Нестоличность…

Подробности

Создано: 12.02.2022 10:33

Просмотров: 8298

 Мы продолжаем разговор, начатый не нами и не вчера. Но продолжать-то надо. Надо! Потому что только такие разговоры, по нашему глубокому убеждению, способны объяснить что-то достаточно внятно нам самим, а ещё… Людям, которые сидят (стоят, занимают диагональное положение, находятся) во власти. И дадут им понять, что надо хоть что-то делать, чтобы хоть что-то делать. Смайл.

И это разговор о столичности и провинциальности Иркутска.

Для начала нужно определиться, что вообще считать провинциальностью.

У городов нестоличных есть две беды – провинциальность и местечковость. В моём понимании это достаточно разные модели поведения (или мировосприятия), хотя их наличие у одного и того же носителя не является чем-то уникальным.

Местечковость – это прежде всего архаичность, отказ от развития извне, продиктованные установкой «Мы в пятницу играем в карты у Николая Степановича, в последний день августа у нас карнавал, женатый мужчина после сорока носит галстук в горошек, а приличную девушку Виолеттой не назовут. Как уж там в других местах люди живут – то их дело, и нам попросту неинтересно».

При этом, если какой местный Кулибин изобретёт патефон или городской художник нарисует на стене пожарной части портрет Ван-Гога с курицей в зубах – это будет вполне одобрительно принято местной публикой: «Наш-то каков! Взял и в три дня сорок квадратов краской укатал – так что не надо нам про этого Бэнкси, у самих револьверы найдутся».

Само по себе это ни хорошо ни плохо – до тех пор, покуда местечковость не начинает отвергать пришлые пенициллин и канализацию. Что, конечно же, в современном мире встречается крайне редко.

Провинциальность же, наоборот, характеризуется восторженным отношением ко всему неместному. «Ах, расскажите, как там в Париже? Правда ли, что в этом году снова в моду входят верлибр и магнитоальбомы шведов из ABBA?». И стремлением быть где-то немного в струе модных течений, одобренных и признанных в кругах, на которые провинциал смотрит с обожанием. Восторженный провинциал будет одобрять любую очевидную глупость и третьесортность, лишь бы она была сделана в Зальцбурге или такую же точно приобрёл себе Илон Маск.  

Провинциал – лёгкая добыча. Этим вовсю и безо всякого стеснения пользуются различного рода «коучи осмысленной осознанности позитивных вибраций», заезжие дизайнеры и прочие режиссёры-шарлатаны.

Теперь про Иркутск.

Я не могу назвать Иркутск городом провинциальным – он слишком деловой и современный во многих своих проявлениях. Достаточно заметить, что платить за проезд в муниципальном транспорте при помощи банковской пластиковой карты здесь начали на пару месяцев раньше, чем в Москве. При этом – сразу на всех трамвайных и троллейбусных маршрутах, а не на двух трамвайных, как в столице.

Местный бизнес тоже имеет в своих рядах крупных игроков, ищущих новых путей и технологий для развития. Игроков мирового уровня, которых в провинциальности никак не упрекнёшь.

Но то бизнес. А что у нас с культурой? Тут, конечно, сложнее. И проще.

Сложнее, поскольку оценить современность и интересность творческой мысли не всегда можно в моменте существования этой самой мысли – часто оценка приходит через десятилетия.

Проще, потому что новизна или вторичность творческих идей всё-таки видна обычно сразу.

И с идеями и их носителями дела обстоят в целом достаточно бледно. Нельзя сказать, что их нет – они есть и, возможно, не в мизерных количествах. Проблема в другом – как разглядеть их на фоне остального (я хотел добавить тут слово «говна», но оставляю возможность читателю произнести его самому)?

Из наших современников, продолжающих жить в Иркутске и уверенно идущих своим собственным путем в творческой деятельности, которые получили бы всероссийское признание (я имею в виду признание уникальности мастерства, а не одобрение критиков и диплом лауреата фестиваля дарований «Звёздное небо Байкала–2014» ), мне известен ровно один – это Олег Медведев, автор и исполнитель своих собственных песен. Остальные уезжают, как только предоставляется такая возможность. Или как только понимают необходимость такого отъезда для дальнейшего развития. 

Отчего так происходит, вопрос исключительно непростой. И ответов у меня на него нет. Каким образом можно и нужно находить интересных художников и вносить их в творческое пространство Иркутска, тем самым избавляясь от провинциальности? Кто должен этим заниматься? Должны ли этим заниматься власти? Но власть состоит из людей. Люди имеют вкусы и пристрастия. А умение разглядеть и оценить что-то новое и живое в искусстве – это далеко не самый необходимый и часто встречающийся навык для административного работника (без обид, возможный административный работник, возможно читающий эти строки. У тебя своя работа – не сомневаюсь, ты в ней просто ниндзя).

Такая же точно история и с бизнесом. Там тоже люди. И если у мецената и собирателя искусств вкус дурной, то последствия этого будут, пожалуй, и похуже, чем в случае наличия дурного вкуса у чиновника из отдела культуры. А может, и не хуже. Но на чиновника есть министерство культуры. А на мецената есть только его жена и дочка, видевшая репродукции Дали. И они ему плохого не посоветуют.

В общем – один хрен получается.

Хотя, положа руку на сердце, критерий для провинциальности в искусстве существует очень простой. Снимая очередной музыкальный видеоклип, ставя спектакль, рисуя усы на банке сгущёнки – спроси себя: «Будет ли это интересно не только моей фан-группе, а, например, в городе Волгограде? Или в том самом Зальцбурге, откуда я черпаю свои лучшие творческие идеи?» Не «сделано ли это на уровне того, что я считаю образцом для подражания», а именно ИНТЕРЕСНО?

И в большинстве случаев ответ очевиден – нет, не будет. Потому что это вообще никому не интересно. Потому что сделать ты хотел не что-то интересное, а такое же, как видел по ТВ или в ютубе. 

Таким образом, провинциальность творческой жизни нашего города постоянно поддерживается протолкнувшимися под свет софитов глянцевыми Микки-Маусами, которые тоже видели репродукции Дали. Или безжизненными ящерицами, давно усевшимися на фасады, крыши, окна и глядящими на нас со своих собственных портретов. 

А чиновник выберет именно их – потому что они на слуху, не отказывают себе в отчаянном самопиаре и не требуют размышлений о том, насколько это хорошо или плохо сделано, поскольку изначально вторично. А меценат выберет или то же самое по тем же причинам, или какое-нибудь настолько ужасное и невыносимое (я снова оставляю читателю возможность самому произнести слово «говно»), что лучше уж пусть будет чиновник.

В общем и целом – да, дело обстоит плохо. И дело это изначально не в чиновниках и меценатах, а в самих творцах. Так уж получается, что люди не все талантливы. Не все честны даже сами с собой, и не все могут признать, что им лучше уехать выращивать картофель в Австралию, чем заниматься той профанацией искусства, которой они заняты в настоящий момент своей никчёмной жизни.

Но и талантливые – тоже не сахар. Заносчивы, самолюбивы. Характер имеют несносный. Взяли за обыкновение считать остальных бездарями. От этого зачастую откровенно презирают всех на свете. В том числе и тех, от кого зависит их регулярное появление на публике в лучах софитов. Некоторые, представьте, выпивают. Моральный облик их катастрофичен. Встретить адекватного, приятного, не глупого и притом талантливого артиста – редкая жизненная удача.

Поверьте, я могу часами говорить о том, как я не люблю людей творческих и почему всех их следовало бы пороть – сначала в детстве, а потом и в зрелости. И не бросать эту практику до самой их смерти.

И получается так, что бездарей нужно не подпускать на пушечный выстрел к искусству, а талант нуждается в дисциплине и ежовых рукавицах.

Но первые активны и умеют расположить к себе людей. А вторые способны вызвать искреннюю ненависть даже у какого-нибудь Винни-Пуха.

В столицах эти люди, слава богу, живут в своём замкнутом мире. Столичное признание гарантирует признание и всероссийское, а это какие-то деньги, тусовка, знакомства и возможность общаться с такими же неврастениками, как и они сами.

А в Иркутске они рядом и – изливают свою шизофрению на обычных хороших людей. Я это всё к тому веду, что, может, и ну её, эту культурную жизнь? Нервов не хватит на неё.

А в утешение хочу сказать, что это проблема ведь не только Иркутска.

Это проблема всех городов мира, кроме Москвы, Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Берлина, Лондона, Пекина и некоторых других, которые давайте я уже не буду перечислять. В Америке человек, решивший заниматься кино, поедет в Голливуд. В Германии молодой электронщик или диджей отправится в Берлин. А в Австрии будущая звезда оперы сверкнёт не в Айзенштадте, а в Вене.

Но нам в Иркутске от этого, конечно, не легче...

Роман Гаврилин, 

режиссёр монтажа