Берем глыбу и отсекаем население. Иркутску угрожает громада Церетели за наши кровные

Подробности

Создано: 04.03.2015 08:58

Просмотров: 1316

В последние годы Иркутск переживает своеобразный скульптурный выплод. Разведение памятников, хороших и разных, стало фирменным стилем городского руководства. И это, вестимо, хорошо. Чем хуже мы, к примеру, какого-нибудь Белгорода или, тем более, Пензы, которые давно уже метят в рекордсмены по количеству скульптур нового поколения?

На днях общественность оповестили о новом произведении ваятельского искусства, призванном украсить областной центр. Завершился конкурс на памятник матери, который провел совет почетных граждан Иркутска во главе с мэром Виктором Кондрашовым. Победу в состязании мастеров одержал ни много ни мало всемирно прославленный Зураб Церетели. Его монументальная фигура дарительницы жизни, вместе с величественным постаментом составляющая три человеческих роста, шутя попрала остальные десять конкурсных работ, оказавшихся творчески бледными и беспомощными. Изваяние-победитель предполагается установить на небольшой площадке возле театра им. Н.П. Охлопкова. Денежки на эту достойную нас роскошь будут взяты… у нас с вами, уважаемые земляки. Для этого в Интернете запустят модную на Западе процедуру, прости господи, не переврать бы – краудфандинга. Это такое совместное добровольное финансовое донорство горожан на решение какой-то общей нужды или проблемы. Так что у каждого из нас скоро появится счастливая возможность сделать сакральную инвестицию в городскую среду, чтобы сказать потом скромно, но с респектом: «И моего тут капля меду есть!»

Хороша для кладбища

Мать, спору нет, хороша. Вознесенная на мощную тумбу с барельефами, повторяющими саму скульптуру, она обезоруживает классическими пропорциями, характерными для имперского стиля, царственным достоинством позы и благородным вырезом бронзовых кудрей. Ниспадающие крупные складки ее одеяния отсылают к хрестоматийным образам Мадонны, а то и античной Ниобы, своим плодородием посрамившей олимпийских богинь, за что те в отместку погубили всех ее детей. Сходство довершает выражение скорбного смирения на лице героини. В нем читается опыт жертв и лишений, самоотречения и потерь. Эта еще не старая, но уже много пережившая женщина благородно несет свой крест – высокий крест материнства.

- Какой красивый надгробный памятник! – воскликнула скульптор Алена Рязанова, увидев в Интернете эскизную модель. – Все-таки крепкий академизм – это сила, против него не попрешь. Это как лобовая атака. Безупречно выдержанная классическая тональность и к тому же комплимент претензиям иркутян на столичность. Все рассчитано, как по нотам. Жалко даже, что не увидим мы этой лепоты во плоти. Не понесет народ денег. Если какой-нибудь одиночка сумасшедший. Да пара фирм, пожелавших пропиариться. Иркутск город не простодушный, не легковерный, к варягам не трепетный. В здравом уме на Церетели, облажавшегося в нескольких мировых столицах, никто копейки не даст.

- У меня язык не повернулся про надгробие сказать, - делится впечатлениями другая рядовая горожанка, как раз из тех матерей, что самоотверженно служили своим птенцам в лихие годы перестройки. – Но пусть организаторы этого конкурса, ну, кто вот придумал такую концепцию, увезут ее на мемориал в Пивовариху, где невинно загубленные лежат. Ей там самое место. Она его и облагородит, и осветит минорным своим обаянием. А в самом центре я ее совсем не хотела бы видеть.

- Мне все равно, что они там в мэрии намутили с этим конкурсом, как и со многими предыдущими, - сказала одна из представительниц архитектурного сообщества, пожелав остаться неназванной. - Знаю, что выбор там делается практически всегда не по критериям искусства и не по критериям соответствия ожиданиям людей, а по каким-то вообще скрытым внутренним мотивам. Все помнят историю с Бабром. Не в том дело, что Бабр плох или хорош. Он приемлем. Но ведь в его пользу отвергли работу Даши Намдакова, чьи монументы поразительной силы украшают крупнейшие столицы мира. А у нас председатель думы города заявил, что эскиз Намдакова нехорош - и как отрезал. Нет в Иркутске скульптуры Даши. Недостойна Иркутска скульптура этого эпохального художника. Вот, кстати, чтобы видеть шедевр Намдакова в своем родном городе, я бы деньги внесла, и с удовольствием. А так, когда нет никакого общественного обсуждения, никакого резонанса, когда все решается по принципу «шур-мур» где-то вдали от народа и, как часто получается, вдали от подлинного художественного вкуса и понимания, - нет никакого интереса даже за этим наблюдать, не то что участвовать, да еще кровным рублем.

Подпольные мастера

Давно слышен ропот среди творческой интеллигенции на скверную организацию конкурсов среди ваятелей и художников в нашем городе. Как-то не задается устроить из них по-настоящему креативные, вдохновляющие и общеразвивающие события. Вот, например, что говорит именитый скульптор Евгений Скачков – автор семиметровой фигуры всадника на въезде в Усть-Ордынский округ, группы атлетов на здании Дворца спорта в Иркутске, герба на Сером доме:

- Я так совсем бросил попытки участвовать во всех этих состязаниях. Молодежь еще дерзает, запал есть. А у меня руки опускаются, такое у нас отношение к скульптурному делу вообще. Вот, к примеру, когда заказывали памятник первопроходцам, перед нами ведь поставили задачу создать образ освоителя Сибири, созидателя. Моя творческая группа так и работала, наш казак сложил оружие, засучил рукава, взялся за постройки. Заготовка была интересная, крепкая по мастерству. Были и, кроме наших, интересные предложения, оригинальные, яркие. И вдруг откуда ни возьмись появляется победитель – питерская мастерская с этим Похабовым-завоевателем. Мы все в недоумении, в какой космос работали? Так же и с памятником декабристам, именно так он позиционировался изначально. Были предложены разные местные работы. А в итоге установили работу иногороднего коллектива – статую жены декабриста. Получается, пока мы, иркутяне, стараемся, ищем привлекательные решения, пыхтим тут в своих мастерских, ночей не спим в творческом угаре, вдруг кто-то из нас узнает, что еще до рассмотрения всех заявок, до объявления результатов какие-то «потусторонние» силы уже выполняют памятник в промышленном варианте. То есть он уже просватан, а мы суетились для массовки. С памятником Гайдаю вообще вышел нонсенс. Сначала бегали-бегали мы, не могли понять, на каком все-таки месте он будет стоять: то ли у дома режиссера, то ли у школы. Это нам сильно мешало определиться с видом и композицией скульптурной группы. Но наш коллектив все-таки сделал эскизы, которые мы представляли в конкурсную комиссию. Чем, думаете, сердце успокоилось? Эскизы наши воплощены у цирка. Только не нами, а бурятскими скульпторами. Мы и ахнуть не успели, как наши идеи уплыли в чужие руки. Какие тут механизмы, нам не понять. Бодаться мы не стали, да и не умеем это делать. Наше дело – лепить, ваять. Мы этим хотим заниматься. Только так, чтобы чувствовать, что это кому-то нужно.

Да, скульпторов надо любить. Они – штучные люди, экстраординарные, мудреные, часто выкомыристые, но драгоценные. Потому что дар их редок, удивителен и метафизичен. Обидеть скульптора легко, а вырастить, взлелеять – целая наука. Но многими городами она все же постигается. Тем же Белгородом, который мы привели в пример, где многочисленные улицы и скверы любовно оживлены работами двух авторов - соперников и товарищей – Тараса Костенко и Анатолия Шишкова. Город равно ценит и бережет обоих, давая им все возможности для самовыражения. Хоть и рискованно в нынешнем геополитическом контексте, упомяну и молодого скульптора с мировым именем Алексея Леонова с Украины, изваяния которого были широко представлены в Киеве уже тогда, когда автору исполнилось едва семнадцать лет.

В Иркутске скульптурная школа тоже есть. Не такая прославленная и маститая, как сообщество художников Прибайкалья, но тоже не обделенная именами, подающими надежды молодыми дарованиями, самобытными и влюбленными в свое очень нелегкое дело талантами. Только рядовым иркутянам об этом замкнутом мирке титанических трудов и диковинных рождений очень мало известно.

Дайте голос народу

Даже во время проведения конкурсов на всевозможные памятники горожане остаются в обидном неведении о протекающих процессах. Мы попытались выяснить мнения авторитетов от эстетики о результатах состязаний на памятник матери. Но нам это не удалось, потому что большинство наших респондентов или ничего не слышали о нем, или слышали краем уха. Дать какое-то суждение относительно работы-победителя никто не мог: ее нигде не увидишь в приличном изображении, а уж тем более в 3D модели. Впрочем, как и другие, проигравшие, работы. Даже на сайте мэрии, где материалы конкурса размещались, нет ни кратких досье участников, ни внятных фото присланных работ. Обыватель лишен возможности сравнить заявки друг с другом. А о том, чтобы высказать о них свои оценки в формате публичного обсуждения, и речи не шло. Но почему?

Во-первых, это было бы очень интересно, дало бы городу богатую пищу для содержательного общения самых разных кругов населения, позволило бы нам и с творцами поближе познакомиться, и друг друга лучше понять, и ваятелям услышать глас народный, а не только мнения конкурсного ареопага. Мы, иркутяне, не настаивали бы на решающем значении своих сумбурных коллективных выводов. Но приглашенными к захватывающей интриге, услышанными нам бы хотелось быть.

А во-вторых, тогда логично было бы и клич бросать о сборе народных средств для возведения избранного изваяния. А то как-то нелепо получается: почтенное тучное жюри, увенчанное автоматическим авторитетом градоначальника, обласкало Зураба Церетели с его ресурсоемким предложением, а мы, скромные бюргеры, ни сном ни духом к этому не причастные, приглашаемся это городское счастье оплатить. Не совсем, так сказать, корректно.

- Мне вообще кажется, что Иркутску больше внимания надо уделять своим авторам, - говорит Алена Рязанова. – Как-то позаботиться о развитии, о подъеме нашего скульптурного цеха. Может быть, даже закрыть город на какое-то время для проникновения работ варягов. Своих талантов полно, только все они в загоне, всю базу технологическую своими силами содержат, буквально по дворам, по сараям. Выживают, кто как может. А тут еще и на конкурсах оттирают, крылья, можно сказать, подрезают. Как решения выносятся, понять невозможно. На мой взгляд, потому и работы от раза к разу представляются все более слабые, потому что фрустрация у людей, многие вообще отказываются от попыток пробиться. Я участвовала раньше, теперь тоже разочаровалась. Убеждена, что такие авторские ристалища без публичности, без широкого диалога с горожанами проводить просто нельзя. Речь идет о городской скульптуре, о городской пространственной среде, в которой людям жить и, хотелось бы, радоваться. А иначе, какой смысл во всем этом?

P.S. И напоследок, так, к слову. У Даши Намдакова есть великолепная скульптура «Мать». Космически далекая от банальности и дидактизма. В ней – страшная архитипическая сила, непобедимый хтонизм, животная красота, сумасшедший азиатский колорит и непревзойденные художественные достоинства. Это, если уж нам хотелось заполучить, шедевр мирового бренда. Но только вот нет почему-то места Даши Намдакову в Иркутске, фактически у него на родине.

Фото: admirk.ru