Очерки истории иркутского рока. Очень субъективные заметки

Не обессудьте: мы решили изучить один очень серьезный вопрос… Мы решили понять, почему в Иркутске сегодня так не любят рок. Нет, даже не хард-рок, не металл, а самый обыкновенный рок. Поклонников этого (на наш-то взгляд, вообще лучшего) музыкального направления последнего полувека в нашем регионе – две калеки, что называется. И это странно. Притом что вроде бы, по идее, должны были быть у нас когда-нибудь и рокеры приличные, и рок-музыка удалая. Кто-то где-то об этом ностальгирует, и звуки ностальгии до нас доходят… Но на самом-то деле был ли, как принято спрашивать в подобных случаях, мальчик – рок-мальчик?

«Да здравствует всё то, благодаря чему мы, несмотря ни на что!»

 (Зиновий Паперный)

«Рок мёртв» – как бы констатировал на исходе века минувшего Стинг. «А мы ещё живы» – «подсуетился» БГ. В принципе, такое можно было сказать и раньше, и позже: начиная с упадка рок-н-ролла первой волны в начале 1960-х и кончая откровенным «безрыбьем» по части новых обретений жанра в первое десятилетие века нынешнего. Никакой трагедии в этом не было, нет и не будет. В первую очередь потому, что вышеприведённые стенания, априори лишающие перспективы «молодых и рьяных», по сути – голос очередного поколения рокеров, у которого «жизнь удалась». Или не удалась, но всё равно состоялась. Так не лучше ли тем, у кого всё состоялось, руководствоваться в своих словоизлияниях другой цитатой. Из творческого наследия сэра Элтона Джона: «I remember when the rock was young» – «Я помню, когда рок был молодым». В наших местечковых «рок-мемуарах» мы постараемся поступать именно так.

Часть первая: до эпохи исторического материализма

Возможно, кому-то это покажется странным, но в «иркутской истории» рока меня больше всего интересует… его предыстория – пресловутые вокально-инструментальные ансамбли. Как бы ни открещивались от этого феномена постперестроечные ревнители чистоты жанра, именно ВИА первой волны своими «живыми» выступлениями в многочисленных институтских и заводских клубах и на ещё более многочисленных танцплощадках СССР конца 60-х – начала 70-х лет прошлого века сыграли в деле рок-посевов на отечественной ниве роль не меньшую, чем музыкальный эфир «забугорных» радиоголосов и «забугорные» же пластинки, небескорыстными усилиями немногих наших «выездных» граждан ввозимые в Страну Советов, а затем во множестве тиражируемые на магнитофонных плёнках нашими же тоже небескорыстными, но вместе с тем благородными аудио-пиратами. Видео тогда ещё и в помине не было, и как выглядят западные рок-идолы, большинству из нас можно было узнать разве что по жуткого качества неоднократно переснятым «фоткам», цена коих, тем не менее, у мастеров этого дела доходила до трёх полновесных советских рублей.

А тут – на тебе! Увидеть и ощутить наяву нечто с известной степенью допущения похожее на Beatles, Monkeys, Ventures можно, оказывается, и в столице Восточной Сибири!! Достаточно прорваться на вечер танцев в ТЮЗ, Нархоз или, скажем, в Клуб речников. И то, и другое, и третье было довольно трудно из-за огромного количества желающих. Но, на худой конец, можно было удовлетвориться и танцплощадкой в ЦПКиО или в Саду им. Парижской Коммуны (правда, в этих случаях всегда был риск дать кому-нибудь или (и) самому получить по морде лица во время обычной после танцев знаменитой русской забавы, прославленной ещё М.Ю. Лермонтовым в «Песне про купца Калашникова»).

На вышеупомянутых и неупомянутых сценических площадках разного калибра и репутации в прямом и переносном смысле гремели «в те времена укромные, теперь – почти былинные» первые известные автору этих строк иркутские ВИА: «Молодость», «Аэлита», «Робус». Были, уверен, и другие, но память человека, который, начиная с 66-го года, был неизлечимо болен музыкой «Ливерпульской четвёрки», сохранила именно эти знаковые имена местного масштаба! Слава Богу, что в гораздо более поздние времена мне посчастливилось по большей части случайно познакомиться лично с Игорем Несыновым и Сергеем Чернецким, Колей Антипиным и Борисом Яблоновским, Алексеем Степутенко, Валерой «Чокой» Степановым и другими подлинными легендами нашего «прото-рока». Эти ребята, которые из переделанных «семиструнок» фабрики имени Луначарского, как бы электрогитар, суровой (прямо-таки танковой) марки «Урал» и «самопальных» усилительных и звуковоспроизводящих устройств худо-бедно ухитрялись извлекать звуки абсолютно недоступных тогда «Лес Полов», «Фендер Стратокастеров» и «Маршаллов», не могли не иметь статуса кумиров в среде более-менее «отвязанной» иркутской молодёжи тех лет.

Что же они играли, что пели в интересующем нас аспекте? Естественно, «каверы» зарубежных бит-хитов. Нередко «искаверканные» в силу первоначального дефицита всего: от адекватных инструментов и нот до качественных оригинальных записей. Нередко с русскоязычным текстом, как правило, не имеющим никакого отношения к первоисточнику. А где их было взять, оригинальные тексты? Да и с переводом проблемы имели место. Тем паче, литературным. Приятное исключение, на моей памяти, составила лишь русифицированная версия битловской «ListenDoYouWantToKnowASecret», которую действительно посчастливилось услышать лет сорок назад в исполнении беспутного гения иркутской рок- и поп-сцены Владимира Попова. Есть основания полагать, что он приложил свой талант и к собственно переводу, удивительно точному и вместе с тем поэтичному. А так, ничтоже сумняшеся, пели, скажем, «Can’tBuyMeLove» тех же «Битлз» на слова типа «мы ливерпульские битлы». Их же «ThingsWeSaidToday» в «авторизованном переводе» отдавала недавним по тем временам арабо-израильским конфликтом: «В выжженной пустыне, где солнца восход. В выжженной пустыне караван идёт. Здесь ты можешь встретить врага. Но можешь – друга, и вот тогда можно сказать, что дружба будет навсегда». «HouseOfTheRisingSun» Animalsтоже была наполнена каким-то бедуинско-нижегородским текстовым колоритом: «Идёт караван по пустыне, сквозь тысячи вёрст он пройдёт. В пустынях колодцы пустые, и солнце палящее жжёт». (Во, жгли, первопроходцы! Отсюда и до «Учкудука» – рукой подать!!). Даже «Червонных Гитар», близких по лексике заклятых братьев-славян из Народной Польши, – и тех переделывали на свой сибирский манер! На этом «каверзном» фоне почти растворялись первые робкие и наивные попытки собственного сочинительства, без которого, как полагают многие авторитеты, истинный рок немыслим.

И всё-таки – он был! Возможно, не столько истинный, сколько искренний. По драйву, по мироощущению, по самооценке! Иначе вряд ли решились бы тинэйджеры – битломаны из упомянутой группы «Аэлита» – повторить в День международной солидарности трудящихся 1 Мая (!!!) 1969-го года недавнюю акцию их «Больших Братьев» по искусству, вошедшую в историю «Битлз» как «Концерт на крыше 30-го января 1969-го года». Всего три месяца разделили эти события! И, честное слово, центровая крыша наших пацанов (дом на углу улиц Ленина и Горького) была гораздо более пафосной, чем лондонская крыша «FabFour»! Не говоря уже о несопоставимой степени опасности для участников иркутского и лондонского «rockshow». Ребята из «Аэлиты», правда, успели к своему счастью и к тягостному недоумению молниеносно прибывших к месту происшествия «музыковедов в штатском» бесследно исчезнуть со своей уникальной концертной площадки. Их приютил товарищ, проживавший в упомянутом угловом доме. Именно от него я случайно и услышал эту удивительную историю, много лет спустя. А тогда, благодаря краткосрочности концерта на крыше, грохоту первомайских духовых оркестров и жуткому желанию большинства трудящихся прорваться через милицейский кордон и наконец-то пописать после демонстрации, никто ничего, по большому счёту, так и не понял. Событие практически не имело резонанса (кому ж было «резонировать»?!). А вот случись оно годом ранее – «резонанс мог бы быть бы»! Причём, что называется, «со стороны». Да ещё с какой!!

В 68-м (естественно, до печально памятных чехословацких событий) американский журнал «Pace» в специальном выпуске, ни с того ни с сего посвящённом жизни советской молодёжи, отвёл целый разворот (цитирую) «вокально-инструментальному ансамблю»«Падун» из города Братска Иркутской области. «Их мир столь же нерушим и целостен, как и наш. Они осваивают новый бит, но руководствуются, тем не менее, идеями Ленина» ,– гласила подпись под снимком джазового квартета, сделанным фотографом «PaceMagazine» в холле братского ДК «Ангара». Правда, создатель ВИА «Падун», а затем и ВИА «Баргузин(ы)», легендарный музыкант нашего региона Евгений Якушенко, бережно хранящий уникальный экземпляр заокеанского печатного издания, утверждает, что с определением «вокально-инструментальный ансамбль» североамериканские «акулы пера» тогда поспешили. «Это была предтеча «Падуна», – с улыбкой вспоминает Евгений Николаевич, – хотя всё, действительно, началось с джаза».

Но это – если и не совсем другая история, то её отдельная часть.

Часть вторую: Эй, «Баргузин», пошевеливай вал!

читайте в следующем номере «Иркутских Кулуаров»!

Василий Кучеренко

От редакции: Всем, кто может и хочет рассказать об истории иркутского рока, а может, и поспорить с нашим автором, мы готовы дать такую возможность. А тем, кто предоставит фотографии, связанные с историей рок-движения в регионе, будем вообще благодарны по гроб, как говорится, жизни. Long live rock`n`roll, братья!