Жизнь – это…

Подробности

Создано: 06.11.2018 20:07

Просмотров: 1483

Мы очень любим тексты в рубрике "Записнушка", друзья. Мы вообще очень любим тексты, написанные так, как будто они – для этой рубрики. И по сути не важно, о чем они. Почему? Ну у вас и вопросики! А потому хотя бы, что они предполагают правильный подход к жизни и рисуют её коротко, без пафоса и назидания. Это так контрастирует (и хорошо, отлично ведь контрастирует) с тем, что делает подавляющее большинство! А ещё, конечно, потому, что такие материалы рисуют не только собственно жизнь, но ещё и… самих авторов. Самих, так сказать, зарисовщиков. И сегодня у нас в журнале этим занимается редактор газеты «Иркутск» Екатерина Санжиева.

 

Редактору серьезного издания надо быть дипломатом, психоаналитиком, креативным менеджером, тактиком и стратегом. И не только в редакции. Ты постоянно находишься в окружении ярких, творческих, самобытных личностей, у которых есть множество причин – и причин, поверьте, веских – превратить твою (и свою) жизнь в комедию, триллер, трагифарс или фантастический боевик. Актуальное – подчеркнуть! 

 

Праздник жизни

 

– Катя, тебе будет о чем написать на фейсбуке!

Эта фраза в нашем коллективе стала уже крылатой. Чуть что – накладка, оплошность или другой драматический момент – тут же раздается успокаивающее: 

– Зато тебе будет что написать в четверг!

Именно в этот день на ФБ я выкладываю свою колонку редактора… 

Самый богатый литературный материал дает, несомненно, Нина. И она не человек. Нет, не человек. Она водопад остроумия. Причем водопад этот фонтанирует, сверкает везде и всегда, а особенно на совещаниях, отчетах и оргкомитетах. 

– Катя, для колонки редактора есть история! 

Это кричит уже Настя. И крик её раздаётся из телефонной трубки. Сердце мое падает.

Дело в том, что в среду Настя, ничего не подозревая, пришла на оргкомитет по Дню Победы, а следом за ней появилась Нина, которой надо было посетить похожее заседание, но в четверг.

И началось…

– Что вы здесь делаете? – возмущенно спросила Нина Настю, а заодно и сидящих рядом работников городской пресс-службы. Все вздрогнули. 

– Катя меня отправила на ветеранов!

Эта фраза, как я понимаю, должна была искоренить, уничтожить в зародыше все недоразумения, но… Не уничтожила. 

Возник диалог – эмоциональный, но, к счастью, недолгий. После нескольких попыток набрать мой номер Нина вдруг вспомнила: 

– А, точно! Катя сказала – в четверг! 

И без всякого, как передали очевидцы, огорчения добавила: 

– Ухожу! Я чужая на этом празднике жизни!

Удался, в общем, оргкомитет…

 

Разбитые иллюзии

 

Надев платье и туфли на каблуках, я отправилась на медиафорум за новыми знаниями по продвижению нашего издания в соцсетях. Со своими тридцатью лайками каждый четверг я уже чувствовала себя королевой виртуального пространства. Но нашлись умные люди, которые разбили мои иллюзии. Безжалостно разбили. Разнесли в пух и прах.

– Сколько у вас друзей на фейсбуке? – спросил мой собеседник тоном врача и глядя на меня, как на больного. Откровенно больного человека. 

– 420, – краснея, призналась я. 

– Ну о чем мы тогда с вами говорим! – поставил он диагноз.

Он-то известный политолог. Кому, как не ему, смотреть на таких, как я, с оттенком жалости?!

Но шанс он всё-таки мне дал:

– Люди, которые сейчас находятся здесь, в этой аудитории, хотя бы они у вас в друзьях? 

Я обвела взглядом зал и поняла, что вся моя фейсбучная жизнь была ошибкой. А может, и не только фейсбучная. Из трехсот наслаждавшихся фуршетом медийных персон дружила я лишь с 10–15 счастливчиками…

Я решительно направилась к пирожным на фуршетном столе. Надо же было чем-то заглушить свои горести. 

 

Таинственный мужчина

 

После планерки директор увлек меня в укромный уголок конторы. Лицо его было таинственнее, чем обычно. Он навис надо мной, как скала, отрезав от остального мира. Наверное, подумала я, хочет сообщить что-то секретное. 

Мысль о том, что директор хочет оказать мне какой-то знак внимания, была абсурдна, ведь женщин в редакции много, а Сергей Владимирович – один. И как человек воспитанный, он никогда никого не выделяет. 

Пока я взволнованно думала обо всем этом, СВ со свойственной ему элегантностью достал из кармана кошелек. И тут меня озарило: директор решил наградить меня за усердие, креативность, за вредность работы в конце концов… Немного эксцентрично, конечно, делать это в коридоре, зато без проволочек. 

Вот прямо молодец!

И в моей голове тут же возникли (перечисляю в порядке значимости, а не по алфавиту): сумочка, виденная в Модном квартале, сережки, парфюм и другие мелочи, которыми я смогу скрасить свои суровые, но, как теперь выясняется, прекрасные будни… 

СВ тем временем протянул мне 300 рублей и заговорщицки прошептал: 

– Это на подарок Валентину. Вы же собираете?

Мы-то собирали. Но… Кто там из классиков нёс чепуху насчёт того, как именно разбиваются женские сердца!?

 

Лена Большая Грудь

 

На Новый Год муж подарил мне сотовый. Это событие повлекло за собой ряд драматических коллизий. Оказалось, что переместить информацию с моей старой нокиа в новый самсунг можно, только создав аккаунт google. Страшное, в общем, дело… 

Муж обратился к своему коллеге – тот пообещал всё скопировать. Ну и скопировал. А я после всех манипуляций взяла телефон и… с ужасом наткнулась на две с половиной тысячи контактов супруга! Две с половиной тысячи. Вперемешку с моими. 

– Ничего-ничего, – бодро сказал муж. – Поправишь вручную.

Муж у меня – оптимист, как вы догадались. А я начала избавляться от его контактов…

Многие из них были пугающе таинственны. И носили имена, например, «Закопал» или «Обострение». Были и попроще: Евгений-балкон, Евгений-бесстыжий. Оба они оказались при проверке одним лицом – строителем, который делал у нас ремонт. В моем списке, между прочим, лицо это значилось как Евгений-красавчик. 

Но женщин – женщин! – с разными пометками было великое множество. Одних только Кать у мужа в телефоне нашлось штук 15. Катя-диваны. Катя-ДТП. Катя-изумруд. И «изумруд» было написано с маленькой буквы. Не магазин, значит.

И я в этом ряду уж точно видела себя бриллиантом. Или хотя бы женой. Но, увы, я была обозначена поражающе скромно: Катя. Просто – Катя.

Были у Алексея и Аня-цехком, и Алена-цирк, и Лиза-белье. Были и Люда носки оптом, и Надя-водка… Но мой взгляд остановился на Елене большая грудь. Вот на ней мой взгляд предательски завис. И затем скользнул вниз: следом шла Валерия-секс, а потом появилась ещё и Жанна красивая брюнетка. 

– И что все это значит? – спокойно спросила я (загоняя патрон в патронник и проверяя, не сбилась ли мушка). – Кто все эти Елены, Жанны и Валерии?.. 

И мой муж нашёл на эти вопросы ответ. Нашёл.

– Котёночек, – повествовал Леша. – Писать я не люблю, ты знаешь. Так что сокращаю. И Валерия – это рекламодатель, магазины «Основной инстинкт». Слово «секс» просто короче. Кто такая Жанна красивая брюнетка – вообще не помню. А у Елены фамилия распространенная, вот я и решил пометить ее тем, что больше всего запоминается. 

Я задумалась: может, это и к лучшему, что в телефоне я обозначена просто и емко, без лишних довесков, типа Большой груди или Длинных ног?..

 

«Эх, дубинушка, ухнем!»

 

– Этого нельзя так оставлять! – мой муж метался по квартире в поисках одежды, которую не жалко испачкать. Мой муж кипел:

– N (имя известного блогера) написал про меня гадость. Он еще и Ольгу обидел (наша знакомая, журналистка). За такое морду надо бить! Встречаемся на детской площадке через пять минут.

Он надел телогрейку и на пороге оглянулся:

– Если через тридцать минут не вернусь – вызывай «скорую»!

И отправился навстречу неизвестности. 

Я взволнованно ела мороженое. Мороженое раскалилось. И тут прогремел телефонный звонок.

– Где твой муж? – холодно спросила супруга Лешиного противника Ксения. 

– Пошел бить морду твоему, – ответила я.

– Передай ему, что N его не видит (многозначительная пауза). Пусть выйдет на видное место. 

В ее словах читался обидный подтекст. Дескать… Ну вы понимаете?

Площадка, выбранная местом дуэли, просматривалась со всех сторон. Спрятаться там было совершенно негде. И если одного дуэлянта не видно, то…

Уже через 15 минут в квартиру ворвался муж без признаков, надо отметить, физического насилия. Он бросился к холодильнику, налил стакан персикового сока и опрокинул залпом. ЭТО случилось!

События, по его словам, разворачивались так: будучи человеком, искренне любящим комфорт, муж ожидал N, сидя в машине. И понять его было можно: на дворе стоял 35-градусный мороз. Его доблестный противник мерз где-то в районе горки, то есть действительно не мог видеть Алексея. Но мог подозревать в трусости, и – подозревал. 

И продолжаться такое могло бы вечно. Но ничто не может быть вечным: они обнаружили друг друга. Они сошлись. Они сцепились. 

Муж толкнул N в грудь. Тот рухнул в снег, из носа у него пошла кровь, но он поднялся и прохрипел: «Ну, бей, бей…». 

Однако при виде крови Леше бить уже расхотелось. А точку в битве гигантов поставил замерзший гражданин, который мирно прогуливался с ребенком.

– Вы что, мужики, совсем охренели? – возмутился он. – Тут дети гуляют, а вы со своим мордобоем… 

Остаток вечера муж пребывал в приподнятом настроении. И напевал «Эх, дубинушка, ууухнем!». 

 

Жертва ДТП

 

Я шла по коридору больницы, и все смотрели на меня с сочувствием. Да и как еще станут смотреть, когда под глазом у тебя сияет багровый синяк. 

– Мужик побил? – спросила женщина в халате, сидевшая в приемном покое. 

– Авария, – ответила я коротко. И тем самым, как понимаю, безжалостно прекратила развитие столь потенциально ёмкой, красивой темы… 

Впрочем, дама, потеряв ко мне интерес, тут же активно включилась в обсуждение чьих-то проблем. Она не могла остаться в стороне от жизни. 

– А кто у нас Великанов? – крикнула врач, выглядывая в коридор. Бледный тщедушный человек встал и робко признался: 

– Я Великанов. 

И никто не удивился: великаны в наше время сами знаете – штука условная. Относительная.

Но тут появились два рослых мужика, которые заслонили собой этого Великанова. 

– Посторонитесь, граждане! У нас пострадавший, жертва ДТП, – оповестил один из них, в форме гаишника. И на драйве так заглянул в кабинет:

– Можно нос человеку вправить? 

А ко мне после томограммы подошел брюнет во врачебном костюме – фигуристый, атлетически сложенный. Мечта больных девушек.

– Что там у тебя? – поинтересовался он, указывая на снимки. 

– Не знаю, Андрея Юрьевича жду. 

– Ну жди, – протянул брюнет и поспешил на помощь другим. 

А я в тот же момент наткнулась на пугающую надпись в карте. Вот вроде уже и видела всё, а тут вдруг как отпечаталось: «параорбитальная гематома». 

Свет померк. И когда появился мой Андрей Юрьевич, я уже попрощалась с жизнью. 

– Всё так плохо? – выдохнула я. 

– Всё просто замечательно! – радостно сообщил он. – Сотрясения нет. 

– А это что? – дрожащей рукой показала я на зловещую надпись. 

– Да гематома просто. Под глазом. В голове-то ничего нет! 

Какое же это счастье, когда в голове ничего нет!

 

Любовь и парковки

 

Наш подъезд охватила эпидемия разводов. За последние два года распалось несколько молодых красивых пар. Евгений и Зоя с восьмого этажа. Лена с супругом – с седьмого. Но особенно мы переживали за наших соседей по площадке. Как-то, вернувшись с работы, муж трагически сообщил: 

– Плохие новости – Николай и Катя развелись! Он переезжает, будет квартиру снимать. А у них ребенок! И о чем вы, женщины, думаете? Где она такого, как Николай найдет? Положительный, успешный. Высооокий!

С такими качествами действительно непонятно, как Николай был отвергнут…

Но эта драма имела неожиданный финал. Не прошло и года, как экс-супруги вновь стали встречаться. Каждый вечер они, сияющие и взволнованные, куда-то уезжали вдвоем. И вскоре голубая шкода Николая заняла привычное место у нашего подъезда. 

Мы радовались, что соседи снова вместе. Мы перешучивались, смеялись с ними в лифте и даже думали обмыть их воссоединение. Пока однажды пасмурным вечером муж, глядя в окно, сокрушенно не произнес: 

– Вот Николай у нас опять поселился, и на одно парковочное место стало меньше. Представляешь, что будет, если Евгений к Зое вернется?

 

Приключения под парусом

 

Начиналось все безобидно: однажды на заре журналистской жизни мне поручили написать о самой дорогой яхте, построенной в Иркутске. Сказано – сделано. Съездила на завод, где общительные рабочие рассказали все нюансы: от сортов дерева для отделки до цены посудины. В итоге заголовок статьи, набранный жирным шрифтом, украшала внушительная цифра со многими нулями. 

Через два дня у меня зазвонил телефон: незнакомец сообщил, что ждет меня в джипе для важного разговора. Не раздумывая, я села в машину… 

– Вы – храбрая девушка, – задумчиво заметил мужчина и закурил кубинскую сигару. Он представился капитаном той злосчастной яхты. 

Оказалось, что владелец судна, ознакомившись со статьей, впал в гнев и хочет выяснить – кто его «заказал». 

– Сначала он вообще хотел отрезать вам язык, – доверительно улыбнулся мой новый знакомый. – А сейчас хочет встретиться и убедиться, что за вами никто не стоит.

Редакция дала добро на встречу. А в качестве поддержки мне выделили коллегу – Лешу Просекина, закаленного в горячих точках. По дороге в яхт-клуб мы пытались перешучиваться. В своей обычной грубоватой манере Леша сразу предупредил: «Когда твои ноги, Катя, будут ставить в тазик с бетоном, я скажу, что тебя не знаю». 

Почему-то смешно не было.

Белоснежная яхта, брызги солнца в воде, морские пейзажи. Все вокруг было как в кино. Кроме одного – по периметру палубы выстроились спортивные парни и покрывали нас тяжелым цементным взглядом. 

– Если что, бросаемся за борт и плывем в разные стороны, – хладнокровно проинструктировал меня Леша. Ни я, ни он плавать не умели… 

Нас пригласили спуститься в кают-кампанию, где ждал владелец судна. 

Вести сложный мужской разговор с хозяином я доверила Леше, а сама вместе с капитаном отправилась осматривать яхту. Последние минуты жизни хотелось провести красиво. 

Мы еще не успели добраться до шестой люксовой каюты, как услышали грохот. Все совместные с Лешей спецпроекты промелькнули у меня в голове. Я бросилась в кают-компанию. И увидела странную картину: Леша и суровый судовладелец, вскрикивая от радости, обнимались, утирая скупые мужские слезы. А загорелые матросы вкатывали на борт бочку рома. 

Оказалось, что Просекин и хозяин яхты воевали в одной горячей точке и, что еще важнее, на одной стороне. Их боевое братство стало нашим спасением. А мы с друзьями два прекрасных лета потом провели на самой шикарной яхте Иркутского водохранилища… 

 

Красота – страшная сила

 

– Скоро не жди, – бросил он. – Я на ламинирование ресниц.

От этих таинственных слов мне стало не по себе. Когда муж начинает усиленно шлифовать свою внешность: подсчитывать кубики на животе, накачивать грудные плиты, вести разговоры о процентном соотношении в организме жира и мышц, – я впадаю в панику. Если и без того привлекательный Алексей станет совершенным, как я буду смотреться на его фоне?

Ресницы же – реальный повод для особого беспокойства, да?! 

В смятении я позвонила подруге. 

– Катя, всё начинается с малого, – охотно поддержала она меня в трудную минуту. – Сейчас ресницы нарастит, потом накачает губы или еще чего. Задумайся, ради чего он себя улучшает. Или ради кого?

Разные мысли пульсировали в моей голове. В тревоге я перемыла посуду, протерла пыль и несколько раз критично оглядела себя в зеркало. 

Увиденное не то чтобы разочаровало, но и не обнадёжило. Остались сомнения. 

А в десять раздался звонок. Это был друг семьи Владимир, ставший первой жертвой Лешиной неотразимости. Они встретились в «Слате» где-то между рыбой и сырами. Увидев, что его товарищ в десять вечера расхаживает по супермаркету в солнцезащитных очках, Владимир поинтересовался: все ли у него в порядке? И тут Алексей снял очки… 

– Ой, – потрясенный внезапно открывшейся красотой произнес Вова. – Ты ли это? 

– Я, – с достоинством ответил Леша и хлопнул обновленными ресницами.

Не исключено, что он хлопнул после этого и ещё пару раз. На добивание, так сказать. Контрольный хлопок.

Затем они вместе поднялись к нам. Как человек воспитанный, Владимир в такое время в гости обычно не ходит. Но сейчас… Но только не сейчас! 

Загипнотизированный великолепием друга, он решил проводить его до самой квартиры. Реальность оказалось ярче всех ожиданий! Взгляд серо-голубых глаз мужа стал еще более выразительным. Черная кайма густых ресниц придавала им особую глубину. Брови потемнели и элегантно изогнулись. Алексей, казалось, стал выше, мускулистее, стройнее. 

Одна-единственная деталь (после процедуры совсем не такая уж маленькая, между прочим!) превратила его в рокового мужчину. 

– Через несколько дней они должны еще больше распушиться, – заметил муж, удовлетворенно разглядывая себя в зеркало и поднимая демонически брови. 

– Через несколько дней! – повторил он. И напряг бицепсы. И втянул живот. 

И тут я поняла, что отхватила самого роскошного мужчину Иркутска.

 

Бездуховный отпуск

 

– Ты едешь в отпуск со своим самоваром? – спросила подруга, изящно намекая на мужа. – Ну тогда приготовься к экстриму. 

Так и вышло. Все три мои скромные девичьи мечты (поспать, поесть и походить по магазинам) так и остались мечтами.

– Подъёоом! Ты все проспишь! В Иркутске уже день! – будил меня Алексей каждое утро в полседьмого утра – по Москве, естественно… 

– Путешествие с тобой – прямой путь к ожирению, – укорял он, поглощая третью порцию пломбира. – Каждые два часа ты хочешь есть. А я сегодня хотел наклеить на ногу пластырь и почувствовал, что какая-то окаменелость в районе талии мешает согнуться… 

– Мы прилетели в столицу не за тем, чтобы ходить по бутикам, – наставлял Леша. – У нас багаж ограничен. Ты, Катя, темный, бездуховный человек! Ни разу не была в Кремле, зато сколько раз гуляла по «Охотному ряду»?

…Почему мужа все же стоит брать с собой в отпуск? Он ловко открывает сложный замок маминой квартиры. Носит тяжелые сумки с едой из универсама. Фотографирует тебя в самых разных местах, в том числе и на вершине Останкинской башни, когда твоя прическа напоминает перья попавшей в турбину самолета вороны, и за ширмой, где переодевалась сама Екатерина Великая. Говорит комплименты, типа: «Один твой лифчик занимает полчемодана». 

Оооо!

Он развлекает музейных смотрительниц громкими замечаниями, вроде: «Давай, Катя, хоть сфотографирую тебя на фоне Райских врат, а то, кроме как в музее, тебе их не видать!».

Ну когда от них дождёшься чего-то столь же волшебного?!

 

Екатерина Санжиева

Иркутские кулуары