Рецепты спасения тофаларов в их коллективной памяти

Подробности

Создано: 25.07.2014 06:26

Просмотров: 722

Ареал обитания тофов давал им все необходимое для жизни, находчивые карагасы даже научились оказывать себе медицинскую помощь самостоятельно. Вторжение технического прогресса стало для них началом конца. Мертвое дыхание современного человека разрушило гармонию, развратило крохотный народ и сделало его беспомощным. Оседлый образ жизни превратил тофов в ленивых и несчастных людей, живущих на подачки тех, кто сначала их приручил, а потом бросил в непроходимой тайге. Бросил умирать. Между тем их осталось чуть более 600 человек, почти не говорящих на родном языке. А всего в таинственной и недоступной Тофаларии сегодня обитает около одной тысячи жителей. И если бы уполномоченный по правам человека в Иркутской области Валерий Лукин не оказался бы с деловой оказией в начале лета в аэропорту Нижнеудинска, где обнаружил отчаявшихся попасть на родную землю тофов, о них бы так никто и не вспомнил.

- Летом на один рейс могут приехать до ста человек, но в вертолет попадут только двадцать. И эта проблема существует уже не один год, - рассказала «МК Байкал» председатель общины коренного малочисленного народа ТОФП «Ирбис» Елена Титова о проблемах транспортного сообщения между Тофаларией и «большой землей». – В отпуск на самом деле мало кто ездит, в основном по необходимости: купить нужные вещи, одежду, собрать ребят в школу, в больницу съездить. В итоге многие вынуждены ждать следующих рейсов в Нижнеудинске, а поскольку аэропорт не оборудован для долгого в нем пребывания, люди ютятся, где могут – в гостиницах, у знакомых и родственников.

Битва за вертолет

Рейсы в поселки Тофаларии выполняются два-три раза в месяц вертолетом Ми-8 авиакомпании «Ангара», вмещающим 22 пассажира. Однако такого количества рейсов, как обнаружилось этим летом, недостаточно для обеспечения потребностей всех желающих попасть в Нижнеудинск и особенно тех, кому нужно вернуться обратно. В аэропорту Нижнеудинска Валерий Лукин встретил недовольных жителей поселка Верхняя Гутара, которые обратились к нему с жалобой, ее подписало 26 человек.

По словам Валерия Лукина, ситуация осложняется тем, что доставка всех без исключения грузов производится на этом же пассажирском вертолете. «Речь идет не только о продуктах питания. Например, когда в Тофаларии умирает человек, его тело везут в Нижнеудинск для проведения вскрытия, а затем доставляют обратно, - рассказал уполномоченный «МК Байкал». – При этом специальный ящик с покойником размещают прямо в салоне с пассажирами, и он, разумеется, занимает сразу несколько пассажирских мест».

Сразу после того, как Валерий Лукин передал жалобу жителей Тофаларии в правительство Иркутской области, министр транспорта Приангарья Артур Сулейменов отправился в этот труднодоступный район, чтобы своими глазами убедиться в транспортном коллапсе и попытаться найти пути выхода из ситуации. Однако, вернувшись из рабочей поездки, министр отметил, что масштабы проблемы сильно преувеличены.

«Чтобы попасть на рейс, жители Тофаларии записываются в специальные списки, - пояснил Артур Сулейменов корреспонденту «МК Байкал». - На тот момент, когда я там был, в списке значилось 16 человек. При этом часто бывает так, что записавшиеся не приходят на рейс, потому что у них изменились планы, так что фактически это число может быть еще меньше».

Однако организовать в Тофаларию дополнительные рейсы министерство транспорта все равно не может без заявки властей Нижнеудинского района. Именно они занимаются расчетом потребности в авиаперевозках. «К полномочиям министерства не относится расчет необходимой частоты рейсов, этим занимается администрация района по своей методике, - пояснил министр транспорта. – В свою очередь министерство по этим заявкам осуществляет необходимое финансирование».

Узнать, располагает ли районная администрация информацией о транспортном коллапсе и собирается ли пересматривать подходы к расчету необходимых рейсов, корреспонденту «МК Байкал» не удалось, поскольку мэр Нижнеудинского района Сергей Худоногов находится в отпуске, а его первый заместитель Сергей Куклин оказался на выезде. Остальной персонал в местной администрации ничего не знает. Между тем министерство транспорта, несмотря на отсутствие прямой обязанности, подготовило ряд своих предложений по выходу из логистического тупика.

«Нами проработано восемь предложений. Например, сейчас жители Тофаларии выезжают проходить медкомиссию в Нижнеудинск. Мы предлагаем организовать посещение этой территории врачебной комиссией, что снизит загруженность рейсов, - рассказал Артур Сулейменов. – Я также считаю, что пассажирские перевозки должны осуществляться отдельно от грузовых. Все эти предложения мы будем обсуждать на совместном заседании, где обязательно должны присутствовать представители Нижнеудинского района и Тофаларии».

Впрочем, транспортный коллапс – всего лишь индикатор застарелой драмы, под названием «Как погибают тофы».

Как погибают тофы

Известно, что Тофалария богата природными ископаемыми, здесь разведаны запасы золота, свинца, урана, тантала, полиметаллов, но добыча золота была прекращена в 1948 году. Насильственное превращение тофов в активных колхозников потерпело фиаско, а последний кооперативный зверпромхоз испустил дух на излете советской власти. С того самого времени тофалары балансируют между своим кочевым прошлым, которое у них в генах, и наносной оседлостью. Эта потеря этнической самоидентификации, фактически утрата внутренней глубокой коллективной сущности является настоящей трагедией. Судьба тофаларов может служить наглядной иллюстрацией вымирания этноса, пусть крошечного, но все равно целого народа.

Но пока они еще есть. И им необходимо бороться за жизнь в этих странных и чуждых для них с точки зрения их происхождения условиях. От «большой земли» и на самом деле когда-то совсем не нужных им благ цивилизации тофаларов отделяют почти 300 км, которые можно преодолеть только по воздуху. Связь с внешним миром – это вертолет, который совершает рейсы всего два–три раза в месяц. Вместить всех желающих, разумеется, эти рейсы не могут, тем более, что на них доставляется и провизия в три поселка — Алыгджер, Верхняя Гутара, Нерха. Авиасообщение является единственным способом связи с внешним миром, а по зимнику пробраться могут только вездеходы, и путь нелегкий, займет как минимум неделю.

Когда тофы были кочевым народом, вертолеты для связи с внешним миром им были не нужны, потому что они себя кормили сами. После того, как тофов насильственно приручили, делать это самостоятельно они уже не могут. Во времена коллективизации оленьи стада поредели и насилу спаслись. А в период перестройки уже и самих тофов едва не изничтожили спиртным. В результате всех этих благ цивилизации работы у местного населения практически не осталось. Теперь тофы пытаются зарабатывать, продавая в Нижнеудинске охотничьи трофеи, которые, по сути являются браконьерскими, потому как организованный зверопромысел давно умер, кооперативы загнулись.

Согласно официальному сайту администрации Нижнеудинского района, Тофалария состоит из трех населенных пунктов – административного центра села Алыгджер, а также села Верхняя Гутара и деревни Нерха. Всего в них проживает около 1,2 тыс. человек, из них около 700 – представители малочисленного коренного народа, тофы или тофалары. Во всех населенных пунктах имеются клубы и библиотеки, школы, в Алыгджере есть больница на пять койкомест, в Верхней Гутаре и Нерхе - фельдшерско-акушерские пункты. Фактически жители работают в бюджетных учреждениях, либо добывают себе пропитание, занимаясь подсобным хозяйством и охотой. По данным того же официального сайта, в Алыгджере зарегистрированы три индивидуальных предпринимателя и потребительское общество охотников-промысловиков. Однако реальность выглядеть должна куда менее оптимистично, и битва за вертолеты это подтверждает.

По данным из открытых источников, в Тофаларии существует потребительское общество охотников промысловиков, получившее в 2003 году право на 25 лет заниматься добычей диких животных в местах проживания тофов. По сути, это общество – единственная организация, которая может выдавать лицензии охотникам на отстрел животных, принимая затем шкуры по фиксированной цене. Однако очевидно, что сотрудничать с ПООП хотят далеко не все местные охотники, поскольку цены на прием шкур здесь установлены низкие. Поэтому охотники предпочитают самостоятельно сбывать свои трофеи по более высоким ценам, но для этого нужно выехать в Нижнеудинск, где есть возможность выгодно продать собольи шкуры или струю кабарги, невзирая на уголовную ответственность.

Сначала было слово

А для того, чтобы сбывать браконьерский товар, тофам нужен доступ на рынки. И вот если бы они были, то тофалары не осаждали бы призванный стать резиновым вертолет и не ночевали бы в аэропорту Нижнеудинска толпами, где их и обнаружил Валерий Лукин. Если бы в самой Тофаларии была создана хотя бы примитивная, но честная инфраструктура сбыта пушнины, подобная той, которую еще в царской России создал бывший русский каторжанин, то вертолетные рейсы были бы нужны этому народу только для того, для чего они изначально и предназначались, — для завоза провизии, медикаментов и необходимой одежды.

А теперь мы получили социальную проблему, которую пытаемся решить подачками. На первый взгляд, действительно выглядит так, что Тофаларии нужны дополнительные рейсы, и, следовательно, увеличение субсидий. Но это лишь поверхностный взгляд на проблему. Мы видим людей, которые вынуждены как челноки сновать туда - сюда, чтобы сбыть пушнину и когти зверей, благо, проезд у них бесплатный. Мы видим, что они бомжуют в аэропорту, и думаем, что им нужны вертолеты. Но может быть, с ними, наконец, кто-нибудь поговорит не о вертолетах, не о том, как им улететь, а совсем о другом. Например, о том, почему они забыли свой язык и свои традиции. И вот если у них появится возможность об этом задуматься, то, вне всяких сомнений, вместе с чувством собственного достоинства в их сознании пробудится и генетическая память. И тогда они поймут, что им по-настоящему нужно. Дело не в вертолетах, все гораздо сложнее.

Сами по себе субсидии проблемы не решают, это всего-навсего помощь для поддержания жизни, но не рецепт спасения. Если зацикливаться только на них, то они создают новые проблемы, на первый взгляд не очевидные глазу. Вертолетные рейсы – это социальная помощь, а занятость тофов – это проблема, которая должна решаться как экономическая. Если всерьез обсуждать вопрос о помощи тофам, то это должна быть не рыба, а удочка. Тофаларам нужны не дополнительные вертолеты. Для выживания им необходима хотя бы примитивная инфраструктура для возобновления промыслов. Им нужен организованный закуп и сбыт добываемой ими в тайге продукции. Им необходимо помочь самоорганизоваться, только тогда появится шанс на спасение.

Сегодня поддержание на плаву Тофаларии обходится бюджету Иркутской области в миллионы рублей, но судя по всему, самим тофаларам от этого никакого стратегического проку. В прошлом году авиаперевозки по этому маршруту обошлись областному бюджету в 26 млн рублей, в этом году на них выделено 29 млн, однако, скорее всего, это сумма будет увеличена. Субсидирование позволяет обеспечить бесплатный перелет в Нижнеудинск и обратно для представителей коренного народа, для других жителей Тофаларии стоимость билета в одну сторону составляет около 1,5 тыс. рублей, для остальных категорий – около 7,5 тыс. Никто не ставит под сомнение целесообразность расходования этих средств. Но помимо этого нужно нечто более важное. И это совсем не деньги, скорее импульс, идея, без которой не бывает материальной жизни вообще.

Денис Ермолаев

Источник: МК Байкал

Фото: irkhistory.ru