Михаил Карасев: «Героев поначалу было немного…»

Подробности

Создано: 15.12.2023 21:27

Просмотров: 3782

С Михаилом Карасевым мы познакомились давно – в ту пору ещё, когда он был министром имущественных отношений Иркутской области. А губернатором был Дмитрий Мезенцев. Но понятно, что тогда на откровенность в суждениях мы рассчитывать не могли: у каждого чиновника есть ограничения в общении с журналистами. Даже если они, в общем, вполне себе вменяемые люди, эти чиновники.
Но сейчас мы общаемся уже куда более открыто, весело и… Мне захотелось прояснить с помощью Михаила Николаевича один вопрос. Вопросик. Который зреет с самого начала, а именно – как появился в Иркутске 130-й квартал. Знаменитый. Каждый год рождающий всё больше и больше воспоминаний тех героев, которые как будто и были авторами, воплотителями в жизнь, реализаторами идеи – в общем, мастерами меча и орала, как их считают в простонародье – этого самого квартала. Кому, как не Карасеву, знать, как всё было на самом деле…
 
--------------------------------------------------------------------------------

Мы с Михаилом Николаевичем давно на «ты», поэтому, уважаемые читатели, не обессудьте. В одном их иркутских кафе, где специально встретились, чтобы обсудить эту тему (и выпить хорошего, разумеется, кофе), мы с моей супругой Светой сразу «взяли быка за рога»:
 
– Слушай, Михаил, сейчас столько развелось тех, кто как бы придумал и создал 130-й квартал, что по нашим прикидкам, если их выстроить в три шеренги, то за один день расстрелять (зачёркнуто) наградить просто не удастся. Так много! Придётся потратить несколько суток. А по твоим сведениям сколько таких – настоящих героев 130-го?
 
– Ну-у… Небольшой экскурс. Когда в сентябре 2009 года я приехал сюда по просьбе губернатора для того, чтобы возглавить министерство имущественных отношений, Дмитрий Фёдорович сказал: «Это мой личный проект. Я очень за него волнуюсь, целый квартал всё-таки. Поэтому просьба максимально помочь».

 
– То есть это его ЛИЧНАЯ идея? Не Васи Пупкина?
 
– (Смеётся.) Я тоже читал утверждения различных иркутских деятелей, что это всё они придумали. Нет. Конечно, фантазий было много. Теоретических идей, включающих реконструкцию и 130-го. Но такого, чтобы принять решение о воплощении и воплотить непосредственно, речь, насколько мне известно, не шла! Дело в том, что в Петербурге был подобный проект, и Дмитрий Фёдорович был знаком с архитекторами, которые занимались этим проектом. И именно они порекомендовали сделать проект, который стал бы таким знаковым и для Иркутска, и, конечно, для самого губернатора. Не секрет, что каждый руководитель региона мечтает реализовать свой представительский проект. Мы создали рабочую группу, и многие испытывали поначалу большой скепсис. Некоторые представители так называемых иркутских элит, прежде всего из числа крупных застройщиков, даже в голос смеялись над проектом и не стеснялись это показывать.
 
– А почему?
 
– Они считали, что это место нужно застроить многоэтажками и сделать из них элитное жильё. А «деревяшки», этот новодел, они презирали по определению. Когда решили всё-таки строить в стилистике исторической реконструкции, изначально вообще была идея создать квартал наподобие московского Арбата, то есть сохранить в значительной части жилую застройку. Плюс сделать девять, кажется, музеев. И всё. Эта рабочая идея впоследствии напрочь была отринута! Осталось только слово «променад». Между тем становилось понятно, что сделать этот проект на частные инвестиции можно только в том случае, если бизнесу это будет интересно! Потенциальные застройщики настаивали, что нужно сделать прогулочную улицу и шесть домов-музеев, не больше, а остальные площади оставить для бизнеса. И мы всё это неоднократно обсуждали, спорили…
 
– А кто это вы?
 
– Ну, если хочешь, и местные, и приезжие. (Смеётся.) В том числе петербургский градостроитель, который уже у себя в Петербурге реализовывал похожий проект, Юрий Перелыгин. Его местные архитекторы знали, они с ним разговаривали на одном языке. И это позволило сблизить многие позиции. Потому что до какого-то момента шло полное противодействие реализации проекта. Тогда решили построить, помимо жилой застройки, променадной зоны и катка или открытого амфитеатра, какой-то крупный объект, постоянно притягивающий горожан. И идея о катке и амфитеатре в условиях иркутского климата сошла на нет! Хотя сначала была идея создать на территории квартала зону культурного досуга, не связанную с торговлей. Однако большинство этих идей поначалу встречалось в штыки. Каждое решение выносилось на обсуждение разных общественных площадок, созданных при губернаторе. И там нередко всё откровенно высмеивалось местными скептиками!

 
– А что тебе говорили?
 
– Одна из основных проблем реконструкции квартала была связана с тем, как будет использоваться территория, как её подготовить и юридически грамотно вовлечь в оборот земельные участки, не разрушая замысла комплексного и стилистически единого развития территории. Там же не было инженерной инфраструктуры, была масса частных владений, которые надо было расселить. Так вот когда я предлагал юридические механизмы – написал, помнится, страниц шесть убористым почерком различных вариантов: предлагал и договор развития застроенной территории, и комплексного развития территории, и другие механизмы – местные знатоки чуть ли не с насмешкой отмахивались: что вы тут понимаете? Мол, это наша территория, и нам самим решать, как и что делать. Ваше – это всё не для нас! А между строк читалось: мы привыкли в серую тут всё делать, а потом легализовывать, так и будем жить. Их категорически не устраивал юридически чистый крупный комплексный городской проект! Ведь это показало бы, вопреки устоявшемуся мнению, что земельные отношения и решения по крупным реконструкциям совсем не обязательно должны быть полулегальными, находиться в серой зоне; вполне можно сделать всё красиво и чисто! И дальше использовать такие схемы в строительстве! Представляете, какой коррупционный рынок сразу мог рухнуть, пропусти они предлагаемые решения «без боя»?!
 
– А кто конкретно был против?
 
– Пофамильно я уж и не помню всех. Но среди них точно были люди и из правительства области, и из Заксобрания, и из администрации города. Мы отправляем официальные записки, оттуда отвечают, что это всё невозможно, неприемлемо. И так несколько месяцев. На любые предложения – «нет», «нереально». И создалось впечатление, что мы просто занимаемся некой – ну, как бы помягче сказать? – имитацией деятельности. Потому что ничего не движется и никто ни за что не отвечает. К нам было отношение как к каким-нибудь варягам, врагам, которые покусились на «святое, иркутское». Между тем, будем откровенны, до нашего приезда город, особенно в центральной его части, мягко говоря, представлял собой довольно жалкое зрелище. Куча нерешённых земельных вопросов! Практически полностью замороженные земельные отношения. Предприниматели годами бились за участки земли. Им искусственно создавались разные препятствия, коррупция была огромная! Процветала только точечная застройка, которая почти всегда уродует облик города, зато приносит очень неплохие барыши застройщикам и тем, кто такие схемы использовал. У города отсутствовали упорядоченные документы территориального развития. Вот поэтому иркутянам и был предложен крупный знаковый проект, который мог запустить механизм системного обновления города. Сделать его более привлекательным и удобным для жизни и сохранившим свою уникальность и привлекательность!
 
– А может, им просто плевать было на то, что это надо губернатору?
 
– Да разумеется. У местных были свои, вполне себе меркантильные, виды и на городское развитие, и на эту территорию, а тут кто-то пришёл со стороны и пытается отнять у них лакомый кусок.
 
– А ты же ещё и молодой был. В некотором смысле пацан.
 
– Пацан не пацан – 30 лет всё-таки – но да. Не старец. И был ещё Дмитрий Ялов, исполняющий обязанности министра экономического развития. Он, как и я, пришёл из Правительства Российской Федерации, но тоже был не с сединами. Даже моложе меня. Хотя уверен, что возраст тут ни при чём и к старцам было бы такое же отношение. Потому что дело, во-первых, в интересах, которые мы могли нарушить, а не в возрасте. А во-вторых, в том, что надо шевелиться, что-то менять, сходить с накатанных дорожек, что-то новое изучать! Представляешь, как это обычно делается?

 
– Пока не представляю…
 
– Ну, например… Вот земельный участочек есть. И кто-то хочет построить на нём домик, есть специально обученные люди, как правило, оказывающие некие «консалтинговые услуги», которые знают, куда и к кому, а главное за сколько надо «обратиться», чтобы воплотить эти мечты. И выделение земли, и застройка обрастали огромной коррупционной маржой. И так далее. Все на этом рынке уже знают друг друга, знают все входы и выходы! И это всем выгодно, кроме людей, которые за это всё платят, для малого бизнеса, которые не способен за это платить. А тут вдруг возникает общественно значимый проект, из-за которого рушится привычный образ действий, вся схема, и тебя исключают из числа получателей серой коррупционной маржи. И для строителей многоэтажек беда. Многие из них привыкли рассуждать о том, как тяжело им достается земля! Поэтому создавали маленькие прокладки-фирмы-однодневки, которым выделялись земельные участки, а потом у них якобы более крупные застройщики выкупали эти участки для строительства! Ловкость рук была в том, что эти маленькие, никому не известные компании, которые повышали стоимость земельного участка, а следовательно, и квадратного метра жилья, были непосредственно связаны как с чиновниками, их родственниками и доверенными лицами, так и с крупными застройщиками (сразу скажу, не со всеми, конечно, но многими). И эти застройщики, конечно, нафигачили бы многоэтажек и сорвали бы куш по привычной схеме, а тут приходится строить непонятно что, и это непонятно что непонятно какую маржинальность даст. Да и окупится ли вообще? Экономика проекта изначально была непонятна.
 
– Но сейчас она стала понятной. Можем ли мы тогда, что называется, повторить?
 
– В идеале да! Конечно, такие разговоры у нас шли – чтобы сделать не разовую акцию со 130-м кварталом, а создать для Иркутска универсальную, юридически выверенную модель, по которой можно будет идти, строить дальше. Ведь для центральной, исторической части Иркутска это оптимальный, на мой взгляд, проект. И его применение и в других частях города позволит решить массу городских проблем и, по сути, преобразить центр. Отчасти это нашло воплощение в проекте «Иркутские кварталы», благодаря которому из города была выселена «шанхайка» и центр города стал приобретать опрятные, привлекательные черты. Но…
 
– Никому это не надо сейчас так, как нужно было в своё время Мезенцеву?
 
– Конечно. Всё-таки последнее слово должно быть прежде всего за городскими, а не за областными властями. И у нас ничего бы не получилось, если бы городские власти тогда не изменили своего отношения. Тот же мэр Якубовский первоначально был настроен весьма скептически! И Николай Степанович Хиценко, первый заместитель мэра Иркутска, поначалу был ведь, откровенно говоря, завзятым скептиком проекта. И это стало поворотным моментом, когда он… перейдя, по предложению губернатора, в областное правительство в качестве заместителя председателя правительства, проникся идеей и стал одним из основных её проводников. И сам мэр – Владимир Викторович Якубовский– тоже, особенно когда стал членом Совета Федерации, изменил свою скептическую позицию и стал сильно помогать проекту.

 
– А почему, как ты считаешь, они изменили своё мнение и удалось реализовать проект? Потому что поняли, что губернатор не свернёт с дороги и надо приспосабливаться, или есть другие причины?
 
– Да. Губернатор, конечно, не собирался «съезжать с темы». Но и работала команда! Но сказалось и то, я думаю, что все увидели: не предполагается выделение и традиционного «распила» средств из областного бюджета или бюджета города. Ведь уникальность проекта 130-го квартала как раз и заключается во многом в том, что на него в основном были потрачены частные средства. Бюджетные – по минимуму. Да и то – в связи с реализацией программы ликвидации ветхого и аварийного жилья и переселения по ней людей. Такого жилья хватало на территории будущего 130-го.
 
– Но ведь пришлось выкупать многие дома и участки?
 
– Да. На расселение нужны были длинные и большие деньги, и в этом первоначально помогла компания «Мостовик», которая занималась мощными строительными проектами по всей России. Я был знаком с руководством, и мне удалось уговорить их прийти к нам на стройку и обеспечить коммуникацию «Мостовика» с Дмитрием Фёдоровичем. И вхождение Мостовика стало переломным моментом! Потому что все увидели, что всё серьезно. На квартал выделяются деньги, стройка уже вот-вот начнется! Мостовик, насколько я помню, сформировал льготное кредитное плечо, что позволило выкупить первые дома и начать проектирование и подготовительные работы. Территория квартала была разделена на лоты, и эти лоты с соответствующими обязательствами и предлагалось реализовать инвесторам. И вот тогда на реконструкцию квартала совсем иначе посмотрели местные компании, когда увидели, что что-то происходит, движется…
 
– Не захотели отставать?
 
– Ну да. Увидели, что всё может срастись и без них. И когда инвесторы увидели первый вырытый котлован, то поверили, что пора вкладываться, что можно хорошо заработать на этом. И начался ажиотаж.

 
– То бишь героев всё-таки много, но это герои, скажем так, второго, третьего или даже четвертого плана?
 
– Может быть, так правильнее будет сказать, да. Потому что героев первого плана, кроме Мезенцева, практически и видно-то не было. Но он реально горел этим проектом, дневал и ночевал в федеральном Минфине, администрации президента, в других высоких кабинетах, выбивая бюджетные средства на празднование 350-летия Иркутска. Уговаривал строителей, многие из которых сопротивлялись, а порой откровенно куражились…Однако нельзя забывать, что губернатор – это всегда командная работа и огромный объем работы делался тихо, незаметно, спокойно, без выкриков и пиар-акций. И если бы не «подводная часть айсберга», сколько ни пиарься, сколько ни встречайся со старушками перед камерами и давай им обещания, ничего не получится!
 
– А тебе трудно было?
 
– А то! Обо всём не расскажешь, но… Приходилось постоянно продумывать законные схемы реализации проекта. Одним из местных застройщиков, который откровенно лоббировал в правительстве свои интересы, прямо было предложено отдать расселение близкой к нему компании, с которой он не был связан формально, но все знали, в чью пользу он лоббирует интересы! Также предлагалось отдать коммерческой структуре проект такого масштаба, а он на самом деле федерального масштаба, что, на мой взгляд, было бы, мягко говоря, не очень правильно. Поэтому вашим покорным слугой была выдвинута и реализована идея сделать специальный фонд для этого. И не просто идея, а осуществлена вся аналитическая работа. Взвешены «за» и «против». Фонд – уникальная организационно-правовая форма, которая позволяет наделить его имуществом, и кроме того, фонд максимально защищён с точки зрения посягательств третьих лиц. На имущество фонда не может быть наложено взыскание через его учредителей, то есть учредитель не несёт здесь субсидиарной ответственности, как во многих других структурах. Это некоммерческая структура, и ей кто-то может жертвовать средства. При этом в фонде был создан наблюдательный совет, в который вошли авторитетные иркутские бизнесмены и другие представители, что позволяло сделать его работу максимально прозрачной, оперативно и эффективно решать производственные задачи! И так далее. Кроме фонда была создана и успешно работала коммерческая организация, которая и взяла на себя все коммерческие вопросы, связанные с реализацией лотов. Эта идея заработала. К сожалению, стоит отметить, что не всё удалось сделать, не всего добиться! Так, изначально не планировалось, что деревянные дома встанут на высокие цоколи. Это ведь не придало в итоге изящества и красоты кварталу! Но инвесторы за счет цокольных этажей увеличили коммерческие площади и резко увеличили окупаемость своих инвестиций! С одной стороны – это вроде недоработка. С другой стороны, получилось как получилось! И жизнь намного богаче нашего представления о ней! Могло и вообще ничего не получиться, и остался бы там, мягко говоря, либо весьма нелицеприятный и даже опасный участок земли в центре города, либо просто стояли бы безликие высотки, радующие глаз только их владельцам и застройщикам.

 
– Говорят, что многие владельцы участков не хотели съезжать, продавать их, и приходилось обращаться к… э-э-э… силовым структурам?
 
– К силовым? (Смеется.) Если бы был нарушен закон, то да! Но это не входило ни в мою компетенцию, ни в мой стиль работы! Мы всё-таки старались всё решать мирным путем или на крайний случай через суд. Там, например, был ресторан «Золотая рыбка», владельцем которого был азербайджанский предприниматель. Мы ему предложили, с участием мэрии, два участка земли, но он отказался. При этом вся диаспора смеялась: дескать, почему он не согласился, чего испугался? При этом, насколько я помню, удалось получить правовые решения, которые позволили изъять указанный земельный участок, и всё получилось.

– Гордишься этим?

– Ещё раз повторю, моя задача как министра и как юриста была в том, чтобы сделать юридически чистую схему, которая позволяла бы регулировать вопрос о выкупе земельных участков за реальную стоимость, а не в разы завышенную, как привыкли годами делать. И мы предложили соответствующий проект закона. Там ведь как пытались собственники участков сделать? Вот, скажем, есть участок, который реально стоит 3 миллиона. К собственнику приходит некий человек, который предлагает: скажи, что хочешь 30 миллионов, мы в бюджет заложим 30, из них отдадим тебе 4, остальное – нам, и все счастливы. Поэтому в Иркутске при строительстве дорог, мостов и других социально значимых проектов стоимость участков завышалась просто в разы. Нужно сказать, что и в Москве и других субъектах РФ тоже сталкивались с этим. Однако имелся и положительный опыт, когда принимался закон, по которому проведение оценки земельного участка возлагалось либо на администрацию города, либо на инвестора – потенциального застройщика! И если ты не согласен со стоимостью и оценкой, которую даёт город или потенциальный инвестор, то ты как собственник имеешь право за свой счет сделать оценку. А суд уже решит. И это позволяло делать цену «не от балды», а действительно придерживаться рыночной стоимости земли. Мной был разработан проект соответствующего регионального закона, но его зарубили в Заксобрании кулуарно, с формулировкой «слишком современный закон, нам не подойдет»!

 
– В общем, местные вредили в основном?
 
– Ну не-ет! Кто-то вредил, кто-то, наоборот, помогал! Поначалу вредили или просто не помогали, но мы понимали, что должны привлекать максимально много местных ребят. Такая стояла установка, и это сыграло свою роль. Многие в итоге включились, зажглись идеей. Иначе проект до сих пор существовал бы лишь на бумаге. Так, например, для подготовки проекта были привлечены талантливые иркутские архитекторы: Елена Григорьева, Марк Меерович. Андрей Макаров помогал. Для его реализации также привлекли известных и талантливых иркутских предпринимателей. Например, Сергей Маяренков стал заместителем директора фонда «Иркутская слобода» и занимался расселением и дальнейшей реализацией проекта!
 
– А элиты местные пытались на тебя наехать? Купить? Я помню какие-то критические статьи в твой адрес…
 
– Как не пытались? Очень даже пытались! (Смеётся.) Но я старался быть предельно корректным с юридической точки зрения, чтобы исключить любую провокацию. Угрожали, взятки предлагали, причём в стилистике, как, помните, в фильме с Харатьяном «Зелёный фургон» с сапогами вышло? Другие истории тоже были, и я как-нибудь о них расскажу. А статьи… Ой, как эмоционально писали! Понятно, что основные СМИ в Иркутске работают на те или иные городские элиты, на строительные кланы в том числе, поэтому я понимал, за что именно меня «мочат»: кому и за какой конкретный отказ или за какое конкретное решение на региональном уровне, которое отодвигает от кормушки ту или иную бизнес-структуру.

 
– Но против тебя не возбуждали же никаких уголовных дел, ничего такого?
 
– Ну нет, конечно. Я для себя избрал линию, что иду строго по закону: если он предписывает так, значит, действую только так. И ушёл, в конце концов, сам, по собственному желанию, когда, скажем так, понял, что не без помощи добрых людей, у губернатора появилась другая позиция и между нами, скажем так, наметились определённые разногласия по поводу различных проектов, связанных с имущественным комплексом и взаимоотношениями с местными элитами. При этом я до конца его полномочий оставался его советником. А то шли всякие разговоры, что Карасев сбежал, чтобы избежать ответственности. И пусть он только приедет! А я специально, отбыв неотгулянный отпуск после моей отставки с поста министра, приехал и заступил на должность советника губернатора. И сказал чётко и открыто, что готов ответить за каждое свое слово, решение и действие. И кроме нечистоплотных журналистов, которые за деньги отрабатывали заказ по очернению моей репутации, никто не смог ничего реального предъявить. Хотя сколько было угроз и заламываний рук! Губернатору писались доносы различные «авторитетные», мутные, с полунамёками, со сплетнями, слухами и откровенной ложью. И когда я увидел, что он всему этому потворствует, понял, что пора уходить!
 
– В общем, ты не стесняешься ничего, что связано с Иркутском?
 
– Я очень люблю приезжать в Иркутск! Во-первых, посидеть в кафе с тобой и Светой. (Смеётся.) Во-вторых, походить по 130-му кварталу, который, надо сказать, обветшал уже, и есть ощущение, что городской власти и, что больше всего поражает, собственникам, которые используют эту инфраструктуру, совсем не интересен. Посмотрите хотя бы на болтающуюся плитку и провалы на дорожках, покосившиеся фонарные столбы и прочее!

 
– Есть такое. Есть!
 
– А в-третьих, у меня хорошие воспоминания о том, что наша команда и я лично немало сделали для этого города. Благодаря нам, в частности, земельные отношения в Иркутске стали более прозрачными, сдвинулись с мёртвой точки. Мы запустили земельную комиссию при губернаторе и регулярно принимали решения относительно выделения земельных участков для предпринимателей, для людей вообще. И делали это совершенно прозрачно, чисто, что, согласись, для городской практики необычно, да?! И была, например, история, когда я в Москве руководил государственным предприятием, и мне сотрудница, она из Иркутска, говорит однажды: «Приехала в Крым, встретила свою знакомую, а та, когда узнала, что моя коллега работает «у Карасева», обрадовалась: «Да мы же свечку ставим постоянно, потому что он нам как многодетной семье, без всяких взяток и так далее, выделил земельный участок!» Приятно чертовски.
 
– Понимаю!
 
– Ну так поднимем бокалы. Ну ладно, кружки с кофе. За глубокое понимание!