Как вы пришли к идее творческого кружка для пожилых?
Я человек более самостоятельный, чем может себе позволить любая офисная служба, и мне всегда хотелось свободы. И тут предложили такую историю в только что открывшемся очень хорошем доме престарелых (в Израиле его на самом деле никто не называет дом престарелых, просто дом), предложили попробовать поработать с такими людьми.
Около 20 лет назад стали возникать такие дома, они частные, можно купить или арендовать в них квартиру или домик, если это поселок. Внутри есть бассейны, танцы, развлечения и занятия, кружки, хор и периодически поездки за границу.
Я сказал, что это невозможно, потому что старики, потому что острый нож и вообще я графический дизайнер. И в конце концов меня уломали. Я начал работать и приходить сначала на 1.5 часа в неделю. А потом это мне понравилось, и я решил, что могу оставить свою работу в офисе со всей её внутренней сложной поликой и уйти на вольные хлеба.
Но в Израиле такие крепкие семейные узы, мне казалось, что там не должно быть так много домов престарелых?
Вся система в Израиле другая, система здравоохранения, отношения к старости. Тут 90-летнему человеку могут сделать сложнейшую операцию по пересадке сердечных сосудов, a в 98 лет могут ввинтить в бедро искусственный протез. С гарантией на 15 лет. Это нормально.
Что касается отношения к старости: это не престарелый дом, куда человека сдают как обузу и ненужную вещь.
Во-первых, не всем подходит такая жизнь среди пожилых ровесников. Многие не хотят находиться в этих рамках, потому что они хотят жить среди молодых. А те, которые хотят жить среди себя подобных, они живут. В то же время когда проходят праздники, весь дом полон детского смеха – приезжают внуки, правнуки. Старики наоборот чувствуют себя более защищенными. Например, у нас не принято жить огромными семьями, не принято жить несколькими поколениями в одной квартире. Пожилые люди имеют свое жилье, а дальше перед ними становится дилемма – жить мне одному в моей большой квартире или пойти в дом, где живут такие, как я.
Я бы очень хотел , чтобы в России такие появились. Я работаю 10 лет и не встречал ни одного человека, который жаловался бы на детей, что его сдали в такой дом. Через меня прошло 200-300 человек и ни одной жалобы.
В принципе рамки такого существования – здоровые, это не вынужденная от несчастья мера.
Как складывается ваш день?
Иногда у меня бывает 3 таких места в день. Я прихожу и начинается театр – шутим, смеёмся, подтруниваем друг над другом. Ведь им общение нужно больше, чем мне.
Я как только это в своё время понял, успокоился.
Потому что они таким образом пытаются по-своему остановить время. «Неважно, что со мной происходит в течение недели, но в какой–то день я обязательно иду в кружок резьбы по дереву. Значит, я в порядке. Значит, со мной не происходит ничего плохого. Значит, ничего не изменилось».
И я им помогаю оставаться с этими мыслями. Я внутри их истории, пусть и на грани игры хорошего и дурного вкуса.
Что вам больше всего нравится в вашей работе по сравнению с офисной работой?
Мне нравится, что эта работа очень честная. Я вообще по характеру не политик и мне больше подходят простые человеческие отношения. Люди приходят ко мне не потому, что они обязаны, а потому что им со мной хорошо. И в какой-то момент я подумал, зачем мне нужна эта офисная работа, к чертовой матери!
Если они приходят сюда балдеть, то и я буду балдеть. Вместо того чтобы заниматься серьезным делом, мы занимаемся фигней, вырезаем из дерева лошадок и голых дам, смеемся.
И я нахожусь в интересной позиции – я их учитель, хотя по возрасту им гожусь в сыновья. Я над ними могу подтрунивать, шутить, вроде "поучать" - совсем как учитель. И это создает интересную психологическую картину всего происходящего. Мне нравится честность отношений, незапачканная, незапятнанная никакими денежными отношениями или отношениями начальник-подчиненный. Это совершенно другие связи.
И я - художник, я придумал себе еще одну историю, которая мне помогает работать. Я делаю художественный проект. Я смотрю на них как на драгоценности – каждый как такой закрытый дописанный роман, каждый человек. И можно спросить его, а что будет дальше? И он тебе расскажет. Можно залезть под его обложку.
И каждый персонаж, каждое слово, которое он говорит, каждое действие – это часть огромного художественного проекта. И я чувствую, как поднимаюсь на ступень выше.
Когда ты работаешь в офисе, где угодно - ты работаешь на дядю, у тебя нет имени, у тебя есть Должность. У тебя есть Kресло, которое ты временно занимаешь. У тебя даже есть крутая Визитка. Но на самом деле ты винтик с гайкой, ты выполняешь функцию. Ты «арт-директор», а потом тебя уволили и придет другой арт-директор, другой винтик. В данном случае я чувствую себя личностью, потому что у меня есть имя и фамилия. А это и есть то, что надо, то что делает нас неповторимыми – индивидуальность. И в этой работе я эту индивидуальность чувствую.
А есть ли у вас помощники?
В основном я работаю один. Группа, которую я беру, не превышает 10 человек. Материал сложный - дерево, острый инструмент, и я не могу создать атмосферу на бОльшее кол-во людей. Ты постоянно должен быть в контакте, а если их 20, ты можешь идти домой - контакта не будет. Оптимальный вариант – 8-11, максимум, человек. Я бегаю как сумасшедший от одного к другому, смеюсь, рассказываю им истории, слушаю их рассказы, и так мы общаемся.
Я тоже давно заметила, что к старшему поколению надо относиться не жалея, потому что они сами перестают себя жалеть. А это хорошо. Вы тоже так думаете?
Я уверен в этом, конечно. Понимаете, жалость это вообще плохое чувство. Жалость, и еще я терпеть не могу слово доброта, у меня вообще аллергия на него уже много-много лет.
Их надо принять такими, какие они есть. Ведь тут другое: ты должен понять, как у них работают легкие и сердце, в каком ритме. Например, чтобы дойти до двери и открыть дверь. Для тебя это ничего, а для него это может быть 10-15 минут.
И когда ты начинаешь понимать, жить в этом ритме, ты можешь делать с ними все, что ты хочешь. Ты ставишь себя на одну планку с ними. Нельзя на их старость смотреть снизу, потому что они также как и мы, не прошли ту грань между жизнью и смертью. Для них это такая же загадка, как для меня и для тебя. Неважно тебе 20 лет или 60 или 90, но это по-прежнему загадка для тебя.
А ваши друзья и семья, что они говорят о вашем занятии?
Сложно сказать, что говорят, я даже не знаю, что ответить. Это, конечно работа очень тяжелая. После работы тебе надо 2-3 часа чтобы зарядить батарейки, потому что ты вырабатываешь массу энергии. И тебе надо прийти в себя.
Но в Израиле это считается нормальной работой. Нет ореола жертвенности вокруг вас, никто не считает вас героем?
Люди, с которыми я работаю, а здесь такие судьбы, но и к ним-то никто не относится с пиететом, я уж не говорю про себя. Они - часть нашей истории, нашей жизни. И они настолько будничные, что не считаются героями.
И моя работа – это нормальнo. Нет никакой жертвенности. Я зарабатываю деньги, как я иногда говорю, «заговаривая вставные зубы».
Были такие моменты, когда все хотелось бросить?
По большему счету нет. Есть техника не входить в контакт, не злиться. Нельзя злиться ни в коем случае, ты можешь сделать вид, но нельзя всерьез испытывать чувство обиды. Тогда ты сразу проиграл. Тебя сразу добьют ногами.
Я всё-таки немного о другом: они же уходят. К кому-то ты привязываешься, но они уходят раньше, чем все остальные.
Тут я тебе скажу, это сложный вопрос. У меня было человек 10 очень близких людей, которых я вспоминаю очень часто, которые были мне очень близки, каждый по-своему. Я придумал такую историю: я стараюсь поставить точку в наших отношениях с человеком, который ушел. Я беру их недоделанную работу и завершаю , раскрашиваю её по-своему, по-другому. Это тоже часть моего художественного проекта.
Незаконченные работы “Hеуспевающих”, как говорят в школах. Они не успели. Я просто беру их работы и доделываю. И я таким способом ставлю точку внутри. Если там был рельеф портного, я на нем нарисую, например, слона.
Работы "неуспевающих" из ЖЖ Саши http://sashagalitsky.livejournal.com/
А так, конечно, много историй очень грустных. Ушла моя любимая бабушка Мириам Перец, ей мы отпраздновали 100 лет и через неделю она ушла… И от неё осталось много работ, сейчас они расходятся по всему миру. Я тогда объявил борьбу безвестности и объявил у себя в ЖЖ, что мы все можем победить время. И больше 100 работ сейчас я рассылаю по всему миру. Так борюсь с термином «неизвестный художник».
Если бы были российские проект и предложили поделиться опытом, ты бы был готов?
Да, уже обсуждаются варианты мастер классов в городах России с передачей опыта работы с пожилыми людьми. Посмотрим, я – никому не говорю «нет», мне наоборот интересен любой опыт и посмотреть, что получится.
В России сложнее – ты не можешь прийти к человеку, у которого проблемы более серьезные: у него нет лекарств, он сидит один 24 часа дома, ему надо купить хлеба, а ты ему предлагаешь вырезать из дерева.
Мы проводили опрос пользователей портала Баба-Деда, результаты были поразительные! В России тяжело жить на пенсии, но большинство считает, что пенсия – это действительно лучшее время их жизни!
Вот за это надо цепляться, вот там вот зарыта собака, за эту ниточку надо тянуть. Я смотрю и понимаю, что счастье, влюбленность, все чувства, которые нас обуревают в молодости, в зрелости – они всегда, они не имеют возрастных границ. Человек ощущает себя полноценным, он может с трудом ходить, но он абсолютно не видит себя со стороны умирающим стариком. И желание счастья, ожидание его - оно до последнего дня. И вот за эту нитку нужно тянуть.
Одна бабушка мне рассказала: «Ты знаешь, когда меня спросили, чем я занимаюсь на пенсии, я подумала и сказала, что я ухаживаю за старухой». И так и есть. После всех карьерных дел, она мне сказала: “я никому ничего не должна, ни детям, ни внукам, ни мужу, который умер, ну никому, я абсолютно свободна, я могу делать, что я хочу».
Самое важное?
Самое важное в нашей жизни не сделать красиво – уже столько прекрасного есть, и сделать красивее Ботичелли, ты уже не сможешь. И вот в этой работе индивидуальность наша – это самое важное, вставить кусок себя. И я так работаю, и рисую так же. Красиво не надо, надо быть собой.
Источник: http://baba-deda.ru/
-Нельзя сказать, что "Иркутские кулуары" мы воспринимаем, как единственный источник информации, но то, что он заставляет взглянуть на привычные события под другим углом, это да. Это журнал, который интересно именно читать, а не привычно пролистывать, как многие современные издания. Не всегда мнения авторов созвучны твоему собственному ощущению, но определенно, позволяют увидеть многое из того, мимо чего сами бы прошли не останавливаясь. Бесспорно, "Иркутские кулуары" удачное продолжение телевизионного проекта "В кулуарах", который придумал и талантливо реализовал Андрей Фомин.
Андрей Хоменко, профессор, ректор ИрГУПС