Роман Носиков: О конституционном праве человека на развитие

Подробности

Создано: 10.05.2013 09:59

Просмотров: 1131

У каждого человека в определённом возрасте внезапно в голове загорается лампочка с нарисованным на ней вопросительным знаком и внутри раздается свой собственный голос: «Зачем я?»

Примерно это и происходит сейчас в очередной раз с нашим государством и народом. Зачем мы? Зачем оно? В чём смысл?

Это идеологический вопрос, на который нужно ответить или перестать быть. Возможно, это странно прозвучит, но ответ на этот вопрос не может дать ни президент, ни премьер-министр. И даже глава РАН не может. Этот ответ нужно давать всем вместе – всем гражданам страны. Только такой ответ устроит историю и она пойдёт с нами дальше. Народы и государства, которые не могут давать такие ответы, историю не интересуют, и она для них заканчивается.

Сложность в том, что огромная часть ответа на вопрос «зачем я?» содержится в вопросе и ответе «Кто я?»

В ответ вы можете сколько угодно говорить, что вы – русский. Или чеченец. Или еврей. Это не ответ. Ответом может быть лишь то, чем ты отличаешься от других. В этом и есть твоя суть.

Если ты отличаешься цветом кожи, то ты – пигмент. Если формой носа, то ты – проблема пластической хирургии.

Есть только одна уважительная причина у людей отличаться друг от друга, не сводясь к кухне, физиологии и народным инструментам: вопрос о сути человека, о том, что есть человек.

Вопрос разницы между румыном и венгром – вопрос филологии и кулинарии. Вопрос разницы между русским и европейцем, американцем и евреем – вопрос метафизики, судьбы цивилизации и даже эсхатологии.

Европа и Америка определились в своих ответах: человек – есть высшая форма существования белковой материи, потребитель, который всегда прав. Это очень прагматичный, научный и экономический подход, к которому невозможно придраться с точки зрения науки. Человек в этой парадигме выступает как полный собственник себя, рынок сбыта, ресурс и средство производства. Человек – это прибыль.

Другой путь более уязвим для критического мышления, для науки и скепсиса.

Вот, например:

«Не зная никакого бога, я сделал человека предметом своего поклонения. Конечно, я успел узнать, как низко он может пасть. Но это лишь увеличивает моё уважение к нему, ибо позволяет оценить те высоты, которых он достиг». (Джек Лондон)

«Человек начинает жить лишь тогда, когда ему удается превзойти самого себя». (Альберт Эйнштейн)

Или вот это – моё любимое:

Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь — я раб — я червь — я бог!
(Г. Державин)

Ответ на вопрос «что есть человек?» – это ещё и ответ на вопрос, как мы хотим прожить нашу жизнь: как бухгалтерский кляйсер или как поэзия.

Нужно трезво отдавать себе отчёт в том, что этот ответ – область веры, а не чего-то другого. Никаких доказательств в области науки, что человек не такое же животное, как и все остальные, – не существует.

Ответ на вопрос «кто мы?» – есть ответ на вопрос «зачем мы?» В чём наши стремления, в чём наши цели, задачи, мечты и вытекающие из этого всего.... права.

Вот так, начав с метафизики, мы пришли к скучной юридической буквальности, которая готова, высунув от усердия кончик языка, записать карандашом на клетчатую бумажку, чего мы от истории хотим.

Словосочетание «права человека», брошенное в компании, состоящей из людей, которые во второй половине 80-х и в 90-х годах уже хотя бы примерно могли если не соображать, то хоть запоминать, что происходит, порождает примерно такую же реакцию, как если бы просто пукнуть. Понятно, что все люди, но надо же сдерживаться.

Но разница в том, что все понимают права человека в зависимости от того, за что человека принимают. Если кто-то считает, что человек – это такое дерьмо, то ему и припишут права вонять и не тонуть. Если человек – это нечто другое, то и права у него должны быть соответствующие.

Разве не права человека нам нужны, чтобы быть теми людьми, каким мы хотим стать?

Если мы – рынок и товар, то нам будет необходимо право на гей-парады, право на легализованные наркотики, на эвтаназию, на эксплуатацию цветной прислуги, на легализованную проституцию.

Если мы – поэзия, то нам будет необходимо право на творчество, реализацию таланта, на вдохновение, на любовь.

Путинская стабильность со всеми своими плюсами и минусами дала нам очень важную вещь: время подумать не только о том, как прожить один день, где достать пищу для себя и семьи, а подумать о вопросах чуть более высоких – о том, кто мы, как мы хотим провести нашу жизнь, чего достигнуть в перспективе десятилетий, что оставить после себя детям и будущим поколениям. И таким образом мы должны, исходя из ответов на эти вопросы, сформулировать, наконец то, чего мы хотим от нашей страны.

На мой взгляд, добывающая нефть и газ, делающая «калашниковы» и ракеты Россия должна откликнуться на зов истории так же, как ловцы рыбы Пётр и Андрей откликнулись на зов Христа и сделались ловцами человеков. России пора добывать человека, делать человека. Такого, чтобы был надёжен как АК и высок как «Энергия», красив как Су-27, прочен как Т-90. Чтобы был светел, как Саровский, точен, как Менделеев, беспощаден, как Достоевский, силён, как Карелин, и добр, как Дед Мороз.

Для реализации этих поэтических, но насущных задач нужно выполнить бюрократические процедуры:

1. Внести поправку в Конституцию России о праве человека на развитие. Обеспечение возможности реализации этого права должно являться обязанностью государства.

2. Создать с целью выполнения этой поправки государственный орган из министерств образования, здравоохранения, культуры, РАН – целью которого будет неуклонное улучшение человека.

…И кстати: соответствующее предложение я уже внес на сайте «Российской Общественной Инициативы». Оно ждёт результатов экспертизы.

 Источник: http://www.odnako.org/

Фото: http://super-lady.ru/