Лето в домайданном Киеве

Подробности

Создано: 21.01.2019 19:08

Просмотров: 2950

Этот город встречает туристов, прибывших по железной дороге, хорошим просторным вокзалом с эскалаторами и явно не очень ненавязчивыми предложениями поменять гривны на что угодно – рискую, меняю пару тысяч.

Меня по телефону рад слышать Николай – самый нормальный из встреченных мной на слете «славяне всех стран, объединяйтесь». Он родом с Дальнего Востока Российской Федерации. О нем мне рассказала его сестра – моя коллега в Москве: она просила меня съездить в Киев и его там поддержать. Кто бы знал, что такой безобидный парень с такими простым лицом и добрыми идеями окажется липкой лентой, на которую слетятся такие жирные комары и злые мухи со всех окраин Украины. А их было немерено и немало – слепней и ос, москитов и шершней всех мастей.

Один в неких опупительных штанах носился с некой аллегорией Бога и связи с ним через палочку-выручалочку, второй был просто скинхед с парой дёрганых качков – группой поддержки в зале. Третий просто седой, гордый, как Икар, люмпен-альпинист, почему-то на тот момент одержимый идеей пошлой плотской любви в олицетворении 30-летней сдержанной статной Анастасии с ним. Потом у них вышел разлом, разбой, раздрай и бой – и тогда он нырнул в самую пучину Майдана.

А подружился я с Серёжей Когутом – обычным раздолбаем с множеством детей от разных жён, и уже тогда обиженным тем, что, переехав из-под Киева – из села Жуковицы – на Донбасс, он как чуял, что родную землянку вскоре потеряет – то было для него непереносимо попросту – он её потерял. Зато мы много общались, пили горилку, катались по всему домайданному Киеву на его шестёрке. И… был свидетелем его новой липкой любви, правда, по телефону, но со слезами на глазах – вновь!

Мы ездили с ним за город, на дальнюю дачу, искать маму с ключами от квартиры того парня, у которого закрыли в доме вещи, – он исчез. Дверь не открывал, на звонки не отвечал, мы опешили. Тогда мы все дружили. И, стоя перед той многоэтажкой спального района Киева, мы гадали – что делать? Или влезать через окно, взломать его дверь? Но один – который Седой-влюбленный своим коллегам по киевскому КГБ позвонил и узнал, стоит ли нам, парням со всеславянского слёта, сделать взлом чужой хаты с краю – и нас вяжут тут же, при выходе из дома со своими вещами… 

Решили навестить его маму на дальней станции от Киева: она своего маменькиного сынка знала, как меня моя мама-психиатр, – до самого предпоследнего диагноза, наверняка могла нам помочь забрать свои вещи и документы. До майдана это не было похоже на провокацию. Теперь похоже. В общем, одни мы с Серёжей поехали на хату к маме, а я, как ни странно, вписал гарных хлопцев на хату к другу, который у меня в Иркутске жил-гостил, к киевлянину, что само по себе для них было нонсенсом – человек из ниоткуда, из Сибири, приезжает первый и последний раз в КИЕВ и решает ВСЕ их вопросы. Они, как коренные украинцы, не могли без денег найти себе жилья с своей столице.

Про этого парня – Илью, который их вписал, они сказали потом: це деградация! «Почему», – я спросил. «Так он курит в постели – не вставая даже с неё…» Ну а то, что он их пятерых всех приютил – ничего?! В общем, оказалось, что наш друг Мефистофель, а именно так он и выглядел, попросту сидел в той своей квартире, закрывшись на пару суток и, не включая верхний свет со свечой читая книжки… И вот, взяв ключ от их квартиры, открыв двери, мы обнаружили вышедшего нам, аки Коля Гоголь с могилы, Вову в здравии и трезвом рассудке – ну обиделся на нас человек, что мы его национальных речей слушать тогда не захотели… И тут и мама с нами приехала. И, забирая последним свои вещички, был ею – мамой Вовы, окликнут: неужели самый приличный с виду из всех них молодой чоловiк, НЕ ЗАПЛАТИТЕ НАМ за постой?! Я, слегка затушевавшись, отказался платить. Пояснив, что такие вещи задним числом не решаются – их надо оговаривать заранее, если ты не гость, а постоялец: цена-то должна быть озвучена заранее. 

С чем и удалился. Спасибо мне там ни эти люди, ни те не сказали. Ну да ладно, старого не поминают. Просто домайданное лето навсегда мне запомнилось. Простотой и беспечностью нравов и колоритом раздолбайства.