Случайные встречи Вячеслава Шляхова

Подробности

Создано: 22.07.2013 01:09

Просмотров: 3536

Первая произошла в Берлине, в 1985 году.

Познакомился я с этим человеком  совершенно случайно. Еще в ГДР, рядом с моим домом стоял роскошный особняк. Все соседи говорили - там живет  директор  знаменитого водочного завода «Шилкин». Завод выпускает эксклюзивную русскую водку.  Название звучало не совсем по-немецки, однако  в нем было что-то знакомое, но я никак не мог определить этому место. И вот однажды, мое предприятие, в котором я работал, направило меня в администрацию этого ликероводочного завода. Была такая традиция на предприятиях, что всем коллективом праздновали рождество и Новый год. Естественно обращались с официальным запросом на выделение нужного количества спиртного непосредственно к производителю. Цена в рознице иногда была слишком высока.  

Царская водка

Шлагбаум предприятия был открыт, никаких сторожей. На одном из домов табличка – «Бюро», туда я и зашел. Две женщины  усердно склонились над столами. Увидев слева дверь с надписью «Директор», я спросил, могу ли я с ним переговорить. Одна из женщин вежливо попросила подождать и вошла в кабинет. Потом пригласила меня. За столом сидел высокий, худощавый, в солидном возрасте, седовласый человек. Я представился и протянул ему просьбу моего руководства о выделении по оптовым ценам несколько ящиков с алкоголем. Он попросил меня определиться, что я буду брать. Дал мне список выпускаемой продукции. Я начал было уже отвечать, когда он посмотрел на меня и спросил: «Русский?» Ну, естественно, я ответил утвердительно. Он ничего не стал больше  говорить, молча принял мою заявку и  подписал. Про себя я подумал, вот какой сухарь! Затем он вызвал сотрудника и попросил меня следовать за ним. Мы погрузили в служебную машину все то, что я заказал. Мы  уже собирались уезжать, когда он подошел ко мне, протянул пакет, если не ошибаюсь, в нем лежала большая бутылка лимонной водки, и сказал на странном русском языке: « С Новий год!» Когда я рассказал об этом коллегам, те удивленно спросили – «Ты что, не знаешь, с кем говорил?» Оказалось, что это Сергей Аполлонович  Жилкин (Шилкин), старейший производитель русской водки в Германии с 1920 года.  Его отец, бывший генеральный поставщик водки царского двора,  бежал от большевиков и вывез всю свою семью.  Вот он как раз и основал водочное производство в Германии. Предприятие пережило нацизм, и все попытки сталинской национализации. Так и не стало полным Народным предприятием ГДР, сохранив за собой позицию полу-частного предприятия.  И директором на предприятии был его владелец – С. Жилкин. Уж очень хорошую водку производило предприятие. И она пользовалось успехом у товарищей из Политбюро. Довольно хорошо я с ним сошелся, когда он узнал, что семья их семи человек, совершающая пробежки возле его дома – моя семья.  А я, оказывается, живу в трех сотнях метрах от его дома.

Сергей Аполлонович Жилкин

Немцы не имеют буквы «Ж» и для них семья русских эмигрантов стала носить фамилию Шилкин. Он рассказывал, что его предки  выходцы из деревни Жилкино, что под Иркутском, его дед, якобы, занимал высокие посты при дворе. С 1890 года занимался производством русской водки. А он сам родился в 1915 году в Петрограде,   и когда началась революция, вся семья пострадала от красного террора, они были вынуждены бежать в Германию. Вскладчину купили небольшой хуторок вблизи Берлина, где и наладили выпуск настоящей русской водки. В Германии «шнапс» был не более 36-37%, так что для русского офицерства это был божественный подарок. Сейчас водочная фабрика « Шилкин» находится в Берлине на Бундесштрассе №1.  Уже после падения Берлинской стены  предприятие  и имущество было  полностью передано владельцам – семье Жилкиных. Они живут в престижном районе города, рядом с большим лесопарком.  Мы в 1994 году организовали у себя в районе социальный клуб по интересам, в который приходили пожилые и молодые жители, чтобы пообщаться, обменяться рецептами, попить кофе, поучаствовать в самодеятельности. Я организовал там выставочный зал, куда привозил картины русских художников. И Сергей Аполлонович, активно оказывал помощь клубу "Модимидо". Он немного отошел от дел и всем на фабрике заправлял его зять – господин Петер Мир.  А сам Жилкин в свободное время приходил поиграть в шахматы, пообщаться с соседями и обязательно приносил пару картонных коробок с его замечательной водкой. О России он практически не говорил, видно было, что с  детства у него в сердце затаилась большая обида, а может быть, была и другая  причина. С удовольствием рассматривал картины, некоторые покупал. Ему было уже за семьдесят, и он прагматично смотрел на оставшуюся жизнь. Пару раз он сказал: « Россия ничего мне не дала! И не дает! Она у нашей семьи все отняла. Даже русский язык!» Знаю точно, что экспортировать свою превосходную водку в Россию он не собирался. Его уже давно нет с нами. Он умер в 2007 году.  но в Берлине помнят его добрые дела, и говорят немцы о нем так  – великий сибиряк.

Предприятие в Каульсдорфе

А вот вторая встреча.

Моя племянница живет во Франции. У нее двое прекрасных детей Николя и Володя. Мои французские внучата. Замужем. А отцом детей является француз русского происхождения – Юрий Трещенков. Он часто приезжает в Иркутск, организовывает туры на Байкал, занимается социальными проектами. Сотрудничает с рядом школ в Ангарске.

Оксана (ангарчанка) и Юрий Трещенковы

Однажды мы приехали к ним в гости. Они жили в то время на берегу Атлантического океана, недалеко от города Нант. От Берлина 18 часов езды по автобану. «Галопом по Европам». Франция была в то время  удивительной страной, со своими  причудами, с радугой взаимоотношений, с толерантными и хорошими и  людьми. Это уже позже, когда приток афро - французов захлестнул страну, все это потерялось среди хаоса и недоверия. И все равно я Францию люблю. Там дышится легче.

Так вот, мы наслаждались  солнцем, прогулками, купаньем в огромных волнах, отпуском. Это было здорово. Юра практически не говорил по - русски, так что нашей переводчицей был моя племяшка Оксана. Мы вместе готовили вечерний стол, резали сыр, делали салат из креветок с авокадо, готовили соус и говорили. О политике, о  жизни, о семье и родных. Нормальный семейный треп. А я не мог избавиться от ощущения, что  уже не раз слышал эту фамилию – Трещенков.  Мне было интересно узнать, когда и как его семья попала во Францию. Оказалось, что Юра потомок послереволюционных эмигрантов из России 20-х годов. И его родственники были известными офицерами русской армии. Вот тогда-то и прозвучало слово – Иркутск.  И все встало на свои места.

Оказалось, что его дед – Трещенков  Николай Викторович, тот самый, печально известный, ротмистр, что  в марте 1912 года  прибыл во главе отряда войск на Ленские прииски во время возникшей там забастовки.

Родился Н.В. Трещенков  2 декабря 1875 года в семье потомственных дворян Полтав­ской губернии. Православного вероисповедания.

Окончил престижный Петровский Полтавский кадетский корпус в 1894 г., затем Александровское военное училище, откуда выпущен офицером в 34-й пехотный  Севский полк. В 1902 г. начал службу в отдельном корпусе жандармов. С 1905 г. служба при Нижегородском губернском жандармском управлении. Состоял в резерве. 25 октября 1906 года пишет докладную «Соображения по поводу проекта реорганизации политического розыска Империи» оформленные в виде письма заведующему особым отделом департамента полиции, где Трещенков подвергает критике проект министра внутренних дел П. А. Столыпина по созданию районных охранных отделений. Основная мысль В.Н. Трещенкова сводилась к необходимости учреждения в тех городах, где нет охранных отделений, розыскных пунктов, руководить  которыми должны были наиболее опытные сотрудники охранных отделений и департамента полиции.

С 1911 году — помощник начальника Иркутского губернского жандармского управления  в Киренском и Верхоленском уездах. В 1912 году – трагический «Ленский расстрел». Министерство внутренних дел и полиция обвиняли революционеров, спровоцировавших столкновения. Левые обвиняли во всем полицию и войска. Правые обвиняли в этом евреев и требовали принятия жёстких мер.

Из телеграммы директора департамента полиции Белецкого начальнику Иркутского губернского жандармского управления от 30 марта 1912 года: «Предложите непосредственно ротмистру Трещенкову непременно ликвидировать стачечный комитет…».

Непосредственно расстрелом командовал штабс-капитан Санжаренко (ещё в документах упоминается офицер с замечательной фамилией Ленин), но приказ отдал помощник начальника Иркутского губернского жандармского управления ротмистр Николай Трещенков. Были убиты и ранены сотни людей.

«Николай II поручил провести расследование инцидента сенатору Манухину.  Тот быстро  пришел к выводу, что, во-первых, виновно правление «Лензолота», во-вторых – полиция и войска, которые вначале бездействовали, а затем допустили превышение власти. Других виновников Манухин почему-то не выявил. Государь, однако, утвердил выводы этого расследования. Правление «Лензолота» ушло в отставку, а ротмистр Трещенков предан суду, - сначала за бездеятельность, а потом за превышение мер… »

В июле 1912 г. Трещенков был временно отстранен от службы, а затем переведен в петербургское жандармское управление. Следствие, назначенное над ним, окончилось через два года. Не найдя состава преступления, совет министра внутренних дел предложил Трещенкову вступить в действующую армию, "чтобы искупить свою невольную ошибку". В 1914 году он был разжалован в рядовые. Трещенков попал на фронт, был восстановлен в звании  и в мае 1915 г. был убит.

 «В бою с австро-германцами 15 мая 1915 г. у деревни  Пакло убит неприятельской ружейной пулей в лоб, в то время, когда вел свой батальон в атаку, идя во главе его. Похоронен на кладбище в селе Подзиячь. Посмертно награжден Георгиевским оружием. Имел и другие награды – орден Святого Станислава 3-й степени, серебряная медаль на Ан­дреевской ленте, медаль в честь 200-летнего юбилея Полтавской битвы.

Был женат на Ольге Андреевне Юркевич, и имел детей.

Вот что пишет сам Юрий Трещенков.

«Мы знаем мало вещей о моем отце, так как он умер, не успев многое  рассказывать о своей жизни и жизни моего деда, а его вторая жена уничтожила почти все  документы, чтобы нам причинять неприятности. Мой отец назывался Юрием, его отец назывался Николай Викторович Трещенков, из безопасности он временно менял  фамилию после Лена: "Kaшин". Он умер в 1915, на войне. Его жена осталась в СССР, и она умерла примерно в  1931 году. Я полагаю, что она вновь вышла замуж. Моя семья обладала собственностью в городе Кременчуг или не так далеко от него. Люди называли дом моего отца - замок. Мой отец уехал в школу Младших кадетов, в Санкт-Петербурге, в 1914, ему было 8 лет. Он был столь хорошим учеником, что Царь заставил сделать свою фотографию с моим отцом на своих коленях. Это рассказывал наш отец. Мы не смогли обнаружить эту фотографию. Прости мои ошибки в качестве русского... Я использую переводчика компьютера!»

Из справки: «Трещенков Сергей Николаевич   (1902 -1981) закончил Полтавский кадетский корпус. Во время гражданской войны рядовой Русской Армии в кавалерийских частях до самой эвакуации из Крыма. До 1920 года в составе 2-го кавалерийского полка в Галлиполи. Затем в эмиграции во Франции. Умер 18 февраля 1981 го да в Париже. Во Франции есть племянник и племянница.»

 [Волков С.В. Офицеры арм. кав. М.,2002]

От Юрия Трещенкова.

« Это мой Крестный отец! Брат моего отца Юрия Николаевича! Это возможно, что он  был  эвакуирован из Крыма.  Если я не делаю ошибки, Папа и (еще второй брат Dmitri) уехали из России в конце 1920 или начале 1921 года, но у меня нет воспоминания, по которым Серж был уже в Париже там. И, однако, он должен был пройти там, так как, как их отец был военным, это им давало право идти в военную школу. Когда Dima прибыл в 1923 и папа в 1924 в Париж, имелся момент, они ожидали прибытие Ольги, жены Serguei, от вокзала (Sergueï должен был прибыть позже) согласно моим данным  он учился архитектуры в Праге (где и  без сомнения познакомился с  Ольгой). Папа рассказывал, что они его ожидали с ней. А она приехала одна. Не знаю и когда они ее, наконец, идентифицировали, они хохотали настолько, что встречающие  это находили плохим! 
Он действительно  умер в 1981; моя Сестра Катя, которая его видела немного до его смерти, это  помнит.  И он имел племянника и четырех племянниц, а не то, что написали  в истории. «

И еще.

«Привет Слава! На сайт 'Irkipedia', я нашёл гравюру представляющей моего дедушку, так же как довольно полную биографию, которая указывает, что он был похоронен в 1915 в деревне имени Подзияч, но я не сумею найти это имя ни  на какой карте. Возможно, имя изменилось с этой эпохи...
Мое здоровье в порядке: я работаю еще, в то время как я смог бы быть на пенсии! Я надеюсь приходить в будущем году на каникулы, с детьми, и вам видеть всех.
Спасибо за то, что ты делаешь. Я оцениваю много! Счастливо!»

Вот таким образом  история сама дала о себе знать. Она, оказывается, ходит рядом с нами.

Вячеслав Шляхов