Осколки былой роскоши. Что делать со старыми деревянными домами в центре Иркутска

Подробности

Создано: 19.10.2020 12:00

Просмотров: 2664

 

 

 

Должен ли Иркутск сберечь старую деревянную застройку? Должен ли сохранить черты старинного купеческого города – или же стать современным мегаполисом? Деревянный архитектурный антиквариат – это культурный капитал, ценность или обуза? Что будет, если из Иркутска «уйдет» дерево? Утратит ли город своеобразие и одухотворенность? Мы решили разобраться в этом непростом вопросе с помощью экспертов. 

 

 

Дерево – бренд и душа  

 

Алексей Чертилов, архитектор, доцент кафедры истории архитектуры ИРНИТУ, эксперт Общественной палаты Иркутской области, заместитель председателя Общественного совета при Службе по охране объектов культурного наследия Иркутской области, председатель Иркутского регионального отделения ВООПИК: 

 

 

– По поводу судьбы деревянных домов постоянно идут споры. Некоторые предлагают перевезти памятники деревянной архитектуры из центра Иркутска за город, создать специальную музейную зону… Но, по-моему, это то же самое, что сдавать родителей-стариков в дома престарелых. Отношение к старым домам – такой же показатель общей культуры, как и отношение к людям преклонного возраста. 

 

После революции, когда советская власть взяла курс на создание коммунальных квартир, многие частные усадьбы, принадлежавшие одной семье, были превращены в коммуналки. В 20–30 годы в один дом заселяли несколько семей. За эти 80–100 лет памятники пришли в удручающее состояние. Нигде в мире нет таких серьёзных проблем с реставрацией культурного наследия. Ведь люди, живущие в них, за свой счет поддерживают здания в надлежащем состоянии, не доводят их до аварийного состояния. Поэтому дорогостоящая реставрация там является крайней мерой.   

 

На Западе в «дереве» живут богатые люди. Такие дома экологичны, комфортны, престижны. У нас же – все наперекосяк: в деревянных домах живут малоимущие, которые не в состоянии поддерживать памятники в нормальном состоянии. Их надо расселять по госпрограмме. Это вопрос федерального законодательства. А особняки передавать людям (инвесторам, предпринимателям), которые смогут их отремонтировать, отреставрировать и поддерживать в хорошем состоянии. В обновлённой усадьбе может обосноваться одна семья или арендовать квартиры несколько семей, по типу доходного дома. Если не передать дома в частные руки, они и дальше будут гнить. Ведь после почти вековой заброшенности «деревяшек» нужна серьёзная работа. И серьёзные средства, которых у муниципалитета, у государства нет и никогда не будет.  

 

Реально ли сегодня спасти деревянное наследие Иркутска? Да, многие дома ещё можно восстановить. Наши памятники в большинстве своём относятся к концу XIX – началу XX веков, в центральной России, на Русском Севере, в Европе сохраняют деревянные постройки XV–XVI веков. 

 

 

Но загвоздка в том, что мастеров, которые умеют строить из дерева, мало. Технология возведения бревенчатых домов, их поддержания в эксплуатационном состоянии, ремонта-реставрации во многом утеряна. В Иркутске сегодня почти не осталось плотников, способных работать с круглым лесом, столяров, резчиков, умеющих восстанавливать резной деревянный декор. Поэтому в последние годы у нас нет научной реставрации, всё, что делается, – лишь подмена памятников копиями, так называемыми «новоделами». Уничтожаются оригинальные конструкции, а вместо бревна применяют брус. И уж совсем бред – вместо столярных оконных переплётов в деревянные дома вставляют чуждые пластиковые окна. Пример тому – 130-й квартал, где только у нескольких зданий сохранены исторический облик и оригинальная конструкция. Так что, с одной стороны, Иркутская слобода для нас – гордость за комплексную реконструкцию, с другой – позор на всю державу. 

 

Невозможно сохранить деревянное наследие, не развивая новое деревянное строительство. Строительство в первую очередь жилья, причем в исторических деревянных центрах, как в Иркутске. А для этого надо возвращать людям национальную память, изменять сознание горожан.  

 

Самая серьёзная проблема в головах – россияне утратили сознание собственника. В эпоху коммуналок и обобществления люди стали думать: крыша течёт – придёт дядя и все наладит. И пока не появится у владельцев жилья понимание того, что они сами должны ремонтировать свой дом, следить, не протекает ли крыша, не подгнивает ли сруб, – не будет и деревянных усадеб, не научимся мы в них жить. Должно смениться ни одно поколение, пока это сознание собственника вернётся.  

 

С 60–70 годов нас загнали в тесные «хрущёвки» и в брежневские «панельки». Всё строительство в то время было переориентировано на бетонное. А то, что строится сегодня – этажерки из разных материалов, – вообще не жилье. Сегодня весь строительный бизнес заточен на дешевизну. Тем не менее вся та гадость, из которой сейчас строят многоэтажки, стоит гораздо дороже, чем качественные бревно или кирпич. Мы уничтожили не только культуру дерева, но и настоящий глиняный кирпич, в котором также легко дышится, живётся, как и в дереве.  

 

Почему мы не строим кирпичные заводы? Почему не живём в деревянных домах, когда вокруг столько леса? Почему нас уничтожают в домах из вредных материалов? Ответ очевиден: потому что все законы и нормативные акты, подчас абсурдные, создаются в нашей стране в угоду строительному бизнесу.  

 

В масштабе мировой архитектуры Россия изобрела две по-настоящему великие вещи. Первая – русское деревянное зодчество, не похожее ни на какое другое. Вторая – сама культура дерева. Наши предки всё делали из дерева – и при этом так беспощадно не уничтожали леса. А что происходит сегодня? Огромными партиями вывозим древесину в Китай – и порой не можем найти добротного бревна на реставрацию старинных домов.  

 

Мы должны осознать, что наше богатство не в бетонных античеловеческих вышках, а в старинных деревянных домах. Это память нации, её культура, душа. Национальная безопасность, если хотите. Надо научиться их сохранять, подавать, раскручивать, делать привлекательными для жителей и гостей города. Превращать в настоящий бренд Иркутска, и не только туристический.  

 

 

 

Старые дома – как бабушкина мебель  

 

Владимир Демчиков, издатель, журналист, блогер:  

 

 

– После ужасного пожара 1879 года центр Иркутска (кроме нескольких улиц) был вновь застроен в основном деревянными домами. Они потому и сохранились, что им всего около 140 лет. Ни в одном городе мира нет такой массовой старой деревянной застройки, к тому же расположенной в самом его сердце. Понятно, что старые деревянные дома архаичны, жить в них тяжело. Удобства на улице, выгребные ямы в центре города – это, разумеется, дикость. Но как к ним ни относись, само их наличие автоматически делает Иркутск уникальным. Сохранение деревянных кварталов (уточню: именно старых, а не их новодельных дубликатов) – это сохранение в городе живой, неказенной исторической среды. Если городу нужна эта живая историческая среда – тогда есть смысл думать о сохранении деревянных кварталов. Если нет – их нужно сносить или заменять новоделами. 

 

Сейчас, к сожалению, есть только один способ «сохранения»: снос дома и постройка дубликата из свежего дерева. Никакого смысла, кроме декоративного, в этом нет, историческая среда при таком «сохранении» утрачивается, остается лишь сувенирное украшение. Поэтому вопрос о том, сохранять нужно все памятники или только некоторые, – вопрос, не имеющий никакого реального смысла.

 

Думаю, основная проблема нашего города – бедность. Бедность муниципальной казны и предпринимательского слоя. Поэтому, к примеру, погиб один из важнейших деревянных памятников Иркутска XVIII века – дом Шубиных. Денег на его настоящую реставрацию муниципалитет не нашел, да особо и не искал, а бизнес просто снес его – и построил новодел. Памятник утрачен. Вероятно, город и в дальнейшем предпочтет не тратить существенные деньги на реставрацию памятников, а передавать их нашему небогатому бизнесу, который в лучшем случае будет сносить дома и устанавливать плохие копии. Людей или компаний, которые могли бы по-иному подходить к вопросам реставрации и располагали бы необходимыми для этого средствами, в городе просто нет.  

 

 

Деревянное зодчество – это не просто изюминка, это настоящая уникальность, таких городов, как наш, практически нет. Но, к сожалению, так сложилась экономическая ситуация, что шансов на сохранение исторической среды у Иркутска нет. 

 

Сегодня деревянные кварталы Иркутска похожи на старинную мебель в бабушкиной квартире, в которую заехали внуки. Эта мебель красива той красотой, какая бывает у старых вещей, имеет свой шарм. Но она рассохлась, рассыпалась, использовать ее по прямому назначению уже невозможно. К тому же она пропахла нафталином и занимает много места. Реставрировать ее – это очень дорогое удовольствие. Поэтому 99 % внуков, скорее всего, предпочтут просто выкинуть раритеты на помойку.  

 

Лет через 15–20 в лучшем случае от некоторых старых домов останутся новоделы. Они станут «изюминкой» (вроде 130-го квартала), но исторической и культурной ценности будут лишены. Город неизбежно потеряет свою уникальность. Можно сокрушаться по этому поводу, можно «радоваться развитию» – но иной перспективы у Иркутска, увы, я не вижу. 

 

 

 

Концептуальные кварталы в центре города 

 

Максим Девочкин, строитель, депутат Думы Иркутска:  

 

 

– Надо рассмотреть возможность комплексной реновации кварталов в центральной части Иркутска. Сначала определить те объекты, что подлежат восстановлению, и снести те, которые не имеют никакой̆ исторической̆ или культурной̆ ценности. Затем необходимо проработать концепцию квартала, где могут располагаться жилье, гостиницы, лавки, магазины, рестораны. Деревянное зодчество там может органично сочетаться с 2-, 3-, 5-этажными новыми домами с интересной̆ архитектурой̆, которые бы вписались в городскую среду. В Иркутске уже есть отличный̆ опыт концептуального строительства, когда мы собираем дома и делаем из них целый̆ квартал, наполненный̆ определенным смыслом. Тема у такой̆ территории может быть, к примеру, декабристы в Сибири, виды национальных ремесел и промыслов, традиции народов Приангарья, торгово-развлекательной̆, как 130-й квартал, и так далее.  

 

Другой̆ вариант: оценить возможность перестройки старых домов и сделать несколько жилых деревянных кварталов в центре города – со своими детскими площадками, парковками, полной̆ инфраструктурой̆.  

 

Сегодня, по закону, обязанность ремонтировать такие дома лежит на собственниках. Если дом в частных руках и собственник подписал охранное обязательство, то он несет за него полную ответственность. У нас многие такие деревянные дома в советское время были отданы под коммуналки или многоквартирные дома. Жилая площадь дома 80 квадратных метров – а в нем располагаются пять квартир по 13 метров, которые, по сути, просто комнаты с печным отоплением. И жильцы не могут провести централизованное отопление, канализацию, воду, так как их жилье – памятник. Это ужас и стыд, когда в центре города, напротив отеля «Марриотт», в пятистах метрах от городской и областной администраций люди ходят в деревянный̆ сортир на улице. 

 

 

 

Живая история  

 

Яна Лисицина, художник, историк культуры, кандидат исторических наук, доцент ИГУ: 

 

 

– Иркутск внесен в предварительный список ЮНЕСКО – настолько уникален его исторический центр. Точнее, был. Пока деревянное зодчество остается осколками – что не уничтожено, то в аварийном состоянии. Продвинутая молодежь ворчит: «К чему нам эти трущобы?». Они правы – развалины нравятся лишь привидениям и печальным поэтам. Некоторые дома все же ремонтируются и восстанавливаются, и хорошо, когда они из родных материалов, а не сувенирные новоделы из пластика. Так что же делать? Все-таки сохранять, восстанавливать – или сносить то, что еще у нас осталось, и на освободившейся земле строить однотипные высотки и торговые центры? А потом мучительно подыскивать хвалебные эпитеты про столицу Восточной Сибири, которая уже не будет отличаться от любого другого города: унылые многоэтажки да стандартные магазины, а между ними асфальт и немного кустиков.  

 

Постепенно города становятся похожими друг на друга, даже в Петербурге районы вне исторического центра – безликие «человейники», которые ласкают глаз, наверное, только самим застройщикам.  

 

В Иркутске мы пока еще имеем живые настоящие дома – куски нашей истории. Они невыгодны – занимают землю, нерентабельны – их трудно содержать. Но они есть, существуют, и именно ради них турист едет к нам, а не сразу стремится на Байкал, используя город только для ночевки. Новые поколения видят дома, пережившие века, впитывают дух, красоту, пропорции, настоящность. Культура – это мощная коллективная память, некая машина времени, которая дает возможность человеку быть человеком, а не манкуртом без рода и племени. И наши старинные здания как раз и есть компоненты этой памяти. Но, увы: то, что имеем, не храним, а потерявши – плачем... 

 

 

 

Сначала подумать о людях, потом – о наследии 

 

Алексей Елизарьев, редактор сетевого издания «Орда Инфо»:  

 

– Иркутск – город, у которого не так уж много ярких, интересных черт. Деревянное зодчество может стать такой изюминкой, но при условии, что эти дома действительно будут сохранять и приведут в нормальное состояние. Но прежде чем решать вопросы сохранения деревянного наследия, надо решить вопрос с переселением жильцов из старых домов. Возможно, это надо делать за счет городского, областного бюджетов, если мы хотим сделать город красивым, туристическим. Сегодня, если ты живешь в таком доме, ты должен ходить в туалет во дворе, рубить дрова, быть лишенным всякой цивилизации. Потому что этот объект в юридическом смысле находится в подвешенном состоянии: его нельзя благоустраивать, делать там перепланировку и так далее. 

 

Видел несколько интервью очень известных в городе людей, которые сами живут в очень комфортных условиях. Так вот они ходят вокруг этих разваливающихся домов и умиляются: ах, какое у нас наследие! А рядом стоят жильцы этих памятников, не имеющие возможности даже в ванне нормально помыться. Разве это не лицемерие? Ведь, по сути, эти ветхие дома – клоака, рассадник преступности, болезней, криминала, постоянная угроза поджога.  

 

 

В Иркутске есть люди, которые готовы содержать такие усадьбы, им нравится жить в таких условиях, это часть их философии. И они достаточно состоятельны, чтобы поддерживать особняки в хорошем состоянии. Так и надо им предоставить такую возможность. Раньше ведь купцы жили в деревянных домах – и все у них было с иголочки.   

 

 

 

Екатерина Санжиева 

 

 

 

КСТАТИ 

 

В нашем городе лишь 4% территории занимает исторический центр. Массивы деревянной застройки сохранились практически в первозданном виде. В большинстве других городов Сибири, Урала и Дальнего Востока в 1970–1980-е годы деревянные дома были снесены, а на их месте построены крупнопанельные многоэтажки. 

 

Каменное зодчество Иркутска стало бурно развиваться после пожара 1879 года, в результате которого город потерял большую часть деревянных строений, в том числе музеи, церкви, школы. Тогда городской голова и меценаты приняли решение строить часть новых объектов в камне.  

 

 

 

Самые известные деревянные дома Иркутска  

 

Дом Шубиных – Лапина, 23. Построен предположительно в 1781 году. Принадлежит к числу немногих строений, переживших пожар конца XIX века. Частично горел в 2007 году, сейчас отреставрирован и передан в частные руки.  

 

Дом Шастиных – Энгельса, 21, или «кружевной дом». Свой нынешний вид усадьба приобрела в 1907 году. В 1999 была закончена полная реконструкция усадьбы. Сегодня внесена в список мирового охраняемого наследия.  

 

Усадьба Сукачёвых – ул. Декабрьских Событий, 112. Ансамбль деревянных построек конца XIX века вписан в большой сад с каменной оградой. Сегодня – часть Областного художественного музея. 

Nike News