Умирают все. И сотрудники «ритуалки» тоже… О нравственности в похоронном бизнесе без нравоучений

Бытует мнение, что работать в сфере ритуальных услуг, проще говоря, в «ритуалке», может каждый, у кого крепкие нервы. Как будто дело это не хитрое: выкопал могилу, опустил гроб с телом усопшего, закопал, а все, что кроме, тоже довольно легко улаживается.  На ритуальщиков не учат и квалификации им не присваивают. В результате становятся ими зачастую те, кто не смог найти себя в этой жизни или даже не пытался этого сделать, т.е. откровенные маргиналы. Ситуация усугубляется еще и тем, что в этом бизнесе одна из самых высоких норм прибыли, что делает его весьма привлекательным для любителей легкой наживы. О проблемах сферы ритуальных услуг и возможных решениях мы поговорили с директором МУП «Ритуал» Иваном Слепцовым.  

Здравствуйте Иван Витальевич!

-Да и вам не болеть.

-Почему-то особенно приятно слышать это от вас… Мы как-то все привыкли к словосочетаниям «ритуальный бизнес», «сфера ритуальных услуг» итакая организационно-правовая форма, как муниципальное унитарное предприятие - МУП – несколько выбивается из этого семантического ряда. Вы все-таки больше бизнесом занимаетесь или выполняете общественно важные функции?

  
-Начнем с того, что есть такой федеральный закон номер восемь «О погребении и похоронном деле», который  гарантирует, что ни один гражданин Российской Федерации не будет брошен после смерти, а будет захоронен за государственный счет. Как раз для выполнения социальных гарантий по этому федеральному закону администрацией города было создано наше предприятие. Оно появилось не на пустом месте. Ещё в 1935 году в Иркутске действовала подобная организация.  Называлась она, если не ошибаюсь, «Конный обоз», позже она несколько раз меняла название и структуру. Одно из названий  - «Обелиск». И, в конце-концов, стало муниципальным унитарным предприятием «Ритуал», которым я и руковожу вот уже пять лет. Такие МУПы или ГУПы есть в каждом крупном городе.

-А сколько в Иркутске частников?

- Около 35 фирм, которые занимаются непосредственно захоронением. И еще около 30 фирм, которые плетут венки, делают камни, кресты, гробы и т.д. Всего 65 субъектов ритуально-похоронного рынка. 

-Ого! В условиях свободного рынка и конкуренции вполне достаточно, чтобы качество ритуальных услуг у нас взлетело до небес…

-Проходили мы это уже в 90-х годах. Знаете, я был тогда молодой  и думал: вот  придет рынок и будет у нас изобилие исключительно качественных товаров по низким ценам. А получилось то, что получилось. Формально изобилие товаров вроде бы и настало, зато качество товаров и цены на них давно уже никого приятно не удивляют. Примерно то же самое произошло в сфере похоронных услуг. Не хочу никого конкретно обидеть, но из 35 фирм, которые хоронят в Иркутске, нормальных можно пересчитать по пальцам одной руки. И то много будет!

-Вы прямо какие-то удивительные вещи говорите.

-Да ничего удивительного, я вас уверяю!

ФЗ №8: святых выносим

-То есть все закономерно?

-Абсолютно. И что самое главное законно. Когда принимался закон «О погребении и похоронном деле» в 1996 году, частников на рынке похоронных услуг было очень мало и многих явлений, которые есть сейчас, просто не было.

-А поподробней…

-Самое основное, как я уже сказал, это частники. Их практически не было. А те, что были, это были единичные, особенные случаи. В основном туда шли, так скажем, персонажи, «списанные на берег» за пьянство. Работали они на том поле, куда у МУПов руки не дотягивались, либо МУПы разрешали им что-то делать. Почему?  Да потому что все кладбища контролировались МУПами.  МУПы нарезали дороги, участки под захоронения, вывозили мусор, проводили асфальтирование, ухаживали за зелеными насаждениями, вывозили снег, охраняли, т.е. были полноправными хозяевами всего кладбищенского хозяйства. Потом началась эпоха демократизации, либерализации законодательства.  Сегодня  система управления городскими кладбищами как таковая отсутствует. В Иркутске это Александровское, Маратовское, Ново-Ленинское, Батарейное. По факту, там стоят наши конторы, но юридических механизмов воздействия на недобросовестных пользователей кладбищ нет. Проще говоря, делай  кто и что хочешь – и тебе за это ничего не будет. В результате  деятельность частных похоронных служб резко активизировалась. Кроме того, своё веское слово сказала антимонопольная служба России, в результате чего было отменено лицензирование. И пошло-поехало.  

-Кроме того, убитые горем люди – легкая добыча для людей без совести…

-Конечно. С одной стороны срабатывает обычный рыночный механизм. Частник ведь может идти двумя путями: либо жить с оборота, увеличивая объемы производства, либо с прибыли. Поскольку смертность в городе с определенным населением величина стабильная, приходится жить с прибыли. Когда количество частников, претендующих на данный сегмент рынка, увеличилось, они просто начали задирать цены. Это обычная рыночная история. Как это делается? Поскольку мы – муниципальная ритуальная служба, в которой, как принято считать, цены должны быть приемлемыми для людей, другие ритуальные службы и ориентируются на наши цены. Приходят к нам, так как у нас прейскурант в общем доступе, в уголке покупателя, и от него отталкиваются. Умножают, кто на 1,5, кто на 2. В одной, с виду благообразной фирме, не буду называть, в какой,  действуют три прейскуранта на одни и те же услуги. Приемщик заказов, оценивая внешний вид посетителя и состояние содержимого его кошелька,   вынимает тот или иной прейскурант и по нему работает. Я ничего не выдумываю, потому что ритуальный мир  очень узок, и некоторые из сотрудников, которые ушли оттуда, не захотев работать в такой атмосфере, работают у нас. Поэтому я знаю ситуацию из первых уст.  Как-то мы сами столкнулись с такой ситуацией. Изготовили могилу по заказу одной из ритуальных фирм  по заданным размерам и ко времени, потому что  у нас по-другому не бывает. Вдруг в день похорон в кладбищенской конторе появляются родственники: «Там ЧП. Вы что наделали? Гроб в могилу не входит!». А такого быть не может, потому что нам дают размеры гроба  заранее, и мы делаем могилу, исходя  из этих размеров. Заведующий кладбищем, придя на место, видит, что  сотрудники той ритуальной службы  даже не пытались гроб в могилу опустить! Бригадир похоронной команды  говорит родственникам: «Да вы че! Мы же видим, мы профессионалы, гроб не входит». И вымогает 2000 рублей, чтобы якобы подправить могилу. Или гроб опустят в могилу и ждут… Их спрашивают: «А закапывать?». – «А нам за это не платят!». И за каждый свой шаг они тянут деньги с родственников. Родственники с одной стороны удавить их готовы, а с другой стороны хотелось бы поскорей  закончить уже это. Обычно этим и пользуются.

-Тянуть деньги это, наверное, меньшее из зол. Всякое ведь бывает. И неподобающее отношение, которое особенно болезненно переживается родственниками. Пьяная похоронная бригада, шуточки…

-Про других ничего сказать не могу. Но за те пять лет, что я руковожу МУП «Ритуал», мы похоронили троих наших бывших сотрудников. Умирают все, и наши сотрудники это прекрасно понимают, поэтому никаких вольностей, пьянства, а тем более шуточек на эту тему себе не позволяют, а те, которые позволяют, у нас не  задерживаются.

-Много вопросов у людей вызывают люди без определенного места жительства, которые рассматривают кладбища как некий свой ресурс.

- Когда я первый раз появился в качестве директора МУП на Александровском кладбище, прямо в  конторе жили «бичи», а так же они обосновались в старой насосной станции и за ней у костров. Я пришел: «Это, простите, что?». -«Так они это… копают у нас! Мы тут будем…». А они ходят по конторе, хорошо выпившие, и ещё покрикивают. Посетители кладбища  на это все с ужасом смотрят. Естественно, «бичи» были изгнаны в тот же день. Землекопа уволил с Ново-Ленинского кладбища. Бывший сотрудник ГАИ, он ездил на автомобиле «лексус», мелкие гешефты делал, кроме того, сам по  себе был товарищем крайне неприятным. Однажды приезжаю на кладбище, чтобы решить рабочие вопросы, смотрю: бичи копают могилу. Он пошел по пути аутсорсинга! Чтобы самому не работать, он нанял «бичей». Сам получает за копку могилы, условно говоря, тысячу рублей. А «бич» копает за 200,  800 рублей – себе на карман.

-То есть вы однозначно против «бичей» на кладбищах?

-Однозначно. При кажущейся оптимизации процесса, результат не гарантирован – раз, гражданам без определенных занятий и места жительства выпить надо каждый день, значит, он будет воровать – это два. А что можно украсть на кладбище? Венки, оградки  и так далее, и тому подобное. Поэтому вреда от них намного больше. Хотя,  по закону, мы никакой ответственности за то, что происходит на кладбище, не несем. 

-А другие фирмы используют труд таких людей?

-Бывает. Чаще всего их нанимают для копки могил. Мы, конечно, с этим  боремся. И пытаемся  достучаться до этих фирм.  Да ведь они копают, никого не спрашивая! Я и с прокуратурой нашего города общался на эту тему. Но федеральным законом номер 8, о котором я  уже говорил, не предусмотрена ответственность за  нарушения такого рода.   Хотя неизвестно, кого они там закопают… Основная проблема в том, что они стараются копать побыстрее, чтобы взять денег побольше. Могилы не соответствуют санитарным нормам: при нормативе в метр пятьдесят сантиметров для них в порядке вещей выкопать могилу глубиной метр десять.

Похороните меня ниже плинтуса

-Ваша фирма, наверное, все-таки в более привилегированном положении находится, чем частники. Вам проще. Все-таки вы имеете отношение к государственным деньгам… 

-Да, нам платят за невостребованных и неопознанных, только пока, к сожалению, только в судебном порядке. Потому что по состоянию на сегодняшний день нет единых нормативных  правовых актов в Иркутской области, которые бы определяли порядок возмещения стоимости наших услуг как специализированной службы по вопросам похоронного дела в Иркутске. Невостребованные -  это когда известно, что усопший -  Иванов Иван Иванович, проживавший по адресу такому-то, но человек спиртным злоупотреблял, родственников не осталось, либо никто заниматься его погребением не собирается. Сами родственники могут отказаться от захоронения. Неопознанные -  это те, чья личность не установлена. Все такие тела предают земле под номером. Достаточно часто таких неизвестных впоследствии разыскивают родственники. В силу каких-то обстоятельств: не знали, не думали, жили в другом городе – не смогли похоронить сами. Невостребованных и неопознанных мы хороним за государственный счет из расчета 6 тысяч 334,75 рубля на одно погребение. Это стандартная сумма компенсации, любой человек, у кого умер родственник, может прийти со справкой о смерти в ЗАГС и все оформить. Что такое 6 тысяч с лишним, когда только изготовление могилы в зимнее время стоит 14 000? То есть мы хороним этих людей, но делаем это себе в убыток. Иногда бывает так, что люди получают компенсацию, деньги пропивают, а тело бросают в морге.  А захораниваем все-равно мы. Мы тогда обращаемся в суд, чтобы суд взыскал с этих пропивших деньги «родственников» ущерб. Да всё безрезультатно. Такие истории бывают. Редко, но тем не менее.

-Какова минимальная стоимость похорон, в которую могут уложиться родственники и близкие усопшего, на сегодняшний день в Иркутске?

-Если родственники не могут сами похоронить, тогда они пишут отказ. Если решают хоронить сами, то, думаю, тысяч 20 надо, как минимум. Как  вы понимаете, это очень аскетичные похороны. Чтобы достойно похоронить человека,  сегодня нужно тысяч 50. Это один из моментов, почему я против страхования, знаете, пенсионеры страхуются, чтобы родственников не сильно напрягать похоронами?

-Да-да.

-Так вот есть у нас одна страховая компания. На мой взгляд, они занимаются мошенничеством. Заключается договор, взимаются  деньги, декларируется, что теперь будут похороны за счет этой страховки. А на деле после наступления страхового случая страховщики направляют родственников в совершенно конкретную ритуальную фирму, с которой сотрудничают. Хоть и не имеют права этого делать, потому что у заказчиков должна оставаться свобода выбора. Но все-равно направляют. В ритуальной фирме смотрят на их страховую сумму – 20 тысяч рублей – и, честно глядя в глаза, говорят: «Мы можем похоронить вашего родственника за эти деньги, но вы же понимаете, что мы сделаем это так, что вы будете утирать слезы? Поэтому давайте купим хороший гроб, а ещё вот это, это и это». И выжимают из родственников все, что можно.  Я считаю, что смысла в такой страховке нет. Для пенсионеров и их близких, разумеется.     

«Мы хотя бы знаем, что творится в отрасли…»

-Странно. У нас столько контролирующих организаций. Но они как-будто стороной обходят ваш сектор экономики.

-Обходят частников. Потому как сказано – «не кошмарить частный бизнес», а нас наоборот проверяют чуть ли не ежемесячно. Мы же муниципальная структура.  Причем то, что проверяется, напрямую на качество оказываемых услуг не влияет. По  каждому рабочему месту работника МУПа: землекопа, рабочего зеленого хозяйства, камнереза, бухгалтера, механика, водителя, ритуального рабочего, приемщика заказов, директора –  проводится спецоценка. Приходит специально обученный человек, который берет пробы воздуха, определяет наличие вредных факторов: излучения от работающего компьютера, близость проводки проложенной в стенах, освещенность, сменяемость объема воздуха за единицу времени. Это все за наши деньги это все оплачивается самим предприятием. Вот ещё антитеррористическая безопасность недавно появилась…

-Взрыв на похоронах это же классика жанра.

-Ну, да. В Иркутске такого, слава Богу, на моей памяти не было. Руководителя одной из ритуальных фирм взрывали.

-Наверное, все-таки те времена уже прошли. Криминала меньше стало в похоронной сфере…

-Как сказать. Вот у меня, например, за время работы здесь машину угнали. Конторы наши на кладбищах жгли одно время. Сами кладбища поджигают систематически наши заклятые друзья.

-То есть все-таки недолюбливают вас коллеги по цеху?

-Да. Но только те, кто не хочет работать по-человечески. Ведь МУП  - эта та организация, которая на сегодняшний день не дает всей этой системе пойти вразнос. Мы единственные обосновываем свои тарифы и в какой-то степени сдерживаем рост цен на похоронные услуги. Мы следим за порядком на городских кладбищах, хотя и очень ограничены в этом плане законом. У нас другой уровень ответственности перед обществом. Не хотелось бы заниматься  морализаторством излишним, но звоню я, например, руководителю одной из частных похоронных фирм, прошу его приехать: «Вы тут нехорошо сделали. Могилу не там выкопали. Приезжай, будем решать вопрос». А в ответ: «Я не могу. Я бухаю!». Конечно, сложно представить себе, что так наплевательски по отношению ко всем мыслимым и немыслимыми нормам будет относиться руководитель государственной структуры.

-Руководитель ритуального МУПа из Шелехова занималась фитнесом среди гробов и выкладывала это в сеть. Или это другое?

-Это другое. Просто, наверно, у человека что-то с головой. Это её личные проблемы. Я же говорю про отношение к коллегам, к клиентам, к решению общественно значимых задач. Так вот получается, что МУПы или ГУПы  - это единственный такой инструмент опосредованного контроля городской администрации за ритуальным рынком. Мы хотя бы знаем, что происходит.

-При том, что нет понятного государственного регулирования это хоть что-то…

- Конечно, по-хорошему, государство должно  четко регулировать ритуальную отрасль. Принимать закон, учитывающий современные реалии, вводить лицензирование и т.д. Ну, а пока этого нет,  одна надежда на МУПы и ГУПы. Иначе мы потеряем вообще эту отрасль. Стратегическую, не побоюсь этого слова. Ведь не дай бог какое-то ЧП с крупными человеческими жертвами. У нас недалеко Тува, Алтайский  край, Монголия – там естественный резервуар чумы, переносчиками которой, как известно, являются тарбаганы. У нас есть Противочумный институт. Поэтому возможность такую нельзя сбрасывать со счетов. Особенно, учитывая возросшую мобильность населения. Частники в таком случае просто сядут в самолет и улетят куда подальше. Но это  крайняя такая ситуация. А если взять даже элементарно безродных. Кто их будет хоронить? Частнику это не интересно, потому что денег на этом не заработаешь. Поэтому от муниципальных структур в «ритуалке» отказываться нельзя ни в коем случае.

-Абсолютно поддерживаю.

-Спасибо!

-Это вам спасибо за работу!

Иван Витальевич оказался незаурядным собеседником. Энтузиастом похоронного дела, как бы странно это не звучало. И наш разговор оказался настолько объемным и насыщенным, что просто не смог бы уместиться в рамки одной статьи. Поэтому мы решили, что обязательно продолжим наш разговор в следующих выпусках «Иркутских кулуаров».