Эксперты оценили протестный потенциал Иркутской области и угрозу «цветных революций» для России

Подробности

Создано: 25.11.2014 21:11

Просмотров: 1711

К слову, это совпало с назначением послом США в России Джона Фрэнсиса Теффта, человека с репутацией «автора цветных революций» на постсоветском пространстве. Ранее он возглавлял посольства США в Литве (2000—2003 годы), в Грузии (2005—2009) и на Украине (2009—2013).

Выступая на Совете Безопасности 20 ноября, президент России высказал мнение, что очень часто в современном мире экстремизм используется как инструмент геополитики и передела сферы влияния:

- Мы видим, к каким трагическим последствиям привела волна так называемых «цветных революций», какие потрясения испытали и испытывают народы стран, которые прошли через безответственные эксперименты подспудного, а иногда и грубого, как у нас говорят, «ломового» внешнего вмешательства в их жизнь. Для нас это урок и предупреждение, и мы обязаны сделать всё необходимое, чтобы подобное никогда не случилось в России, - заявил Владимир Путин.

Насколько серьезна угроза «цветной революции» в России? Есть ли предпосылки для ее возникновения, и если да, то каковы должны быть «меры профилактики»? С просьбой прокомментировать эти темы «Телеинформ» обратился к представителям экспертного сообщества.

ГРИГОРИЙ ТРОФИМЧУК: «ЦВЕТНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» РОССИИ НЕ ГРОЗИТ

По мнению политолога, первого вице-президента Центра моделирования стратегического развития (Москва) Григория Трофимчука, цветная революцию РФ не угрожает:

- Тема для России неактуальна. Формат таких социальных потрясений активно применялся до середины 2000-х гг. И всего таких «революций» было три с половиной (и даже их, кстати, в чистом виде нельзя считать революциями, так как социально-политический строй при этом не менялся): в Грузии, на Украине, в Киргизии, и неудавшаяся «зелёная» в 2005 году - в Узбекистане.

Кратко о самих определениях: серия «бархатных революций» прошла в Восточной Европе в конце 80-х гг. прошлого века и была связана с выходом ряда стран из советской зоны влияния. Потом так называемые «цветные», признаком которых является общественная борьба вокруг итогов тех или иных выборов и результатов голосования. Далее была серия «арабских вёсен», которые ни с какими выборами уже не были связаны и близко. И теперь – новый украинский формат: тупая, лобовая пробивка действующей власти, с оружием в руках.

Если ещё проще, то «цветная революция» – это оппозиция без оружия. «Арабская весна» – это оппозиция с оружием. А события последнего года на Украине – это оружие без оппозиции, то есть в чистом виде радикалы с оружием, которых опасается даже сама оппозиция (что впервые показали весенние события в Кишинёве в 2009 году). Замечу попутно, что напрасно отдельные русские патриоты назвали свои действия на Донбассе «русской весной», тем самым поставив себя на одну полку с теми же египетскими и ливийскими радикалами. И с теми же, видимо, практическими и политическими последствиями – по формуле «как назовёшь, туда и поплывёт». Главная сила заключается в словах, а не действиях. Но только в словах, вовремя и точно сказанных.

Отсюда, немного странно выглядит российский министр обороны, когда он читает текст, составленный для него какими-то экспертами, об «угрозе цветных революций». Сегодня для России актуален совсем иной формат: подрыва ситуации в стране изнутри, причём, ещё по более радикальному варианту, чем это было на Украине в 2014 году. Если вы ставите неточный диагноз, то и ваше противодействие событиям тоже будет неточным, неэффективным, бесполезным.

Многие считают, что «цветная революция» в России уже была – первая из всех постсоветских: в Москве, в 1991 году. Я склоняюсь к этой оценке. И это тоже подтверждение того, что больше её здесь, в точно таком же виде, не будет.

СЕРГЕЙ ШМИДТ: «БЕЛЫЕ ОДЕЖДЫ» БЕСКРОВНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ ЗАМАРАНЫ УКРАИНСКИМИ СОБЫТИЯМИ

Политолог, доцент кафедры Мировой истории и международных отношений ИГУ Сергей Шмидт высказывает предположение, что цветная революция на Украине может стать вообще последней на европейском и околоевропейском пространстве – в силу того, что подорван базисный принцип такого рода политических трансформаций - бескровность:

- Я думаю, что внешняя политика США – это очень трудный для нашего понимания микс, состоящий, с одной стороны, из традиционного для сильных стран стремления к расширению своего влияния, с другой стороны, из вполне себе реального демократического идеализма. Я считаю, что не очень правы те, кто верит в идейно-ценностную бескорыстность американцев. Но точно так же неправы и те, кто не видит в американской внешней политике ничего, кроме продвижения эгоистических американских интересов и имперских амбиций. Это кажется удивительным, но в американской внешней политике действительно смешивается и то, и другое.

В самом деле, давайте посмотрим на результаты удавшихся цветных революций, предварительно договорившись о том, что мы будем понимать под самим этим термином. А понимать под ним нам придется тоже довольно сложный микс. В нем присутствуют реальные внутренние причины для слома системы (что выражается в широком общественном недовольстве властями), в нем же можно обнаружить внешнее участие, выражающееся, как минимум, в информационной и моральной поддержке революционных сил со стороны зарубежных государств. Я намеренно ничего не говорю о финансовой поддержке, поскольку вокруг этого вопроса существует слишком много мифов и легенд. Что касается информационной и моральной поддержки, то отрицать ее может только свихнувшийся на абстрактных ценностях демократии фантазер.

Так вот о результатах удавшихся цветных революций – я имею в виду в первую очередь Сербию, Грузию и дважды Украину. Глупо отрицать, что в результате этих революций в названных странах установились более демократические режимы, нежели те, что были этими революциями снесены. Точно так же глупо отрицать, что новые власти проводили потом не очень приличную для суверенных государств политику абсолютного послушания США. Именно поэтому я и утверждаю, что внешняя политика США действительно соединяет в себе вполне кристальный демократический идеализм с достаточно циничной силовой политикой «мирового жандарма».

Теперь об актуальном. Я готов предположить, что майдановая революция на Украине может стать последней цветной революцией в истории, по крайне мере, в ближайшей перспективе, и в странах, так или иначе относящихся к западной цивилизации (включая Россию). Дело в том, что символическая привлекательность цветных революций заключалась в их либо полной, либо относительной бескровности. Цветные революции никогда не приводили к гражданским войнам (еще раз подчеркну, что речь не о странах Северной Африки). Кровопролитие на киевском майдане, и особенно последовавшая гражданская война, внешнее участие в которой той же России я совершенно не отрицаю, как мне кажется, создают некую психологическую блокировку для тех, кто потенциально мог бы принимать участие в широких несанкционированных акциях протеста и, что особенно важно, создают сходную блокировку для той части элиты, что могла бы, используя эти акции, попытаться отодвинуть от власти своих конкурентов.

Более того, светлый и романтический образ цветных революций померк и в глазах общественности западных стран. То есть, условный запад уже не рискнет принимать в оранжевых революциях столь активное участие, как раньше. Последняя революция на Украине превратилась из оранжевой в красную (от крови). Это значит, что оранжевые цвета в политике утратят свою привлекательность.

ЮРИЙ ПРОНИН: ВОЗМОЖНО, ЭТО МИФ И ЖУПЕЛ

Главный редактор газеты «Байкальские вести» Юрий Пронин, комментируя тему, задается вопросом – а что же на самом деле скрывается под разговорами о «цветной революции» в России, и выражает опасение, что под маркой борьбы с этим злом могут ввести запрет на любое инакомыслие.

- Действительно, новый посол США в России имеет репутацию человека, имеющего отношение к «цветным революциям». Но представители зарубежной и нашей прессы заметили, что по крайней мере, во время вручения верительных грамот встреча Джона Теффта и Владимира Путина прошла довольно тепло, - отмечает эксперт. - Президент никак не проявлял настороженности к новому послу США. Более того, на фоне нынешних отношений между двумя странами, встреча смотрелась довольно необычно благодаря дружелюбному общению.

Что касается «цветных революций», то здесь, на мой взгляд, очень долго можно спорить, что же это такое. Существует несколько точек зрения. По одной из них, в странах до «цветных революций» всё было хорошо, и только вмешательство извне (подразумеваются США) привело к революции. Согласно другой точке зрения, в корне этих событий всё-таки лежат внутренние причины. И хотя те же самые Соединённые Штаты наверняка кому-то сочувствовали, их роль в революциях, мне кажется, несколько завышена.

Действительно, на Совете Безопасности эта тема обсуждалась и была главной. Мне показалось, что некоторые мысли, прозвучавшие там, подразумевают, что под «цветными революциями» имелись в виду какие-то крайние проявления экстремизма. Потому что Путин ясно произнёс, что оппозиция в нашей стране имеет право на существование и высказывание критических замечаний в адрес действующей власти. Поэтому мысль, что борьба с «цветными революциями» выльется в то, что вообще слова против нельзя будет сказать, из речи президента не следовала.

Другое дело, насколько слова Путина не расходятся с делом. Во всяком случае, на Совбезе было сказано, что мы за нормальную демократическую систему. Но чтобы не было проявлений насилия, призывов к свержению существующего строя, разжигания национальной, религиозной и социальной розни. Именно крайних проявлений. Однако из слов президента до конца не ясно, что сам глава государства понимает под термином «цветная революция».

Мне же кажется, что «цветная революция» - это некий жупел, которым многие запуганы. На самом же деле, вполне возможно, что это миф, и повод к терминологическим спорам. Потому что примеры Украины или Египта, которые у нас перед глазами, - это несколько не то, что с Россией происходит. Трудно утверждать, что к Януковичу или Мубараку не было претензий у населения и что проблем в этих странах тоже не было. Другое дело, во что это вылилось. Но запрещать критику и свободу слова во избежание «цветных революций», мне кажется ошибочно. Поэтому, если в целом слова президента я могу приветствовать, то насчет «цветной революцией» и что под ней подразумевается, для меня не вполне ясно.

ЮРИЙ КУРИН: ПО ЗАКОНУ БОЛЬШИХ ЧИСЕЛ РЕВОЛЮЦИЯ ВОЗМОЖНА

Президент Фонда сохранения памяти и развития наследия первого губернатора Иркутской области Ю.А.Ножикова Юрий Курин, напротив, уверен в том, что угроза – не иллюзорна, и к этому нужно отнестись со всей серьезностью:

- Сам по себе вопрос возможности свершения в России цветной революции повергает меня в некоторое состояние тревоги и дискомфорта. Если бы меня об этом спросили три года назад, я бы ответил, что сама по себе тема высосана из пальца. Но сегодня это уже не так. Однако с другой стороны, если бы три года назад нам сказали, что русские и украинцы будут с лютой ненавистью убивать друг друга, мы бы сочли этого человека ненормальным. Но, к сожалению, хорошие предсказания сбываются не всегда, а плохие – довольно часто.

Первое: цветная революция готовится. Второе: определенные предпосылки для нее есть внутри страны. Третье: она вполне может случиться, если не провести гигантскую предупредительную работу. Такие революции начались давно – Югославия, Восточная Европа, страны постсоветского пространства – Киргизия, потом Грузия, теперь Украина. По закону больших чисел (а я считаю, что этот закон уже действует), это может произойти везде, где рождаются новые социально-экономические формации. Причем, как ни странно, начинались эти революции в странах мусульманского мира, а теперь они полыхают на европейском пространстве.

АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВ: ТЕМА НЕАКТУАЛЬНА – СЛИШКОМ ВЕЛИК КРЕДИТ ДОВЕРИЯ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ ВЛАСТИ

По мнению политолога, члена Общественной палаты города Иркутска Алексея Петрова, никакая цветная революция невозможна, пока у президента такой рейтинг, а пенсии и зарплаты выплачиваются без сбоев:

- Считаю тему «цветной революции» в России неактуальной. После марта 2014 года в стране такой кредит доверия действующей власти, что ни о каких цветных революциях мечтать не приходится даже тем людям, которые хотели бы их совершить. Наши соседи Украина и Грузия к этому были склонны, и у них была другая экономическая ситуация. Пока в Российской Федерации вовремя выплачиваются пенсии и заработные платы, пока нет никакого социального напряжения, этот вопрос не актуален.

СЕРГЕЙ ИЛЬИН: ЦВЕТНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, КАК БОЛЕЗНЬ – ОПАСНА ТОЛЬКО ДЛЯ ОРГАНИЗМА С ОСЛАБЛЕННЫМ ИММУНИТЕТОМ

Директор Байкальского аналитического цента, социолог Сергей Ильин также отмечает, что для возникновения такого рода революции в нашей стране слишком благополучная экономическая ситуация:

- Назначение Джона Теффта новым послом США в России, с моей точки зрения, это такой «ход конём», чтобы убрать из Москвы проигравшего свою партию Майкла Макфола. Макфол также был специалистом по «цветным революциям», руководившим посольством как раз в период событий на Болотной площади, но не добившимся результата. Проведение цветной революции в России осложняется отсутствием возможности создания на территории нашей страны отрядов вооружённых боевиков, а также относительно благоприятной экономической обстановкой. Для революционной ситуации нужны серьёзные, острые проблемы в обществе, политике и экономике. Однако у нас такой ситуации, в отличие от Украины, нет. Причиной социального взрыва в России могла бы послужить репреватизация. Но надо отдать должное президенту и правительству - они смогли её избежать. Цветные революции - как болезни: появляются только в организме с ослабленным иммунитетом.

БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ НА КАРТЕ РОДИНЫ

Оценивая ситуацию в России, в Сибири, и в нашем регионе, в частности, эксперты отмечают, то главной болевой точкой (а значит и точкой приложения сил в случае инспирирования протестов) может стать снижение уровня жизни населения.

Григорий Трофимчук не исключает, что российские регионы вполне могут попасть под удар извне:

- Федеративное устройство страны – это слабое место, по которому могут ударить противники России. В РФ очень много самых разных административно-территориальных форматов: республики, края, области, не говоря уже о Калининградском анклаве. После фактической поддержки Москвой процесса федерализации на Украине, уже ничто не мешает США, и Западу в целом, осуществить те же самые акции против самой России. И апеллировать к международному праву в этом случае будет уже бесполезно. Одна из самых опасных причин протеста – социальное недовольство, имеющееся и так, но дополнительное подогретое, в тот или иной момент, заинтересованными внешними силами.

Впрочем, аналитик оценивает уровень протестных настроений в регионах как невысокий, причем, в Сибири он примерно такой же, как и в других российских субъектах:

- Если говорить прямо, то все протесты у нас находятся на латентном (кухонном) уровне, - констатирует политолог. - Вопрос лишь в том, когда и при каких обстоятельствах они способны выйти наружу. Практика последних десятилетий показала, что никакой рост цен не способен подтолкнуть россиян на радикальные действия. Наши люди идут и молча дают любую цену, которую с них ни попросят за те или иные товары, услуги, тарифы. Но это тоже не очень хорошо. Такая странная покорность рано или поздно вырывается на поверхность, только с более тяжкими последствиями для страны. Наш народ – народ жертвенный. И он был бы готов терпеть долго, очень долго. Но только в том случае, если люди видят, что вместе с ними во многом нуждаются, к примеру, и российские сверхбогатые граждане. Но этого, к сожалению, не происходит.

В Сибири, как мы наблюдаем, всерьёз начинают «щупать» Новосибирск. В ответ на появление на Украине ДНР и ЛНР, здесь пробуют создать аналогичную виртуальную «народную республику». Как, например, в Астрахани, в Смоленске. Пока что «тема Новосибирска» акцентируется, в основном, в информационном поле Украины, в их местных СМИ. Они чуть ли не ежедневно сообщают о каких-то якобы происходящих здесь сепаратистских митингах, пикетах и т.п. Однако уже сама нацеленность на Новосибирск тоже о чём-то говорит. Новосибирск точно попадает под удар.

Иркутск интересен тем, что он тоже никогда не стоял на революционном отшибе. События столетней давности, связанные с Колчаком и Гражданской войной, говорят сами за себя. Они говорят о том, что и в будущем здесь что-то может произойти. Тем более с учётом того, что Иркутск находится на сравнительно узкой евразийской полосе, связывающей Россию с Азией, включая наличие соответствующих транспортных систем.

«ДЖЕНТЕЛЬМЕНСКИЙ НАБОР» ДЛЯ ВЗЛОМА СОЦИАЛЬНЫХ УСТОЕВ

- Традиционный набор тем, которые начинает озвучивать оппозиция для разжигания «революционных настроений» в массах, таков: резко ухудшающееся экономическое положение в стране, разрушение социальной инфраструктуры, коррупция, - отмечает юрист Юрий Курин. - Есть и много других тем, которые обычно инициаторы и сторонники цветных революций включают в повестку дня, но основные вопросы – эти.

Что касается ухудшения экономического положения: понятно, что эта негативная тенденция продлится в силу того, что все активнее разворачивается мировой экономический кризис. У нас в России он усугубляется применением экономических санкций со стороны Европы и Америки. Рубль дешевеет, нефть дешевеет, и пока не видно того дедлайна, когда это прекратится.

По поводу социальной инфраструктуры: к сожалению, все, что происходит в нашем здравоохранении, наиболее наглядно свидетельствует о том, что эта тема будет весьма болезненной и может привести к определенной конфронтации между обществом и властью. Отрасль нуждается в радикальном реформировании, и это будет болезненный вопрос, вызывающий протест населения. Кстати, обратите внимание: массовые протестные акции работников здравоохранения – это протест нового типа, он формируется не по политическому принципу, а по отраслевому. Это не Болотная, где ставилась политическая повестка.

Еще одна болевая точка пока не находит видимого проявления, но она существует. Волна критики в адрес федеральной власти со стороны Академии наук вроде прекратилась, но на самом деле глухое недовольство бывшей научной элиты продолжает иметь место. Никуда академики не делись.

Экономическая база для протестов существует, социальная – существует. Плюс, часть элиты недовольна нынешней ситуацией и ее развитием.

Я-то считаю, что фундаментальную науку и образование надо реформировать, но у нас получается большой разрыв между разрушением старого и появлением нового. И этот разрыв надо ликвидировать.

Сейчас, конечно, нет оснований для недовольства политикой президента со стороны военных, правоохранительных органов, судебного сообщества – эта часть общества является сторонниками власти. Но наряду с ними имеются не меньшие по численности и не менее значимые по своей роли экономические, социальные и научные круги, которых нельзя назвать абсолютно лояльными.

Но чтобы в России сделать цветную революцию, недостаточно собрать людей на Болотной. Нужно еще поднять недовольство в регионах. Если смотреть через эту призму на Иркутскую область, то напрямую коррелировать протестные настроения в стране и нашем регионе нельзя. Иркутская область не является маленьким слепком России, она отличается от среднестатистического региона.

Однако, определенные протестные настроения в некоторых сферах либо уже имеются, либо инициируются. Вот, например, сфера строительства. Собственники крупных строительных компаний, имеющие большие деньги, обладающие депутатскими и иными политическими ресурсами, сотрудничающие с некоторыми областными СМИ и управляющие многочисленными трудовыми коллективами, ведут себя явно оппозиционно. Они активно ищут поддержку в федеральных политических и государственных структурах. Я думаю, что это пока единственный такой элемент формирующейся оппозиции в Иркутской области. В остальных сферах, отраслях и территориях каких-либо попыток создать оппозицию я не вижу или считаю их очень слабыми.

В Иркутской области нет протестных настроений среди обывателей, среди лиц среднего класса. Есть частное недовольство, но оно никак не организовано. Главное, на чем может проявиться массовое недовольство – это то, что волнует элиты. Однако я сильно сомневаюсь, чтобы война элит привела ту или иную сторону в сторонники майдана в Иркутске.

У НАС ВОЗМОЖЕН ТОЛЬКО ЗАГОВОР ЭЛИТ

Сергей Шмидт, характеризуя протестный потенциал в России, отмечает, что «он стремится к нулю», однако, также не исключает проявления недовольства со стороны элит:

- По причинам, изложенным выше, я практически не допускаю широкое народное участие в гипотетических попытках поменять власть в стране. Тем не менее, я вполне допускаю вероятность условного олигархического заговора – когда первые лица нашего государства могут быть отстранены от власти путем этакого «дворцового переворота». Но делать ставку на стихийные народные бунты в современной России едва ли отважится какая-либо из внутриэлитных группировок, даже самая недовольная своим положением и положением дел в стране. Во-первых, такие бунты будет сложно организовать, во-вторых, они слишком опасны по своим последствиям – причем, в первую очередь для самих элит. Реальное народное возмущение слишком быстро вырулит на вопрос об отъеме и переделе собственности, а это в современной России, по большому счету, не нужно никому.

Настроения в Иркутской области я оцениваю как умеренно-тревожные, но это обычное состояние для российских граждан. Реальный протестный потенциал в Иркутской области я считаю близким к нулевому. Не могу не заметить, кстати, что протестная энергия наиболее политизированной части общественности достаточно эффективно самогасится бесконечными перепалками в социальных сетях. Люди едва ли пойдут протестовать на площадь – у них слишком затекли конечности от долгого сидения в фейсбуке.

Политолог Алексей Петров также констатирует низкий уровень «народных возмущений» в Приангарье:

- Протестные настроения в Иркутской области находятся на уровне статистической погрешности. Чаще всего протестные настроения дальше кухни не выходят. Мы можем ругать федеральную, региональную, муниципальную власть, но всё на бытовом уровне. Склонность к тому, чтобы выйти на улицу с плакатами и заявить свою позицию имеют всего три процента населения, которые социально-активны всегда. Условно взрывоопасной в последнее время стала тема здравоохранения, затронувшая большие пласты граждан. Однако в Иркутске какой-то активности вокруг нее не наблюдается. Я не вижу в нашем регионе проблем, которые могли бы мобилизовать людей на протест.

Сергей Ильин считает, что для Иркутской области «слабой точкой» является тема коррупции, обладающая определенным протестным потенциалом:

- В регионах «цветные революции» возможны, и это нужно понимать. Социально-экономический уровень регионов и дееспособность местных властей разнятся, в ряде случаев ситуация в субъектах РФ благоприятствует раскачиванию проблем. В нашей области такой проблемой могла бы стать коррупция. Если взглянуть на экономическую сферу Иркутской области, то можно сразу обратить внимание на слабое вовлечение в экономику региона иностранных инвестиций. Это происходит от низкого доверия к области. С начала года в регионе сменилось четыре десятка чиновников группы «А». Снимают их по разным причинам, но основная одна – некомпетентность, а также отсутствие желания и возможности участвовать в стратегическом развитии региона.

ПРОФИЛАКТИКА БОЛЕЗНИ

Что делать, чтобы цветная революция не разрушила существующий уклад в обществе, экономике и политике России? Как избежать этого глобального системного кризиса?

По мнению Юрия Курина, в периоды предкризиса и кризиса власть должна максимально демократизироваться в политической сфере, отказаться от жесткого госрегулирования в экономике:

- Надо давать свободу предпринимателям. В политической сфере – не должно быть никакого политического влияния на избирательные кампании, СМИ, работу политических партий. Что уж так бояться оппозиционных СМИ, оппозиционных политических партий? Им надо давать максимальные возможности для самовыражения. Как говорили в Китае в начале реформ – пусть расцветают сто цветов.

Что касается Иркутской области. В экономике надо быстрее двигать макропроекты, которые могут существенно поменять экономическую ситуацию. Здесь имеются в виду газовые проекты, проекты, связанные с Байкалом, с развитием транспортной инфраструктуры. Понятно, что газовые проекты в большей мере зависят от федералов. Но вот в том, что касается Байкала – роль региона велика. Что касается транспорта, туризма и т.д. – внушает оптимизм подписание соглашения с Минтрансом по передаче Аэропорта. Мы движемся в правильном направлении, это дает надежду.

По борьбе с коррупцией нынешняя власть институционально сделала немало. Создано министерство юстиции, создается Уставной суд, причем, если Уставной суд будет создан согласно той концепции, которая была предложена Виктором Игнатенко и поддержана губернатором, то этот суд будет решать не только споры между ЗС и правительством, между регионом и муниципалитетами, но и споры между гражданами, предпринимателями, если их права нарушены в результате принятия региональных или муниципальных нормативно-правовых актов.

Еще один шаг надо сделать: разделить должности губернатора и председателя правительства. Губернатор должен быть устойчивой фигурой, избираться населением на достаточно длительный срок, заниматься стратегическими вопросами, а председатель правительства и подчиненные ему министры могли бы стать своего рода клапаном для сброса общественного недовольства. Они должны заниматься текущей деятельностью, за ними должен осуществляться жесткий депутатский контроль, и их правовой статус должен позволять в случае каких-то проблем отправлять их в отставку решением губернатора. Это конкретная мера по поводу того, как не допустить социального взрыва. Спускать пар, показывать, что сигнал общества услышан.

Приближается годовщина с того дня, когда губернатор выступил с посланием к Законодательному Собранию. В этом обращении было поставлено много задач по улучшению работы госаппарата. Это послание необходимо выполнить если не во всем, то хотя бы в основных частях.

В плане профилактики социального взрыва в Иркутской области еще хотел бы отметить такие важные аспекты, уже реализованные губернатором: наведен порядок в Братске, нормализуется обстановка в Ангарске. И сейчас надо очень осторожно пройти выборный цикл будущего года в Иркутске.

- Наиболее эффективной мерой по преодолению угроз цветных революций является повышение уровня жизни российских граждан, - считает Григорий Трофимчук. - И самый эффективный инструмент – это полная остановка роста цен на все виды важнейших товаров и услуг. Включая проблему ЖКХ. Это страхует Россию от абсолютно любых неожиданностей и «проектов Запада». Однако эта самая простая вещь является, одновременно, и самой сложной, так как не будем забывать, что мы живём не в СССР, и этот социальный параметр для нас недоступен. Если цены будут расти и дальше, этим обязательно кто-то воспользуется.