Вода: революция взглядов

Подробности

Создано: 08.01.2017 19:47

Нынешний 2017 год в России объявлен годом экологии, и, согласитесь, это достойный повод для того, чтобы обратить внимание на окружающий нас мир. Мы постоянно пользуемся его благами, игнорируя суть внутренних процессов и воспринимая все как само собой разумеющееся. Вот, например, воду каждый из нас потребляет ежедневно, но совсем немногие задумываются о том, например, откуда она берется, закончится ли когда-нибудь? И уж совсем единицы, по праву их можно назвать исключительными людьми, занимаются ее изучением, посвящают науке и исследованиям своё свободное время и даже жизнь.

2020 Dior x Air Jordan 1 Low For Sale CN8608-002

 

Именно с таким человеком мне посчастливилось познакомиться и пообщаться. Зовут его Юрий Николаевич Диденков, он доцент Национального Исследовательского Иркутского государственного технического университета, кандидат геолого-минералогических наук. В 1972 году по своему желанию и призванию окончил геологоразведочный факультет Иркутского политеха и после семи лет работы на производстве стал серьёзно заниматься наукой. Результаты его исследований подтверждают справедливость совершенно новых, революционных представлений об истории воды на планете.

 

 

– Юрий Николаевич, что за исследования вы сейчас проводите?

 

– Наши исследования посвящены обоснованию существования на планете возобновляемого глубинного источника пресных вод в определенных геологических условиях.

 

– Что это значит, и как вы стали этим заниматься?

 

– Мотивирующим толчком для начала этих работ было посещение в 1979 году одного из совещаний – Международной конференции с участием ученых из разных стран, которая проходила в Ленинградском университете. Здесь из уст двух наших замечательных исследователей, уже известных в то время учёных Андрея Федоровича Грачёва и Марины Анатольевны Мартыновой, прозвучал совершенно революционный постулат, который меняет всю парадигму знаний о воде: вода на планете Земля начиналась не с солёного состава, как это считалось, а с пресного! И эволюция её состава идёт не к опреснению, а, наоборот, – к засолению.

 

– Ничего себе! Это же переворачивает всю науку!

 

– Да, наши учёные сделали вывод о том, что первичная вода и первичный океан были не солёными, как думали мировые учёные ранее, а пресными, потому что обнаружили и исследовали состав газово-жидких включений – пузырьков, запечатанных в самых древних горных породах на Земле возрастом 3, 6 млрд лет. Эти пузырьки отражают состав первичной древней гидросферы, существовавшей на планете Земля. И они оказались пресными! Именно тогда возникла мысль: а не распространяется ли это открытие и на наше чудо-озеро Байкал, рядом с которым мы имеем счастье проживать? Убежден, что любой человек очарован этим сокровищем природы! И после доклада А.Ф. Грачёва и М.А. Мартыновой у меня не осталось никаких сомнений, что надо заниматься этой темой всю оставшуюся жизнь. И даже её не хватит! Нерешённых вопросов с Байкалом больше, чем решённых, это совершенно точно. Не заниматься этим нельзя. Мы стали единомышленниками с этими учеными, совместно проводили экспедиционные и аналитические работы, осмысливали их, публиковали результаты.

 

 

В минуты отдыха с настоящим байкальским капитаном

 

– А с чего начался ваш интерес к воде?

 

– Моя кандидатская диссертация посвящена организации питьевого водоснабжения строящейся железнодорожной станции и пристанционных поселков западной части БАМа. Казалось бы, эта работа не имеет отношения к байкальским проблемам. Однако вместе с тем давние мысли об озере и доклад двух учёных легли на подготовленную почву. Байкал является моделью развивающегося океана. Зарождаясь в своё время, первичный океан был сначала небольшим, но с течением времени увеличивался в размерах, как и Байкал. Поэтому чисто механически эта модель образования и формирования должна иметь тот же механизм, что и в прошлые времена. Все эти мысли стали толчком для изучения. И вот уже 36 лет прошло с момента начала исследований. На сегодняшний день у меня более 50 публикаций на тему возможности существования глубинного возобновляемого источника пресных вод в определённых геологических условиях.

 

– В чем же состоит ваше исследование?

 

– Байкал расположен в центральной части одноименной рифтовой зоны, области растяжения, максимального дробления и утонения пород земной коры, а значит и максимальной связи с подкоровым веществом. Наша уникальная зона этих разломов простирается на 2,5 тысячи километров от Алдана в Якутии до Монголии, включая озеро Хубсугул, которое не зря называют младшим братом Байкала. Оно располагается в таких же геологических условиях и в той же обстановке, способствующей максимальной связи с глубинными процессами. Поскольку на этих территориях земная кора утонена и раздроблена, ничего не мешает подкоровым, так называемым мантийным поднимающимся флюидам, становиться достоянием этих озер и формировать не только воду, но и ее состав. В марте этого года совместно с сотрудниками Института земной коры СО РАН мы провели поинтервальные пробы воды озера Хубсугул и выяснили, что то же самое происходит и в нём. Что касается Байкала, то это самое древнее, самое глубокое, самое прозрачное и чистое озеро, количество растворённых веществ в котором изменяется от 90 до 100 мг в каждом литре. Это ультрапресная вода.

 

– Получается, Байкал особенный?

 

– Вне всякого сомнения! Есть такая наука – озероведение, предписывающая всем озёрам существование 20–25 тысяч лет. После чего этот природный объект должен зарастать, засоляться и прекращать в итоге своё существование. А Байкалу уже миллионы лет, и ни о каком старении, зарастании, засолении и речи не идет. В Лимнологическом институте в своё время были блестящие исследователи, такие как Константин Константинович Вотинцев, Григорий Иванович Галазий. Мы с ними сотрудничали, они предоставляли нам свои суда, оснащённые лебёдками для отбора поинтервальных проб. При помощи этих исследований мы выясняли, как с глубиной изменяется состав растворённых в воде веществ. У других озёр с глубиной увеличивается минерализация – в Байкале и Хубсугуле она имеет тенденцию к уменьшению. Это говорит о том, что в придонной части вода, которую приносят реки, разбавляется. Количество привносимых притоками минеральных веществ превышает концентрацию растворённых веществ в самом Байкале. Разбавлять способны и атмосферные осадки, они преснее, чем впадающие притоки. Однако доказано, что величина испарения с водной поверхности Байкала равнозначна объёму выпадающих атмосферных осадков. Все это свидетельствует о существовании глубинного возобновляемого источника ультрапресных вод. Этот вывод подкрепляется и результатами исследований.

 

 

– Кто вам помогает их проводить?

 

– Учёные Санкт-Петербургских университетов (классического и Горного), Геологического института РАН и наших иркутских академических институтов СО РАН. При жизни с большим вниманием к нашим исследованиям относились учёные с мировыми именами из Института земной коры, которые были нашими учителями: Евгений Викторович Пиннекер, Борис Иосифович Писарский, Игорь Сергеевич Ломоносов, который особенно помогал нам последние годы. Игорь Сергеевич – доктор наук, специалист по гидрогеологии Байкальской рифтовой зоны. Ранее он стоял на классических позициях и также считал, что первичная вода на планете была солёной и теперь её изменение идёт в сторону опреснения. Существуют крупные гидрохимические школы, например, П.А. Удодова, С.Л. Шварцева, М.Г. Валяшко, которые воспринимают эти классические представления о воде как данность, как аксиому. Все их построения идут от этого. Немногие, будучи уже в возрасте, будучи корифеями, поддерживают новую точку зрения.

 

– Было противостояние?

 

– Очень трудно стать глашатаем в собственном Отечестве. Противостояние было и есть по сей день. Людям, за которыми уже целая плеяда учеников, которые 50 лет и больше занимались этими вопросами, сложно и практически невозможно изменить свои представления. Однако Игорь Сергеевич Ломоносов был одним из немногих, кто пересмотрел взгляды и стал нашим единомышленником. Это очень дорогого стоит! У нас с ним больше двух десятков совместных работ. Особенно трудно было опубликовать первые результаты и получить положительную рецензию от ведущих ученых. Но мы это сделали – и тем самым приобрели путёвку в жизнь нашей точке зрения. Теперь заинтересованные учёные прислушиваются, присматриваются. С каждым годом в нашем полку прибывает, к нам присоединяются целые коллективы, и это очень радует.

 

 

Изучение дна и глубин озера Байкал

 

– Как вы проводите свои исследования?

 

– Проводя исследования, мы конечно же используем методы мирового уровня. Например, компьютерное моделирование осуществляем с помощью программного комплекса «Селектор» – самого современного в мире. Автором его является доктор геолого-минералогических наук, ныне уже ушедший, Игорь Константинович Карпов. Сейчас его ученики совершенствуют и расширяют базу и спектр применения этого комплекса. Мы показали своими работами, что вода в недрах Байкала девственная; учёные называют её – «ювенильная», то есть ещё не участвовавшая ни в каком круговороте, очень чистая, только-только рождённая. Она-то и является, грубо говоря, «разбавителем», процесс идёт постоянно вне зависимости от нас. Это позволяет постоянно поддерживать жизнь озера.

 

– Значит, мало того, что оно живое, – оно ещё и вечно юное?

 

– Совершенно верно! Никакого зарастания, заиления, засоления нет на протяжении миллионов лет, потому что постоянно действует источник пресной глубинной возобновляемой воды.

 

– И это вам уже удалось доказать?

 

– Доказательство в процессе. Убедительные факты по этому вопросу есть. Подготовлена монография «Байкал: на пути познания». Часто содержания моих докладов воспринимались слушателями скептически, будто я мало что в этом понимаю. Говорили: «Все борются за чистоту озера, чтобы нефтепродуктов и углеводородов не было в байкальской воде, а он тут считает, что это всё нормально!». Очень долго приходилось объяснять, что не виновата природа в происходящих явлениях. Чрево материнское одно. Нефтяные пятна, метан, газогидраты в конечном итоге – это не чужое, не инородное. Рождаются антагонисты (чистая вода и углеводороды) из одного материнского чрева – восходящего углеводородного флюида, отделяющегося от мантии. Из этого следует, что образование нефтяных плёнок на Байкале – естественный процесс.

 

 

– То есть это не человеческой рукой сделано, а природой?

 

– Да. Большинство нефтяных пятен – это продукт материнского флюида, рождающего и пресную воду. 20 процентов мировых запасов пресной воды находятся в Байкале, 80 процентов – российских. Всё человечество планеты могло бы из этой котловины пить сорок лет. На сегодняшний день это единственная зона дробления, которая ни одним своим замыканием не уходит в кору океанического типа, то есть не выходит в море и океан, она вся в пределах евразийского континента. Больше таких рифтовых зон нет на планете. Байкал и Хубсугул – два локализованных колодца для всей планеты. И если кто и может повлиять на качество их, то это только человек. Самую главную угрозу в свое время представлял БЦБК, сейчас Селенгинский ЦКК, стоки которого негативно сказываются на состоянии озера, поэтому необходимо и его закрыть. Раз уж Байкал – всепланетный колодец, так, может, и не стоит в него плевать? Вдруг воды придется напиться? Раньше мантия была более обогащенной; имели возможность формироваться месторождения различных полезных ископаемых: платины, золота, серебра, алмазов и всех других. Сегодня она стала гораздо беднее. Однако в этом есть положительный момент – в таком состоянии она может формировать главным образом кристально чистую воду.

 

– Загрязнение Байкала может отрицательно сказаться на всех этих процессах?

 

– Безусловно. Лигнин нужно уничтожить в самое ближайшее время. Наши учёные занимаются этим вопросом. Что касается водоросли спирогиры, то это цикличный процесс, всё это пройдет. Сейчас просто благоприятна обстановка для её развития. Однако природе надо помогать и не загрязнять её различными выбросами. Прошлый век считался веком войн за нефть, а в нынешний прогнозируют войны за чистую питьевую воду.

 

– Мы-то пока ещё не ощущаем нехватку воды…

 

– Благодаря тому, что живем в Байкальском регионе! А кто-то – очень. Особенно регионы африканский, азиатский и ближневосточный. Природа позаботилась о том, чтобы жизнь была на планете.

 

 

Хубсугул: начало урагана

 

– А как вы находите средства на исследования? Наверняка, это стоит немалых денег…

 

– Часто нам улыбаются и говорят: «Ну, ребята, вы на правильном пути, изыскивайте средства». Мы выигрываем мелкие гранты РФФИ. Например, сейчас моя аспирантка выиграла грант, посвящённый этой же тематике, в размере 240 тыс. рублей на два года. Но для исследований эта сумма крайне мала. Вот, скажем, мы съездили и взяли, наконец, поинтервальные пробы Хубсугула, сделали аналитику – и половины грантовских денег нет. Для исследований Байкала этого не хватит. Аренда «Верещагина» зашкаливает – а это главное судно Лимнологического института, оснащённое тремя лебёдками для того, чтобы отбирать поинтервальные пробы с любой глубины.

 

– Как выкручиваетесь?

 

– По-разному. Бывало, мы договаривались с капитанами, посидев за чашкой чая, меняли судно без лебёдки на оборудованное лебёдкой, она им всё равно не была нужна в то время. Либо в ночное время брали пробы.

 

– Но руки ведь опускать не стоит. Это такое важное исследование…

 

– Было немало трудностей и проблем, но энтузиазм всё ещё есть. Хочу, чтобы мои последователи, ученики и даже те, кто пускай сейчас находятся по другую сторону баррикад, развивали эту тему и доводили её до ума. Преступно жить рядом с Байкалом и не изучать такие феномены!

 

 

Байкал: на горизонте Ушканьи острова - главное пристанище байкальской нерпы

 

– А нынешнее поколение активно участвует в исследовании?

 

– В последнее время ушли ученые с энциклопедическими знания. Ушло то поколение, а нынешнее работает в узком диапазоне. А сегодня так нельзя, необходимо сотрудничество ученых, ведь всё взаимообусловлено, открытия одних влияют на соседние науки. Геология, например, должна находиться на стыке и с биологией, и медициной. Биологи, изучающие Байкал, восхищаются тем, что они ежегодно открывают новые эндемичные виды, в Байкале идёт активное видообразование. А оно ведь потому и идет, что постоянно действует глубинный источник поддержания жизни. Но нынешние ученые не хотят объединяться, считая, наверное, что могут упустить пальму первенства. Это неразумно. Многое возможно лишь совместными усилиями. Разговаривая в своё время с главврачами Аршана, Жемчуга, Ниловой Пустыни, спросил у одного из них – какие компоненты производят лечебный эффект? Он мне ответил: «У нас комплексное лечение: и природа, и климат влияет...». А ведь это нужно изучать совместно медикам и гидрогеологам, чтобы двигаться дальше, развиваться. Ведь, зная действие компонентов в воде известных курортов и здравниц, можно прогнозировать лечебные свойства на новых проявлениях минеральных вод. Нужен симбиоз!

 

– Благодарю вас за содержательную беседу и желаю успеха в ваших исканиях!

 

– Спасибо!

 

Юлия Котышева

Иркутские кулуары