За синей птицей

Подробности

Создано: 02.07.2019 11:04

Просмотров: 1630

Есть в Иркутске места, где граница между прошлым и настоящим очень зыбка. Удалённость от магистральных дорог, соседство старой рощи, вековые стены – и вот уж подбирается код для путешествий во времени. А подборка нот даст ему особое – музыкальное направление. Итак, прогулка по старым глазковским улицам в компании с Иоганном Себастьяном Бахом и нашей дежурной по времени Валентиной Рекуновой.

Конечно, он не был её любимым композитором: в музыкальной школе много Баха и «баховедения». Позже она отдавала предпочтение Рахманинову и Шопену, что также объяснимо: оба ей ближе по времени, нежели он, Иоганн Себастьян Бах. Но так пришлось, что именно его музыка звучит чаще и буквально сопровождает её, потому что она, Людмила Евгеньевна Серёдкина, педагог и вот уж полвека представляет его произведения как образцы полифонии и точного времени. И, готовя учеников своих к конкурсам, непременно использует их – ну какой же конкурс без Баха! (смайл, смайл, смайл)

Конкурсов теперь, кстати, очень много, нечего и сравнивать с его восемнадцатым веком! Воспитанница Людмилы Евгеньевны Татьяна Кондрашова все семь лет обучения участвовала в фестивалях-конкурсах – как городских, так и международных – и всегда становилась лауреатом. У второклассницы Лизы Магит только в этом году было четыре конкурса. Да и те, что не участвуют в них, исполняют очень сложные произведения. Людмила Евгеньевна требует глубины и нередко огорчается, а ему, Иоганну Себастьяну, очень жаль тростиночек с огромными рюкзаками, так мало похожих на румяных обитателей восемнадцатого столетия. Те, конечно, пели в церковных хорах, но современную, часто только что сочинённую музыку, и он, автор, был тут же, за органом – а эти детки силятся передать ощущения авторов месс, хоралов, фуг, живших триста лет назад. И живут эти маленькие исполнители на каких-то одиннадцатых-двенадцатых этажах!

Людмила Евгеньевна Серёдкина

Что ни год, то победа на конкурсе

А вот Людмиле Евгеньевна повезло: в пятом классе попала она в то самое здание, где работает и сейчас, и её сегодняшний кабинет с тем же видом на рощу берёзовую, только деревья наклонились… Зданию более ста лет, и оно, как и прежде, в стороне от дороги – в углублении, словно бы для того и задуманном, чтобы лучше хранить традиции фортепианной школы. Бах любит здесь бывать; особенно любит учительскую, в которой не говорят об обыденном. Да, так и дОлжно хранителям. В двадцать первом веке звук отрывист, разорван (век стаккато), а они доносят звук исконный – протяжный, разливистый и певучий. В двадцать первом веке всё мелькает, а для хранителей различим каждый штрих, они живут в полном мире и учат наполненному дыханию. Пережившие такие моменты полноты не забывают их и возвращают к ним, общаясь друг с другом.

И у Людмилы Евгеньевны с детства есть своё «трио». Представьте раннее утро в Иркутске второй половины 1950-х. По 2-й Железнодорожной бредёт стадо коров, а три барышни прильнули к окошкам: очень страшно дорогу переходить! А очень нужно: в первую смену у них обычная школа, а во вторую – музыкальная. Вечером стадо возвращается с пастбища – и снова барышням перекрывает дорогу. Им досадно, а Иоганн Себастьян, их невидимый спутник, доволен – он понимает, сколь важно будущим музыкантам расти на земле, впитывая в себя природную полифонию.

Барышням и время досталось удачное: в начале 1960-х лучших учеников музыкальных школ приглашали записываться на иркутское радио и телевидение, а следующей ступенькой могло стать выступление в филармонии. В восемнадцатом веке ничего подобного и представить было нельзя, а барышни со 2-й Железнодорожной аккомпанировали маэстро Льву Касабову. Кстати, очень по-разному: Людмила и Нелли Разина строго по нотам, а Наталья Каменская норовила на слух. Нелли Николаевна ныне концертмейстер Новосибирской консерватории, а Наталья Леонидовна – старший преподаватель детской музыкальной школы №3 Иркутска, заслуженный работник культуры Российской Федерации. Всё, как и предполагалось Иоганном Себастьяном, но вот что не разгадано им – так это улыбка Людмилы. Когда она вспыхивала на её сосредоточенном детском личике, освещая всё вокруг, он склонен был думать, что это привилегия возраста. Но барышня выросла, а улыбка-вспышка осталась. Передалась сыновьям, но не утратила силы.

Ему встречалось довольно много счастливых людей, но им редко удавалось сосредоточиться на серьёзном деле, оставить серьёзный след. А те, кому удавалось, нередко выглядели угрюмыми. И у него самого глубокие морщины на переносице, заметные и на портретах, и даже на памятниках. Да, его творческие озарения редко покидали пределы нотного стана, и долгое время ему казалось, что это правильно, рационально. Но, возможно, слишком рационально, если не разгадать ему тайну этой вспышки-улыбки. Или, может, не нужно разгадывать, довольствуясь самым простым объяснением: это у них семейное.

Людочке Буневич, и правда, выпало счастливое детство (а Иоганн Себастьян рано осиротел): как только в театрах открывался сезон или же начинались гастроли, мама, Елена Григорьевна, покупала билеты на все спектакли. Отец, Евгений Александрович, проводил с дочкой все воскресенья, а начинались они обычно с прогулки до «Хроники» и просмотра нового документального фильма. Потом они вместе переходили в другой кинотеатр, чтоб увидеть новую ленту – уже художественную. И снова прогулка «куда глаза поглядят», и разговоры, разговоры... А в музыкальной школе любимая Дагмара Николаевна Близнякова, а в школе обычной – загадочная Вера Теофиловна, учительница географии. Говорили, она выпускница института благородных девиц, но, быть может, этим просто пытались объяснить её строгое, слишком строгое платье и причёску? Точно только одно: школьный глобус вырастал до огромного-преогромного мира, когда Вера Теофиловна прикасалась к нему указкой. Даже и теперь при слове «фьёрды» Людмила Евгеньевна слышит голос учительницы: «Представьте, как ледник медленно сползает…» – и очень хорошо представляет!

Евгений Александрович и Елена Григорьевна с дочерью Людмилой

Ученики Л.Е. Серёдкиной выступают вместе с профессиональными музыкантами.

В Иркутском училище искусств Людмилу ожидало новое очарование – педагог по фортепиано Татьяна Гуговна Бендлин, строгая и чувственная одновременно, с огромной массой волос, закрученных в некий фантастический узел (чуть не скрипичный ключ). Бендлин вышла из иркутских «музыкальных пятниц» 1920-х годов, а те годы были очень порывисты, педагог Городецкая выпускала на сцену со сложнейшими произведениями совсем ещё юных пианисток, и Бендлин была лучшей. В 1930-х концертные залы сменили клубные сцены. От нужды плавали на баржах, закатив на них и рояль. Но и в этом был свой накал, не очень понятный студентам 1960-х, но ещё заряжающий.
По наблюдению Иоганна Себастьяна, и Татьяна Гуговна, и её коллеги Людмила Пантелеймоновна Холодилова, Любовь Николаевна Семенцова работали с мужской тщательностью, мало объяснимою в женщинах, разве что обучением в Московской консерватории. С такою же тщательностью талантливейшая иркутская пианистка Елена Константиновна Папцова тридцать лет передавала Людмиле Евгеньевне секреты своего мастерства. Уж таковы теперь дамы: вполне обходятся без мужчин! (смайл, смайл, смайл)

Да, многое переменилось с восемнадцатого столетия. Не было в ту пору и огромных хоров, и больших оркестров. А сколько версий его собственных сочинений появилось, особенно в переложении для других инструментов! Есть облегчённые, осовремененные, но, кажется, ни одной, которая бы его огорчила. Потому что для композитора, рождённого ещё в семнадцатом веке, сама память о нём триста лет спустя удивительна. Помнится, когда он стал приближаться к шестидесяти, пошли разговоры о его старомодности, о том, что исполнитель и педагог в нём сильнее композитора. Сын Карл Филипп Эммануил встревожился, но напрасно – время всё расставило. Крайность в оценках вообще сомнительна, даже если это похвала. Даже если похвала от Бетховена, назвавшего его, Баха, «истинным отцом гармонии». Нет смысла оспаривать, но Иоганну Себастьяну достало бы и скромной роли автора «Органной тетради». Кстати, Людмила Евгеньевна тоже имеет свой «Музыкальный словарь для учащихся», выдержавший уже семь изданий. Ею он вообще доволен: оба сына окончили музыкальную школу, старший – гитарист, младший – программист, но музицирует, и два внука-трёхлетки уже имеют свои инструменты. Пусть не минует их «таинственный и тихий звук, лишь чуткому доступный уху»…

Справочно:

Людмила Евгеньевна Серёдкина, заслуженный работник культуры России, зав. фортепианным отделением детской музыкальной школы №3 г. Иркутска, автор инновационного проекта «Концертное выступление учеников в качестве солистов в сопровождении профессионального струнного квартета». 14 её учеников стали стипендиатами мэра г. Иркутска, 12 выпускников работают педагогами. Награждена медалью «За верность профессии», Почетными грамотами Министерства культуры РСФСР, Губернатора Иркутской области, мэра г. Иркутска, а также многочисленными грамотами за подготовку лауреатов городских конкурсов пианистов. В 2018 году стала обладателем Гран-при и победителем в номинации «Лучший преподаватель» конкурса среди сотрудников муниципальных учреждений культуры «Лучший работник культуры города Иркутска».