Евгений Семенов: «Мы – точка пересечения!»

Подробности

Создано: 04.01.2024 21:56

Просмотров: 5382

 Разговор с руководителем проектного офиса НОЦ «Байкал», директором Фонда стратегического и инновационного развития Иркутской области Евгением Семеновым мы начали с шутки… Или это правильнее будет назвать подколкой?

– Евгений Юрьевич, я слышал, что в нашем регионе научно-образовательный центр появился не в числе первых в стране – несмотря на солидную базу территории в виде вузов, НИИ и самомнения иркутян. Иркутск перестал быть городом «насквозь интеллигентным, донельзя образованным и совершенно столичным», как долгое время у нас любили говорить?

– Вы правы, НОЦ у нас появился не сразу после того, как президент страны подписал соответствующий указ. Но… (Улыбается.) С научностью города это никак не связано. Наука и учёные у нас по-прежнему на высоте, в этом нет никаких сомнений.

– А что же тогда? У региона нет нужных связей в Москве, чтобы «правильный человечек» поспособствовал? Понимаете, иркутяне постоянно слышат, что пилотные проекты – чего бы они ни касались и в какой бы сфере ни реализовывались – создаются обычно где-то. Не у нас. Хотя мы, как известно, середина земли, с нас бы и, по идее, начинать отсчёт.
 
– Согласен. С нас бы хотелось отсчёт начинать! В идеале. (Улыбается.) Но вот в случае с такими центрами, как наш, ситуация сложилась следующая… Создавать их начали с 2018 года и запланировали создать 15. Ровно столько, сколько обозначил президент России в своем послании к Федеральному Собранию от 7 мая 2018 года «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Главный месседж, прозвучавший тогда: для ускоренного развития регионов нужно объединить усилия науки, высшего образования, региональной власти и бизнеса, который в этих регионах и работает. И «наверху» решили, что первые пять регионов для создания центров будут назначены указом президента, а следующие – выбраны по результатам конкурса. Вот в эту первую пятёрку мы действительно не попали. Почему, не знаю. Господни пути, как известно, неисповедимы. (Улыбается.) Это своего рода лотерея, наверное.

– Но на конкурс-то Иркутская область заявилась?

– Заявилась. И первую заявку подали в 2019-м – совместную: от Иркутской области и Республики Бурятия.

– Это ещё тогда, когда губернатором был Сергей Левченко?

– Да, тогда. И после того, как мы не выиграли конкурс, этот факт – политический – многие озвучили как решающий при исключении нашего региона из числа победителей. Дескать, сказалось, что у нас губернатор – коммунист. Но я думаю, что это не имело значения при определении второй «пятёрки» центров. Сыграло свою роль то, что было в заявке…

– А что там было?

– Уточню: важнее, наверное, то, чего там не было. А не было – бизнеса! Была сплошная наука, а также организация, которая составляла этот проект и претендовала на роль организатора. Были основные участники, которые представляли свои проекты, и их перечень, список основывался на том, что они сопровождали какие-то крупные научные научно-технические проекты, которые уже реализовывались на территории Иркутской области. Причём они уже имели федеральное финансирование, но могли за счет каких-то дополнительных вливаний что-то добавить в проект. Допустим, туризм промышленный, какие-то новые услуги, новые продажи чего-то.

– А первична экономика?

– Научно-образовательные центры вообще – история про экономику! Самое главное – результирующая составляющая. Это показатель, по которому производится главная оценка. Там, конечно, много других показателей, но главное – дополнительный рост валового регионального продукта за счёт реализации проектов, которые в портфеле у центра.
Те, кто составлял первую заявку, видимо, не поняли суть того, что требуется от научно-образовательного центра и что изначально легло в основу мысли президента страны. Мы учли эти ошибки и составили заявку, которая победила в 2020 году. И вот уже третий год реализуем программу, которая утверждена наблюдательным советом научно-образовательного центра, а возглавляют совет губернатор Иркутской области и глава Республики Бурятия.

– А вы «поняли тему»?

– Да. Нас, руководителей и ведущих специалистов различных центров, регулярно собирает Минобрнауки на федеральном уровне. Мы обсуждаем разные проекты, которые реализуем на своих территориях, и в том числе Минобрнауки постоянно задаёт вопросы: «А что такое у нас создано?» Какими мы видим главную свою задачу? Какая, образно говоря, основная функция у нашего мозга?

– И какая же? Если не секрет?

– Прежде всего познакомить, подружить и даже, если хотите, «поженить» бизнес, науку, высшее образование и власть на одной территории. Зачастую бывает так, что компания заказывает научные исследования в другом субъекте РФ, даже не понимая, что у нас тоже есть соответствующие разработки, и нередко более высокого уровня. А кроме того, есть ещё масса других проблем, с которыми бизнес сталкивается, и задач, которые он решает. Административные, организационные, хозяйственные. В том числе, скажем, с выделением участков, присоединением к тепловым сетям, подключением электричества. Как это ни парадоксально, у нас регион энергодефицитный, и это проблема для многих. Затем выделение ресурсной базы какой-то.

– У нас и с ресурсами беда?

– Ну, беда не беда, но вот так просто по ряду позиций не найти. Если мы говорим о направлении комплексной переработки древесины, допустим, то, соответственно, где-то нужно получить сырьё, из которого потом продукт с высокой добавленной стоимостью можно будет сделать. И кажется, что Иркутская область очень богатый лесной регион. Но на самом деле дефицит с лесом существует достаточно существенный. Или взять территориальную вытянутость нашей области, огромные расстояния… Это проблемы с логистикой, транспортные расходы и так далее. И эти проблемы должна решать уже не наука, а власть. И НОЦ, как проектный офис, вот эту функцию сближения заинтересованных сторон как раз выполняет.

– И именно это главная задача?

– Да. Безусловно, у нас есть масса других вещей: мы можем, например, оказывать различного рода поддержку, в том числе финансовую, защищать интеллектуальную собственность, которая появляется, когда создают что-то, открывают. Можем повышать квалификацию тех или иных специалистов. Но это не самое главное.

– Но ведь у многих компаний есть свои подразделения, которые занимают примерно тем же самым, что и вы...

– Конечно. У крупных компаний, которые реализуют высокотехнологические проекты, в своей структуре имеются подразделения, занимающиеся и разработками, и внедрением, и поиском финансирования, и патентованием. Но это у очень крупных – вроде «Фармасинтеза», «Саянскхимпласта», ИНК и других. Но ведь далеко не у всех для этого есть возможности. Более того, мы и «крупняку» помогаем, потому что у нас прямые связи, тесные контакты с высшими учебными заведениями, академическими прикладными институтами. Мы знаем, что, образно говоря, лежит в портфеле у учёных и что из этого может пригодиться бизнесу в ответ на их возможный запрос. Мы своего рода связующее звено.
Более того, мы можем профинансировать часть исследовательских и других работ за счёт средств, которые получаем. Это федеральный грант, и он варьируется от 6 000 000 до 160 000 000 рублей.

– Ого!

– Ну, на самом деле это не самые большие деньги. Но для помощи малому и среднему бизнесу это те средства, которые могут эффективно сработать. А крупным компаниям нужны прежде всего какие-то такие разработки, которыми они не занимались прежде и которые требуют и значительных вложений, и времени. И это ещё и риски – получится что-то или нет. А у нашего научного сообщества такие разработки уже есть, либо мы знаем, как и что сделать.
Вот, допустим, у нас сейчас в регион заходит Байкальский битумный терминал. Они занимаются производством битумов, которые используются при строительстве дорожного полотна, и хотели бы новые добавки включить в свой продукт. И там необходимо провести НИОКР, которые мы можем провести, профинансировать и тем самым снять с компании часть рисков. А потом, когда результат будет получен, компания уже будет вкладывать свои средства.
Или мы общаемся сейчас с компанией, которая занимается бурением скважин на воду, на месторождениях наших крупных на севере Иркутской области. И они просто задумались: у них получается много отходов различных буровых растворов, и с ними надо что-то делать, как-то перерабатывать. И быть может, в ходе переработки получать какие-то ценные составляющие и продавать потом. Самим им заниматься изучением – это дело долгое, да и зачем, если есть специалисты такого профиля? Поэтому они пишут паспорт технологического проекта, мы их уже подружили с ИРНИТУ, который проведет часть НИОКР, а мы поможем с финансированием этих исследовательских работ.

– Словом, НОЦ «Байкал» – это своеобразная точка пересечения…  

– Ну, если хотите, да. Мы точка пересечения интересов, векторов, теории и практики, фантазии и реальности. Или мы точка входа для высокотехнологичных проектов. Мы проектный офис в самом настоящем смысле этого слова. Кому надо, мы можем привести их за ручку в Фонд развития промышленности. Или в Министерство экономического развития и промышленности. Если речь идёт о мерах поддержки, административных или налоговых, которые могут потребоваться проекту, то в соответствующие органы власти.  
Кроме того, у нас есть замечательное направление, очень важное. Это так называемый проект «Кадровый резерв»: мы выплачиваем молодым исследователям именные стипендии, чтобы усилить стимул для работы, для развития. Это ребята, которые имеют научные публикации, являются авторами или соавторами патентов. Мы отбираем лучших. В условиях кадрового голода, который сейчас является очень серьёзной проблемой, это очень значимая работа. Причём вот сейчас большое внимание начали уделять работе со школьниками.

– А они тут при чём? Точнее, ВЫ тут при чём?

– Быть может, скажу банальность, но школьники – это, собственно говоря, будущие работники компаний. Не секрет, что с каждым годом все больше и больше выпускников выбирают сдачу ЕГЭ по гуманитарным, по общественным наукам, а не по техническим. Это грозит абсолютным кадровым провалом для производства. Поступить в технические вузы, в классические университеты невозможно, потому что там требуется сдача профилей. Вот ребята идут по пути наименьшего сопротивления: сдать литературу, историю, русский язык гораздо проще. А тех, кто выбирает физику, химию, биологию, не так много. Они сдают экзамены и сразу уезжают из региона – благо выбор в стране есть. И ребята, конечно, эти молодцы, но для регионов это в плюс не играет.

– Ну да: у нас в регионе масса промышленных предприятий, а специалистов для них всё меньше и меньше.

– Вот-вот! Поэтому мы со своей стороны пытаемся эту задачу каким-то образом решить: занимаемся популяризацией физики, химии совместно с администрацией города Иркутска, департаментом образования, заключили специальное соглашение и создали школьное научное сообщество, куда вовлекаем и наших индустриальных партнеров, чтобы выстроить правильную систему профориентации. Да, у некоторых крупных компаний есть свои классы в каких-то школах. Но мы более широко, что ли, подошли к этой истории и хотим превратить в массовый процесс вовлечения ребят. У нас созданы шесть молодежных лабораторий, которые возглавляют молодые учёные, и в этих лабораториях работают со школьниками, любят помогать им, объяснять, показывать и подсказывать.

– У вас широкий круг интересов, признаться…

– Очень широкий. (Улыбается.) Мы ведь ещё являемся региональным оператором Фонда «Сколково» и региональным представителем Фонда содействия развитию малых форм бизнеса в научно-технической форме (так называемый Фонд Бортника). И в связи с этим у нас есть обязательства, чтобы определённое количество стартапов компаний либо физических лиц получили статус резидентов Фонда «Сколково».

– А что это даёт?

– Если одной фразой, то… Это доступ к мирам! Без преувеличения. Потому что там очень много разных мер поддержки, льгот. У них в два с лишним раза меньше платят подоходный единый социальный налог. Плюс они освобождаются от уплаты НДС и многих других вещей. Есть гранты, которые дают на реализацию проекта. Их тоже нельзя украсть или потратить на мороженое. Но на твоё дело – это самое то, что нужно!
И конечно же, мы имеем доступ к научно-технической экспертизе фонда, а это очень серьёзная преференция для компаний, которые стремятся развиваться.

– А что это за экспертиза? Зачем она?

– Чтобы вы понимали, любая научно-техническая экспертиза стоит денег, и очень часто немалых. И надобность в ней возникает постоянно. Работая в мэрии Иркутска, в областном правительстве, я неоднократно сталкивался с тем, что люди, структуры обращаются с какими-то идеями и просят на реализацию этих идей деньги. В ряде случаев сразу понятно, что это за идея и сколько стоит её воплощение. Помогают и знания, и опыт. Но нередко и идея сложна, и сфера её применения необычна, специфична, и как поступить в таком случае – непонятно. Мы же исходим из того, что стране, региону, обществу нужны классные идеи, проекты, и хочется найти такие идеи и проекты и помочь их реализовать. И на практике бывает так: мэрия или правительство, куда обратились авторы идей, делает запросы в различные научные учреждения, профильные исследовательские институты, чтобы составить представление и дать правильный ответ.
А мы делаем проще: посылаем проект на научно-техническую экспертизу в «Сколково», эксперты – причём признанные в научном мире эксперты – дают ответ, насколько реален этот проект и насколько он перспективен.

– И сколько это стоит для вас или для компании?

– А нисколько! Никто за это не платит, и это очень важное обстоятельство. Вам могут сказать, что это «чушь собачья» или что это «великолепный проект» – на научно-техническом языке, разумеется, но платить за это не придётся. Если вы, подчёркиваю, резидент Фонда «Сколково». Более того, этот Фонд ещё и поможет реализовать проект, если сочтёт его перспективным.

– Ну, что ж! Удачи вам! И новых хороших новостей!

–  Спасибо! Уходящий год был для каждого из нас своим, разным. Он принес и радость от достигнутых успехов, и горечь потерь, и счастье. Кто-то «бился» за бюджеты, у многих были дедлайны, которые они героически преодолевали. Но мы все с вами были вместе со своей страной, с Россией. Мы не убежали, не «ныли» по пустякам и были уверены, что «всё будет хорошо». Помните, как в той замечательной болгарской поговорке: «Делай добро и бросай его в воду!». Я действительно убежден: если каждый из нас будет нести в этот мир добро и свет, то круги добра будут расходиться вокруг нас и множить его. Желаю всем в наступающем году только самого хорошего, доброго! Желаю семьям счастья и любви! И всем нам - здоровья, конечно!

Беседовал Андрей Фомин