Сергей Беспалов: «Где деньги, Зин?» О странностях бюджета. Эпопея в трех частях

Подробности

Создано: 10.06.2013 11:07

Просмотров: 3423

 

Расходы, которых у нас традиционно больше, чем доходов, росли теми же темпами. Если в 2008 году мы тратили 58 миллиардов, то в 2013 – уже 110,5.

Но самое занимательное начинается тогда, когда мы начинаем смотреть, а на что же тратило областное правительство в течение этих лет наши с вами общие финансы. Сразу напомним – за эти пять лет у нас сменились три губернатора, так что можно говорить о тенденциях.

Давайте посмотрим.

В своих отчетах о расходовании бюджета правительство условно выделяет 7 больших, понятных категорий:

 

1) Социальная политика. Это и содержание детей-сирот, и доплаты пенсионерам, и новогодние подарки для многодетных семей, и оборудование для инвалидов, и покупка жилья для ветеранов. Словом, всё то, что со времен СССР ёмко называется соцзащитой.

 

В 2008 году расходы по этой статье составляли 11,5 миллиарда. В конце 2012-го они составили 18,3. Рост вроде значительный. Но! Если в том же 2008 году расходы на соцполитику были выше, чем на образование, здравоохранение, спорт, культуру и сельское хозяйство вместе взятые, то сейчас расходная статья «Соцполитика» стоит далеко не на первом месте. А кто же тогда вырвался вперед? Давайте посмотрим пристальнее.

 

2) Здравоохранение. Ну, смысл расходной статьи раскрывать не нужно. Он и так понятен. Это расходы на зарплаты врачей и медсестер, это лекарства и новое медоборудование, это строительство новых поликлиник и больниц. Все прошедшие несколько лет правительство с Заксобранием области только и рассказывало нам о том, как замечательно наше здравоохранение модернизируется. Посмотрим на финансовую сторону этой модернизации. В 2008 году расходы на здравоохранение составляли 5,7, а по итогам 2012-го – уже 19,8 миллиарда. Вы почувствовали? Расходы выросли в 4 раза! А вот чувствуют ли это сидящие всё в тех же обшарпанных поликлиниках пенсионеры? Или стоящие в жутких очередях на высокотехнологичную помощь дети с пороком сердца? Или не ставшие получать в четыре раза больше зарплаты медсестры? Спросите у любого прохожего, что он думает об иркутском здравоохранении. А потом расскажите ему сказку про модернизацию в четыре раза. На одной из сессий Заксобрания области тогдашний министр финансов Алексей Зезюля рассказал историю о том, как он пытался составить индикаторы для оценки оказываемых медицинских услуг. На его письмо в наш минздрав пришел ответ, что качество лечения в нашей медицине оценивается только по двум результатам. Первый – больной пролечен. Второй – больной умер. И называется это – медицина конечного случая. Вот эту самую медицину мы на свои налоги и отмодернизировали в четыре раза.

 

3) Образование. Вы уже подумали, что самая расходная часть бюджета – это здравоохранение? Как бы ни так. Самой большой финансовой поддержкой ныне у нас в области пользуется совсем другой социальный блок – образование. Оно и верно. Дети – наше всё! Именно поэтому финансирование образования с 2008 по 2012 годы было увеличено более чем в 5 раз: с 5,6 до 23,7 миллиарда. Только почему-то зарплаты в школах в пять раз не выросли. Очередь в детские сады в пять раз не уменьшилась. Собирать с родителей денег на собраниях в 5 раз меньше не стали, да и обещанных бесплатных учебников в большинство родителей так и не увидели. Законный вопрос от избирателя: «где деньги, Зин?». А деньги уходят на простые вещи. Вот, например, недавно минобр разыгрывал контракт на поставку Интернета для учеников, обучающихся на дому. Благое дело? Да, безусловно! Только вот цена этого Интернета, мягко скажем, странноватая была. Поставщику интернет-услуг на подключение каждого ученика-надомника полагалось по 6000 рэ. Ежемесячно. Резонный вопрос: а не лучше ли эти деньги отдать родителям этих учеников? А они сами найдут провайдера, который за 500 рублей нужный трафик поставит? Ну максимум за тысячу. Еще в том контракте было прописано подключение рабочих мест учителей к Интернету. Ну логично. Нелогичным выглядело только то, что интернет-трафик каждой школе и так оплачивается. Много еще таких странностей. О них попозже расскажем.

 

4) Сельское хозяйство. Денег на поддержку этой отрасли выделяют вроде не много: 2,7 миллиарда. Но у меня, как у ежедневного потребителя китайской морковки и забугорной говядины, возникает закономерный вопрос: а почему на эти деньги наша доморощенная морковка и телятина так и не выросла? Ответ до смешного прост. Минсельхоз предпочитает поддерживать не фермеров, которые эту самую морковку выращивают, а крупных областных аграриев-капиталистов, предприятия которых дают миллиардные прибыли и которые продают свои молоко–яйца в нашей области ДОРОЖЕ, чем сбывают свою же продукцию в магазинах Красноярска или Бурятии. Причем не всех – а только «социально близких»: например, единороссам Тэну и Франтенко субсидии дают. А коммунисту Сумарокову (который продает колбасу на 20–30 рублей ниже рынка) – фиг. Вот такая забота об аграриях. Зачем, спрашивается, мы своими сельхозденьгами поддерживаем заведомо прибыльные предприятия? Почему эти сельхозденьги не идут на строительство новых ферм, теплиц, рыбзаводов? На эти вопросы почему-то никто ответить не спешит.

 

5) Культура. Ну вот здесь ни правительству, ни его критикам, разойтись негде. Денег на нашу культуру как выделяли бесстыдно мало, так ничего и не изменилось. Финансирование за пять лет выросло с 795 до 1759 МИЛЛИОНОВ. Не миллиардов, а миллионов. А сфера культуры – это все областные музеи, библиотеки, театры. Как говорится: сколько денег – столько песен. Особо и не напоешься. Но не культура у нас ходит в самых нищебродах. Переходим к нашим слёзам.

 

6) Физкультура, спорт и молодежная политика. Традиционно говорится о важности этой сферы много. Правительство бодро отчитывается, что финансирование спорта растет беспрецедентными темпами: с 2008 года финансирование увеличилось аж в 7 раз!!! Только, рассказывая о темпах и процентах, обычно умалчивают, что в 2008-м на физкультуру в Иркутской области выделялось всего 149 миллионов. Сейчас, правда, цифра доросла до целого миллиарда. Только как не выделялось денег на массовый детский спорт и соревнования – так практически и не выделяется. Как платили тренерам-энтузиастам гроши – так и платят. Как стоял недостроенным Ледовый дворец – так и стоит. Как уезжали иркутские спортсмены, добившиеся хороших результатов, выступать за иные регионы и даже страны – так и уезжают. И текут по лицам наших спортсменов не слезы победы, а слезы обиды.

 

Ну и остался седьмой раздел расходов, который правительство уклончиво называет «Прочие расходы».

Этих самых «Прочих», на первый взгляд, вроде и не мало: в 2008 году было аж 39 миллиардов. К 2012-му сумма уменьшилась до 32. И вот в этом самом уменьшении и кроется беда и трагедия Иркутской области.

В раздел «Прочие» отнесены все инфраструктурные и инвестиционные вложения.

Это и вложения в новые производства, и создание новых рабочих мест, и ремонты ветхих теплосетей, и строительство жилья для бюджетников и молодых семей. ВСЁ.

И то, что сумма расходов не планомерно растет, а планомерно уменьшается, говорит о том, что все сказки про региональное развитие так и останутся сказками.

И не потому, что у нашего правительства не хватает средств. Деньги у нас, как говаривал кот Матроскин, есть. У нас ума не хватает. Но про это – в следующей серии нашего бюджетного очерка.

 

Часть вторая. «А минфин – против!». Где прячут деньги и почему их не тратят

 

Чтобы понять, что деньги у нас точно есть, но их почему-то не тратят, нужно рассказать о причинах нашей бережливости.

Деньги бережет минфин. Это его логичная функция.

А вот вы когда-нибудь задумывались, сколько государственных служащих занимаются этой функцией в Иркутской области? Нет?

Да вы, наверное, и общей численностью госслужащих не интересовались? Стало любопытно?

Ну тогда вам прямая дорога на сайт Федеральной службы государственной статистики.

Вот на эту страничку:

http://www.gks.ru/bgd/free/b04_03/IssWWW.exe/Stg/d01/57.htm

Там размещена занятная таблица, в которой приведена численность федеральных, региональных и муниципальных служащих. Приведу данные только по СФО.

 

Регион	Территориальные органы федеральных органов власти	Кол-во служащих в региональных органах исполнительной власти	Количество муниципальных служащих
Республика Алтай	1369	520	825
Республика Бурятия	3500	1195	2243
Республика Тыва	1610	631	822
Республика Хакасия	2166	766	1316
Алтайский край	7646	2621	6874
Забайкальский край	4861	1639	3820
Красноярский край	9814	3954	10041
Иркутская область	7731	4286	6816
Кемеровская область	6995	2638	6494
Новосибирская область	8917	2713	6452
Омская область	5766	2318	4425
Томская область	3954	1280	2551

 

Ну да ладно, черт с ними, с федералами. Они не на деньги областного бюджета живут. Обратим взор на служащих в региональных органах исполнительной власти.

 

А их в Иркутской области больше, чем в Омской, Томской и Республике Алтай вместе взятых! Ну хорошо, есть аргумент, что у нас населения больше, территория больше.

 

Но посмотрите на Красноярск! У ни- то край поболе нашего – и по площадям, и по населению. И бюджет поболе нашего. Примерно раза в два. А областных чиновников – меньше.

 

Кто ответит на вопрос: почему для управления Красноярским краем достаточно 3954 чинуши, для исполнения тех же функций в Кемерово и Новосибирске нужно по 2638 и 2713 человек – а Иркутская область ну никак не может обойтись без почти 4300 госслужащих?

 

Еще интереснее посмотреть, по каким ведомствам наши чиновники рассажены.

 

Думаете, что раз самый большой бюджет у регионального образования, все чиновники там сидят? Отнюдь.

 

Самое госслужное министерство Иркутской области – минфин. Над сведением доходов–расходов областного бюджета денно и нощно работают более чем 330 минфиновцев.

 

Для сравнения: в образовании чиновников в три раза меньше. А в многострадальной физкультуре – примерно в десять. Кстати, численность госслужащих в минкульте почти такая же, как в пресс-службе губернатора: в минкульте – 25, в пресс-службе – 25. Вот поэтому у нас все так неважно с культурой – и все так хорошо с пиаром.

 

Итак, минфин – самое многочисленное министерство Иркутской области. Потому что оно у нас – главное.

 

Ну и что же в этом плохого? – спросите вы. А вот что.

 

Функция минфина – беречь, сохранять и не давать тратить областной бюджет. С чем они великолепно и справляются. Берегут, сохраняют, копеечки лишней никому не дадут.

 

Во времена кризисные это совершенно верная политика. Нужно рачительно расходовать то, что удается собрать. Так бережливые хозяева и делают.

 

Но когда есть лишние деньги, а они есть – чуть позже это докажу, рачительный хозяин всегда не сидит на кубышке с монетами и купюрами, а вкладывает, инвестирует в новые проекты, которые приносят прибыль.

 

Только вот функций инвестирования у минфина нет. Зато они есть у минэконома.

 

Именно министерство экономического развития должно думать о том, как заработать побольше того, что потом минфин сможет беречь и делить. Но для этого главным министерством, определяющим векторы развития и распределения средств, должен быть минэконом.

 

Именно минэконом должен сказать: ребята, сейчас у нас вот такие приоритеты. Вкладываем деньги вот туда. И через один–два–пять лет мы от этого получаем новые рабочие места, с которых нам заплатят НДФЛ, мы получаем налог на прибыль, мы получаем кумулятивный эффект от вовлечения смежников. Поэтому финансовые потоки должны распределяться вот так-то.

 

Но у нас минэконом в вечном загоне. У нас всегда главную скрипку играет минфин. Именно минфин определяет – куда, кому и сколько. И на развитие у нас оставляют по остаточному принципу. Вот так остаточно мы и развиваемся.

 

Почему же минэконом так и не смог стать главным министерством области? Ну, во-первых, беда у нас с губернаторами. За последние пять лет их было уже четверо: Тишанин, Есиповский, Мезенцев, Ерощенко. Каждый губернатор приоритеты и акценты экономического развития видит по-своему. И людей на расставление этих акцентов ставит каждый раз новых. И люди эти меняются, как стеклышки в калейдоскопе.

 

Недавно вот, с приходом Безрядина, показалось, что есть свет в конце тоннеля, что наконец-то пришел человек, знающий реальную экономику региона, что наконец-то у нас начнется движение вперед. Но счастье, как это часто бывает, было недолгим. Нет больше в правительстве Безрядина.

 

Да что говорить про развитие, если сами члены правительства признают, что программа социально-экономического развития Иркутской области – никакая тебе не программа, а самая что ни на есть филькина грамота, которую нужно переписывать. Только вот переписывать некому.

 

Вот и выходит: деньги у нас есть, у нас ума, то бишь программы, не хватает.

 

Но вернемся к деньгам. Точнее, к тому, как минфин ими распоряжается. Точнее даже – к тому, как формируют расходную часть бюджета.

 

Выглядит это вот как.

 

Все министерства еще летом подают свои так называемые бюджетные заявки. В этих заявках указано, сколько нам нужно денег на так называемые публично-нормативные обязательства (это зарплаты бюджетников, лекарства в больницах, деньги на питание и одежды для детей-сирот и так далее) и сколько – на развитие отрасли.

 

Часть, в которой написано про развитие, сразу откладывается в сторону.

 

Для начала минфин смотрит на обязательства. И черкает эту бумажку, потому как Минфин – против!

 

Зачем нам закладывать 100% средств, необходимых на питание больных? Оставляем 70, а оставшиеся 30 – добавим потом, по ходу дела, точнее, по ходу исполнения бюджета.

 

В результате такой минфиновской ревизии бюджет каждого министерства значительно усыхает.

 

Министры после похода в минфин рыдают на плечах у депутатов Заксобрания.

 

Депутаты Заксобрания яростно набрасываются на минфин – и в результате боевых действий (ой – переговорного процесса) суммы, необходимые на исполнение публично-нормативных обязательств, увеличивают. На чуть-чуть. Не до 100%. Но вроде пошли навстречу, депутатов уважили.

 

Для уважения депутатов минфином достается вторая часть министерских заявок, в которых было написано про новые школы, аппараты УЗИ, новые скважины с питьевой водой – в общем, написано про финансы на развитие. Вот тут-то и начинается самое интересное.

 

У каждого депутата есть свой округ и свои интересы в этом округе.

 

Вот минфин и торгуется с депутатами: вам нужна школа в Энске? – тогда проголосуйте за то, что нам нужно, – например, за новую служебную машину.

 

Так и торгуются. Но торг, естественно, идет не со всеми. Если со всеми 45 депутатами торговаться, никаких денег не останется. Торг ведут с теми, кто определяет, КАК будет голосовать депутатское большинство.

 

Кто эти люди? Легко догадаться, если посмотреть, строительство–ремонт каких объектов в каких муниципальных районах минфин согласился финансировать в ушедшие полгода.

 

Если вам лень лезть в бюджетные бумаги, подскажу: счастливчиками стали жители УОБО, Иркутского, Слюдянского, Ольхонского, Тулунского, Куйтунского районов. Ушки ничьи не торчат, не? Не! На Берлину, Истомина и Нестеровича не намекаю!

 

Справедливости ради стоит отметить, что и остальным районам – от Балаганского до Мамско-Чуйского – что-то нет-нет, да и перепадает. Но объемы и суммы с тем же УОБО – несопоставимые.

 

Вот в результате таких рыночных торгов формируется костяк бюджета.

 

Но минфин на то и минфин, чтобы не отдать как можно больше. Минфин в столице никто не оценивает по количеству введенных школ и счастливых детей-сирот, получивших после 18 лет положенное жилье. Наш минфин в Москве оценивают по дефициту бюджета, госдолгу и накопленным резервам. И минфин старается выглядеть перед столичным начальством достойно.

 

Дефицита бюджета у нас вечно нет. Впервые возник в этом году, да и то это так называемый технический дефицит, который будет в течение года закрыт уже имеющимися в реале финансовыми средствами.

 

Госдолг мы героически гасили последние три года, даже тогда, когда все эксперты говорили, что не нужно гасить госкредиты, взятые под смешные проценты, – лучше эти деньги направить на развитие региона.

 

Но это не в интересах минфина, а минфин, как вы помните, у нас главный. Его интересы превыше всего. Поэтому мы – регион почти бесгосдолжный.

 

Ну и самое вкусное – резервный фонд. Мало кто знает, что их в нашей области – два.

 

Один – резервный фонд правительства. Он не сильно большой. Миллионов 200. Из него тушат пожары и оплачивают расходы по прочим непредвиденным форс-мажорам. В нем покопаться, конечно, можно, но его объем несравним с другим резервным фондом – областным.

 

Его, Резервный фонд Иркутской области, наш минфин героически копит и никому не отдает – и, как Кощей, над этим златом чахнет.

 

Сейчас в Областном резервном фонде мертвым грузом лежит 4 миллиарда рублей.

 

На какой-то кризисный случай.

 

Лежат эти самые миллиарды без толку.

 

А могли бы лежать хоть с небольшим – но толком. Резервный фонд, раз мы не хотим (или не знаем – куда) его тратить, можно положить в банк на депозит.

 

И всем хорошо: резервный фонд никуда не исчезнет, а, наоборот, будет приносить прибыль в виде банковского процента.

 

Тут надо сказать, что минфин на третьем году существования Резервного фонда наконец-то разродился решением о его размещении на депозит.

 

Сайт минфина возвещает, что конкурс на размещение средств выиграл ОАО «Ханты-Мансийский банк», который на 95 дней (с 05 апреля 2013 года по 08 июля 2013 года) под 8% разместит у себя на депозите полтора наших резервных миллиарда.

 

Вот тут возникает еще больше вопросов: почему полтора, а не четыре? Почему только на 95 дней? А остальные деньги почему не на депозите? А после 8 июля с Резервным фондом что станет?

 

Давайте произведем скромные подсчеты. Что было бы, если бы Резервный фонд Иркутской области с самого начала лежал не в нашем казначействе, а в банке.

 

Итак, 8%. В 2011 году Резервный фонд составлял 1 миллиард. Создан он был в июне. Перемножаем 8% на 6 месяцев. Получаем 40 миллионов. Не весть какие деньги, но на капремонт пары–тройки школ точно бы хватило.

 

2012 год, 4 миллиарда, 8%. Итого – 320 миллионов. Вот это уже сумма. Бюджет небольшого района.

 

2013 год, январь – 05 апреля, 4 миллиарда, 8%. Еще 80 миллионов. И еще 2,5 не лежащих на депозите до 8 июля – 50 миллионов.

 

Итого, имеем 490 миллионов упущенной выгоды. Почти полмиллиарда. Половина бюджета министерства спорта.

 

Именно столько УЖЕ СТОИЛО области бездействие губернатора и его замов...

 

Кстати, наш Резервный фонд лежит на счетах областного казначейства.

 

Та еще минфиновская структурка.

 

Вкратце всё выглядит так.

 

В каждом районе, где есть федеральные госслужащие (а они есть в КАЖДОМ районе области, так как налоговые–суды–полицию еще никто не отменял), есть отделение Федерального казначейства, которое получает федеральные деньги на обслуживание этих самых госслужащих.

 

Региональная исполнительная власть вполне свободно для перечисления средств муниципалитетам может пользоваться услугами этих отделений Федерального казначейства.

 

Но наш минфин зачем-то создал свое СОБСТВЕННОЕ региональное казначейство, которое переводит деньги из областного бюджета муниципалам, и теперь в районах области казначейств – два. Одно обслуживает федеральных чиновников, второе – областных и муниципальных.

 

И у каждого казначейства, помимо штата самих казначеев, еще и спецпомещения, охрана, автомобили, компьютеры. И оба работают по нескольку дней в месяц, так как деньги чаще сверху не приходят. Но зарплату получают полноценную, за весь месяц.

 

Вот такая вот экономия по-минфиновски. Проще же сэкономить не на своих, а – на родителях, которые покупают учебники за свой счет и водят дошколят в частные сады. Или – на пенсионерах, которым вовремя не успевают купить лекарства. Или – на ремонте дорог. Да много на чем.

 

Попробуйте во время публичного обсуждения бюджета попросить нашего губернатора ликвидировать областное казначейство или добавить денег на строительство детских садов. Слово попросит заместитель председателя правительства Иркутской области Алексей Зезуля и произнесет сакраментальное: «Минфин – против!».

 

Как обносят Иркутск

 

Любое государство обычно заботится о том, что бы его лицо – столица – выглядела достойно. А посему в столицу стараются стянуть побольше ресурсов, инвесторов, налогов. Все нестоличные города–поселки всегда из-за такого неравноправного подхода на столицу злятся.

 

Столица нашей Родины – не исключение. О том, что Москва, это не Россия, не говорит только совсем уж ленивый. Для того чтобы лицо нашего государства выглядело достойно, туда со всех просторов России уже давненько стянули для регистрации все мало-мальски крупные предприятия, туда завлекают инвесторов, там создаются налоговые преференции.

 

Чтобы не быть голословным, сразу приведу примерчик: 01 января 2016 года во всей стране с 40 до 55% увеличатся нормативы отчислений в муниципалитеты от сбора за негативное воздействие на окружающую среду. То есть, говоря русским языком, Ангарску, Братску и всем остальным российским муниципалитетам будут оставлять 55, а не 40, как сейчас, процентов налогов от предприятий, которые портят вокруг муниципалитетов воздух, воду и создают прочие экологические неприятности. Об этом бодро отрапортовали все.

 

Только почему-то все умалчивают, что эта норма звучит несколько иначе для городов федерального значения – Москвы и Санкт-Петербурга. Им будет оставаться не 55, как всем остальным, а 95% от экологического сбора. Лично мне непонятно, какие такие зловредные производства есть в Москве, за воздействие которых нужно оставлять на территории больше средств, чем за загрязнение выбросами от алюминиевого завода и лесопромышленного комплекса Братской территории.

 

Корче говоря, государство всеми способами старается финансово помогать своей столице.

 

С регионами – то же самое. Если вы видели Казань, Екатеринбург, Краснодар, да хоть соседний Красноярск, то у вас в этом не будет сомнений. Региональная власть, по примеру власти столичной, старается вкладывать средства в лицо региона. Но только не в нашем регионе.

 

Местные региональные власти хронически не любят Иркутск. Так было при Говорине, так было при Тишанине, который зубами выдрал у Иркутска право распоряжения земельными участками, при Есиповском так тоже в конце концов бы стало, просто за очень короткий срок губернаторства до Иркутска руки не дошли, так было при Мезенцеве – и так есть при Ерощенко. Регион не любит свою столицу и старается всячески ее ущемить. А проще всего прижимать муниципалитет недофинансированием.

 

Итак, как это делается в Иркутске.

 

Всем известный факт, что самая безденежная власть – власть муниципальная. Только единицы муниципалитетов могут похвастаться тем, что они полностью покрывают свои расходы или даже имеют профицит. И вся заковыка не в неспособности муниципалитетов зарабатывать, а в сложившейся системе межбюджетных отношений, которая строится по принципу: соберем наверху всё, а потом подумаем, кому и что дать.

 

До кризиса 2008 года межбюджетные отношения в Иркутской области были неидеальными, но более-менее благоприятными. Муниципалитетам оставалась значительная часть отчислений от налога на доходы физлиц (НДФЛ), транспортного налога, налога с предпринимателей, работающих по упрощенной системе налогообложения (УСН), налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ).

 

Дословно статья в региональном законе в 2000 году выглядела так:

 

Нормативы отчислений доходов в местные бюджеты от федеральных налогов и сборов, в том числе от налогов, предусмотренных специальными налоговыми режимами, и региональных налогов

 

1. Установить на срок не менее трех лет единые нормативы отчислений в бюджеты муниципальных районов:

1) от налога на доходы физических лиц – 15 процентов от объема доходов;

2) от единого налога, взимаемого в связи с применением упрощенной системы налогообложения, – 100 процентов от объема доходов;

3) от транспортного налога, уплачиваемого организациями, – 100 процентов от объема доходов;

4) от транспортного налога, уплачиваемого физическими лицами, – 50 процентов от объема доходов;

5) от налога на добычу общераспространенных полезных ископаемых – 50 процентов от объема доходов;

6) от налога на добычу полезных ископаемых – 50 процентов от объема доходов.

 

Городским округам полагались ровно такие же отчисления.

 

Первыми решениями нынешнего состава Заксобрания под руководством товарища Берлиной, которая частенько льёт слезы за судьбу муниципалитетов, были как раз решения об изъятии всех этих отчислений в областную казну.

 

Закон о межбюджетных трансфертах после берлинской правки стал выглядеть вот так:

 

Установить единые нормативы отчислений в бюджеты муниципальных районов (городских округов) от налога на доходы физических лиц – 10 процентов от объема доходов.

 

Всё. 10% от НДФЛ – и никаких тебе транспортных, УСН, НДПИ и прочих налоговых прелестей.

 

Обещали, что всё взад вернут ровно через год, – не вернули до сих пор.

 

Хотя нет, часть отчислений от НДФЛ и УСН всё-таки вернули. Но КАК это сделали? Об этом стоит поподробнее.

 

Что собой представляет НДФЛ, знает каждый: вы работаете на своем рабочем месте и ежемесячно 13% от своего заработка отдаете государству. Часть этих денег достается муниципалитету. То есть если в муниципалитете много работающих и получающих более высокую зарплату, то и оставаться в этом муниципалитете будет больше. Это в теории.

 

На практике иркутская история выглядит несколько иначе.

 

Бюджетный кодекс говорит, что минимальный процентный уровень от собранного НДФЛ, который должен оставаться в муниципалитете, – это 10%. Вот эти самые 10% и оставили региональные законодатели всем без исключения муниципалам в 2008 году.

 

В 2011 году эту норму пересмотрели и решили оставлять на территории денег от НДФЛ побольше. Но мы же помним, что задача власти при этом постараться обнести Иркутск. И с этой задачей успешно справились, установив, что теперь отчисления от НДФЛ будут разными для муниципальных районов и городских округов.

 

Районам оставляют теперь 25,79% от НДФЛ, городским округам – 16%. Благодаря такому хитроумному ходу Иркутск и Братск стали получать по 16% от подоходного налога граждан, работающих в этих городах, а, например, Ангарский район с Ангарском – больше 25%.

 

Мотивирует такой вот ход правительство тем, что городские округа и так не плохо живут. На самом деле задача проста – обнести Иркутск, а то, что при этом страдают еще и Братск, Тулун, Зима и прочие Свирски и Черемхово, – так это дело десятое. С поставленной задачей ведь справились. Прищемили финансами хвост столице. Отомстили Вите Кондрашову за 62% голосов на выборах.

 

С УСН примерно такая же песня. В 2010 году депутаты предлагали вернуть территориям транспортный налог и НДПИ. Аргументация была проста: там, где больше всего машин, там собирается больше всего налога – но там больше всего и разрушается дорожное покрытие, по которому эти самые машины ездят. А там, где в тяжелых условиях добывают полезные ископаемые, там и нужно оставлять налог от этой добычи, чтобы создавать добытчикам комфортные условия. Чтобы не получалось, как у нас с Бодайбо, где добывают тонны золота, а налогов с этого имеют – шиш, и даже без масла.

 

Правительство с такими поправками не согласилось, аргументируя это тем, что транспортный налог тогда практически весь осядет в Иркутске (что правильно – здесь больше всего автомобилей), а от НДПИ – в Бодайбо, Усть-Куте и Катангском районе (что тоже правильно – ведь там добывают в нечеловеческих условиях северных территорий эти самые ископаемые), и предложило компромиссный вариант: вернуть территориям налог от предпринимательской деятельности – УСН, но, правда не все 100%, как было до 2008 года, а только половину.

 

Товарищ Берлина услужливо сделал правительству области реверанс и заставила коллег по партии Алексеева и Курилова, которые ратовали за возврат транспортного налога и НДПИ, свои поправки отозвать и принять предложения правительства по возврату территориям 50% УСН.

 

Так с транспортным налогом Иркутск обнесли второй раз.

 

Но это тоже ещё не все.

 

В 2011 году Заксобрание с правительством придумали проект, который тогда назывался «Народный бюджет», а теперь носит гордое название «Народные инициативы».

 

Идея-то в целом не самая плохая: люди на сходах решают, что в первую очередь в их городе или поселке нужно сделать – парк ли облагородить, колодец ли вырыть, фонтан ли поставить, а правительство на это выделяет всем муниципалитетам деньги. Выделяет немало, надо сказать. В 2011 году – полмиллиарда, в 2012 – еще полмиллиарда, в 2013 – уже целый миллиард.

 

Правда, если в 2011 году эти деньги выделили как дотацию (дотация – это нецелевые деньги, это как когда тебе в детстве давали рубль и говорили – трать на что хочешь), то в 2012 – уже как субсидию на конкретные мероприятия (субсидия – это деньги, к которым ты обязан добавить свое софинансирование и потратить их на какой-то круг целей, это как когда тебе в детстве дали 95 копеек и сказали – добавь 5 своих и купи на весь рубль какой-нибудь еды; еще есть субвенция – чисто целевые деньги, которые идут через тебя транзитом до конкретного получателя, это как когда тебе дали рубль и сказали – отнеси Марьиванне, сдай на питание и не вздумай потратить по пути ни копейки!).

 

Так вот. Теперь о самом интересном. О важности народных инициатив говорят денно и нощно. Вроде как каждый житель области может внести свою инициативу и, получив поддержку граждан, эту инициативу реализовать. Много говорилось о том, что ВСЕ муниципалитеты получают с деньгами на народные инициативы деньги на свои нужды.

 

Только никто не говорит, что четверть жителей области лишены права реализовывать свои народные инициативы. Потому что Иркутск деньги по Народному бюджету (инициативам) не получал НИ РАЗУ. Никогда. Ни копейки.

 

Но и это еще не всё.

 

Большая (а с 2013 года бОльшая) часть средств областного бюджета, предназначенного для решения муниципальных проблем, попадает в муниципалитет через так называемые программы. Программу по строительству жилья, по возведению и ремонту детских садов, по реконструкции теплосетей и так далее. Так вот, Иркутск из программ исключают систематически и системно. Ну или иркутские объекты в программы не включают. Например, несмотря на то что добрая половина очереди ждущих места в детские сады находится в Иркутске, в программе по дошкольным учреждениям там всего парочка иркутских детских садов, а остальные – слюдянские, тулунские, усть-ордынские. Я не против того, чтобы в деревнях строились новые садики, но почему при этом нужно оттеснять иркутских ребятишек?

 

С детскими садами – в истории о том, как обносят Иркутск, – есть еще один любопытный эпизод.

 

По закону, на исполнение полномочий административного центра областные власти должны ежегодно давать Иркутску строго определенную сумму.

 

Эти деньги нужны для того, чтобы Иркутск, как и любой другой столичный центр, мог достойно справляться с дополнительным потоком граждан, которые едут из районов в него в больницы, суды и прочие административные областные учреждения.

 

На эти деньги обычно строят автовокзалы и дороги, ремонтируют фасады административных зданий и так далее. Короче, эти деньги идут как возмещение ущерба городу и горожанам от большого потока граждан, которые вынуждены посещать административный центр.

 

И закон таков, что не дать Иркутску этих денег областным властям – нельзя. Дать меньше, чем хочется, – тоже нельзя: закон оговаривает, что есть минимальный порог финансирования, ниже которого не опустишься.

 

Но раз нельзя не дать, то можно – обнести.

 

Что и сделали берлинские депутаты при последней, апрельской, корректировке областного бюджета.

 

В программу на исполнение Иркутском полномочий административного центра внесли новый объект – детский сад.

 

 Но это не еще один новый детский сад.

 

Это детский сад, который УДАЛИЛИ из существующей программы строительства дошкольных учреждений и ПЕРЕНЕСЛИ в программу административного центра.

 

То есть Иркутск таким маневром обнесли дважды: и денег на еще один детский сад не дали, и сумму в программе по поддержке административного центра увеличили до нужной, на стоимость этого самого детского сада.

 

Теперь Иркутск недополучит причитающиеся ему десятки миллионов на ремонт дорожной сети и учреждений, а получит детский сад, который ему и так был положен, но – по другой программе.

 

Как строительство детского сада соотносится с исполнением Иркутском функций административного центра, правительство пояснить не смогло.

 

Не любят наши региональные власти Иркутск.

 

Просто. Не любят.

 

P.S. Дал почитать все три текста товарищу. Хороший, говорит, наброс на Зезюлю и министра финансов Бояринову получился. Нет, друзья, это не так. И Зезюля и Бояринова – классные профессионалы, отстаивающие свой интерес и выполняющие политическую волю политиков – губернатора и тех же депутатов Заксобрания. К ним как раз претензий нет – было бы, по меньшей мере, странно, если бы они стали бросаться деньгами направо и налево.

 

Главный вопрос звучит так – а где все наши многочисленные депутаты и мэры? Что делают они?

 

Где Тэн, где Романов, где Чекотова, которая перед выборами завесила весь Иркутск своим милым лицом? Где Битаров, который, если что, еще и советник губернатора? Где вождь городских депутатов Лабыгин, который демонстративно терся около каждого губернатора и даже лед с Мезенцевым как-то убирал с тротуаров – вместо того чтобы заниматься бюджетом города? Где городские чиновники, один из которых говорил мне: Серега, нас из всех, понимаешь, из всех областных программ вычеркнули, из всех!!!! Где Кондрашов в конце концов – ау, Витя, 62% тебе отдавали не за просто так!!! А ЧЕГО МОЛЧИТЕ-ТО, СПРАШИВАЕТСЯ?

 

P.S.S. Спасибо за помощь в создании текстов целому ряду заместителей губернатора, депутатов ЗС, Госдумы, городской Думы Иркутска, чиновников городской администрации Иркутска и Братска – без которых это не родилось бы никогда, и которые наотрез пожелали остаться неназванными.

 

Сергей Беспалов