что их... не забыть. Вот какой же шикарный приют встретил в горах Таджикистана в селе Нанай, что значит Сады Бога, там застрял, не доехав до легендарной Бричмулы, что из песни, несколько километров. Прохлада в горах после печного Ташкента казалась подарком небес. Веранда уличной чайханы, где сделан водопадик, плов, салат, шашлычки, арбузы, зелёный чай, атмосфера полного расслабона, желание дремать. Ещё была долька дыни – подарок хозяина чайханы. А после я просто пошёл пообщаться в кишлак. Кишлачник Абдула, торговавший домашней молочкой и какими-то леденцами, разговорившись, пригласил меня переночевать и поговорить по душам. Оказывается, этот отец многодетной семьи служил на Кубе, мог часами вспоминать своё открытие острова Свободы, бесконечные фиесты там…

Подобный же шикарный приют нашёл в казахских степях, когда был высажен невесть где вечером. Просто, думаю, терять нечего: была не была, попрошусь в первый же встречный дом. И точно, мне не отказали, и хоть спал я в летней веранде, но ужин со всем семейством был закачен шикарный. Редкостный гость – что ещё нужно потомственным кочевникам? Отец семейства и три его дочки, мать, постоянно мне подливающая в пиалу чай с молочком, баурсаки со сметаной – и вечное небо. А какой был закат! Спать просто не хотелось, и абсолютное нежданное счастье убаюкало наконец. 

А Грузия!? Наслышавшись от белорусского мотоциклиста в Бухаре о гостеприимстве Амбролаури – такой винной провинции Грузии – двинулся туда. Через степи казахские, калмыцкие, астраханские поймы, обширное Краснодарье. Ночёвки у дождливой границы на горных перевалах, вот наконец и Амбролаури – с памятником бутылке вина посреди городочка. Помню только бродил по г. Они, куда завёз меня перевозивший бульдозер самосвальщик долго и нудно по всем горным дорогам. Иду уж из села и вижу название Папелац – как из фильма «Кин-Дза-Дза», да, думаю, – другая уже планета… Возвращаюсь в Они, брожу по улочкам и наконец натыкаюсь на двухэтажный особняк с криками… Думаю, вот торжество, мне бы туда… И точно, кричу «Гамарджоба, генацвале!». Выходит старик, зовёт в дом, и нахожу наконец приют после всех мытарств и дикой усталости на целую неделю… Отдельная комната, немного вина каждый вечер – и застолья, граничащие с пиром Валтасара… Ну и милые люди, готовые тебя слушать и делиться последним в когда-то богатом, но ныне ветхом особняке в стиле итальянский палац. А виноград, помню, там в июле всё ещё зелёный стоял и стыл. 

Своим долгом посчитал побывать и на месте жизни легендарного предсказателя деда Барнашки. Хочется вспомнить чудо истории встреч в пути в казахских степях, тувинских горах или даже тут – у Байкала. Последнюю ночь ночевал на пастбище деда Барнашки. На рассвете меня разбудил вскрик: «Странник!?». Хм! «Да», – говорю. «Дай огня!» – «Нету», – говорю сквозь сон, глаза ещё под капюшоном спальника. Кто это был – сквозь сон даже не понял. Но, вероятно, что-то из мистики. Утро было таким светлым и радостным – как будто покойный дед был счастлив и меня навестил.

А каково побыть в гостях на своей малой родине – в степном посёлке, где прошло всё моё детство: от каждого шага всё в душе переворачивается, всё становится до боли вовороченным наизнанку… Это, конечно, большое испытание для памяти и нервов. В памяти всё разложено по ячейками, и там лучше не делать жёсткий микс в виде перезагрузки. Любой перезапуск оперативки уничтожает сам флёр надёжности, простоты и естественности – того, чем мы обладали сполна в своём детстве, – теперь, перезапуская картинку, на фоне которой мы росли, есть риск грохнуть всю винду целиком. 

Весь этот визит к Минотавру, который стережёт благолепие нашей душевной чистоты, может уже покончить с внутренней идиллией и уверенностью, что раньше деревья были выше, а небо ярче. Так и во всём: быть редким гостем в своём царстве сна длиною в жизнь – это, конечно, экстрим. Ничто не выворачивает так наизнанку больные нервы, как повтор повторов и бесконечный бред. Вот так всегда – начал про радость от гостеприимства, а заканчиваю про горечь иных перегрузок... 

Говорят, гость хорош первые три дня. Потом начинается отторжение, и правда жизни вскипает, как волна, которая «идёт война народная, священная война» за лучшее место под этим Солнцем. Так что, хочешь узнать о себе правду – задержись где-то больше чем на три дня: тут сразу всплыв.

Но нет, если ты веришь людям и стремишься к знаниям не одним и тем же для всех — обучение бесконечно как процесс познания, тебя не остановить и не снять с дистанции просто за неуплату долгов. Вначале-то, конечно, очень угнетает, но есть же всегда путешествия. В них непременно встретишь добрых людей, новый уровень восприятия, да в них и гораздо спокойнее, чем дома, где ты вечно одинок. Человек, предоставленный самому себе, неизбежно терпит крах. А идя к другим, обретает себя как самое лучшее, что ждут в людях другие, не успевшие отчаяться в себе.