Красноярский художник опорочил сочинскую Олимпиаду

Подробности: Создано: 26.06.2013 09:57; Просмотров: 1314

Художник Василий Слонов об Олимпийском космосе, ссыкливых чиновниках и кайфе

Персональная выставка красноярского художника Василия Слонова «Welcome! Sochi 2014» в рамках фестиваля «Белые ночи» поставила крест на пятилетнем культурном проекте в Перми и послужила поводом для увольнения галериста Марата Гельмана с поста директора пермского музея современного искусства PERMM. Краевые чиновники сочли образы художника русофобскими и порочащими сочинскую Олимпиаду, сам Слонов заявил, что готов сотрудничать с Кремлём. Корреспондент Сиб.фм не удержался и встретился с главным пересмешником Красноярска.

Вам вся эта история с увольнением Гельмана сейчас как видится?

Самое смешное, что проект «Welcome! Sochi 2014» — это большой анекдот, солёный такой, матершиный. И абсурдность ситуации как раз в том, что из-за анекдота, рассказанного художником, увольняют не самого художника, а галериста, директора музея. Сложно объяснить логику такого поступка.

А это не политический анекдот был?

Цель выставки — сбалансировать государственный пафосный ярый пиар Олимпиады альтернативной стороной. Продвижение Сочи происходит не на человеческом языке, люди так не разговаривают. Поэтому они отвергают символику и всё, что связано с этим событием. А моя задача была в том, чтобы вдохнуть душу, сделать какие-то штуки, которые говорили бы о самобытности Олимпиады: что это Россия, что это брутально, что это круто. Нельзя же вот так в лоб интерпретировать творчество, типа если художник нарисовал виселицу, значит, он хочет всех повесить: спортсменов, зрителей, гостей; нарисовал топор — значит, хочет всех зарубить. В том и дело, что разные люди вкладывают в один и тот же образ разные ощущения. Иначе бы Гребенщиков спел песню «Я — дерево» («Дерево», — прим. Сиб.фм), и все бы подумали: «Он — дерево. Что тут обсуждать?»

Поэтому и сработал принцип «как бы чего не вышло»?

Эти же самые работы — оригиналы — сейчас выставляются в Петербурге, там всё нормально: люди приходят, смотрят, радуются. В Перми получилось по-другому. А самое интересное, что до открытия выставки на экспозицию приходил министр культуры Пермского края Гладнев. Он всё это видел. Марат познакомил меня с ним, мы походили, посмотрели, посмеялись. А потом, когда начался скандал, он даёт разные интервью в духе: «Как это случилось?! Кто допустил?! Наказать виновных!» Вот такое чиновничье лицемерие.

Тут ведь какая главная предъява, которая раздражает меня уже лет пять: как можно такое безобразие за бюджетные деньги делать? Мол, я согласен на любое говно, лишь бы не за народные деньги.

А кто из чиновников решает, какие произведения можно показывать гражданам? Я бы вообще посоветовал статусным людям обзавестись не только поварами, шофёрами и прислугой, но и помощниками-искусствоведами, чтобы им самим не попадать в такое дурацкое положение, в каком они оказались сейчас в Перми.

И всё-таки как-то ощущаете свою роль в этом процессе?

Нет. А моя роль какая? Я художник, витаю над всем этим. В принципе, жизнь продолжается. Все проекты, которые запланированы, помимо этого фестиваля, все они продолжаются. Сам «сочинский» проект тоже развивается, и жирная точка будет поставлена во время Олимпиады. У меня же там не только картинки, я выстраиваю Олимпийский космос — спортинвентарь, товары народного потребления. Я продолжаю эту серию, увеличиваю количество картин и объектов — на сегодняшний день их уже 72. Надеюсь, к Олимпиаде будет 150. Конечно, если на художника не наденут наручники.

А есть такая опасность?

Посчитали же, что это запланированная акция, будто мы с Гельманом — такие заговорщики — решили поколебать устои власти, долго готовились к этому и вот сделали провокацию. Конечно, это смешно.

На данный момент желание обуздать художника, накинуть на него удила, очень большое.

Сейчас на меня роется компромат, который бы опорочил моё честное имя, чтобы можно было сказать, что художник — подонок. И не только в связи с проектом, но и вообще по жизни урод. Проблема в том, что рычагов влияния на меня не существует: я не состою в творческих союзах, я нигде не работаю, я художник не приласканный властью, власть мне ничего не давала никогда — ни мастерские, ни что-то ещё.

Меня не могут никак и ни за что ухватить, потому что нет никакого нарушения закона в этом проекте: я не оскорбляю религиозных чувств, не разжигаю межнациональную рознь, не призываю к свержению конституционного строя, не перехожу на личности. Там вообще гладкий проект, не за что уцепиться. С другой стороны, с первого же дня я мог подать в суд за оскорбление чести и достоинства, за урон деловой репутации и за нарушение статьи Конституции, запрещающей цензуру.

Вам это неинтересно?

Тем, кто обвиняет меня в поиске дешёвой славы и популизме, я объясняю, что мог бы подать в суд для этого. Конечно, я не буду выдвигать никакие иски. Но если эта история продолжится и перейдёт в хроническую форму, тогда просто придётся.

А какое вообще значение для российского современного искусства имеет эта «пермская история»?

Если раскладывать на плюсы и минусы, то одним из минусов станет сам дурной пример.

Профессиональной чертой чиновников является ссыкливость, и теперь, после скандала в Перми, в Красноярске все ещё больше напряглись.

Из-за этого становится затхлой творческая атмосфера. Вообще, аналитические выводы и прогнозы строить сейчас, конечно, слишком рано, но когда со мной договаривались о выставке, мне обещали миллион зрителей. Теперь я получил десятки миллионов. Сейчас эти работы увидели все — дичайшее количество перепостов. Что будет с Пермью? Ну вернутся матрёшки, балалайки, видимо.

Ещё этот скандал показывает, что не всё так плохо у современного искусства. Если его запрещают, значит, боятся, и оно имеет влияние на умы народа. Ну как минимум по мнению властей.

Тут сыграл роль человеческий фактор. Художник в моём лице случайно попал в какой-то нерв, и кто-то не справился с судорогами. Я считаю, нужно было поступать наоборот: раскручивать с помощью административного ресурса. На этом проекте должна стоять печать «Одобрено Кремлём». Тогда народ повернётся к власти, подумает, что у неё есть чувство юмора, самоирония.

Сейчас получилось, что чиновники принесли Перми дурную славу, будто бы там люди тупее москвичей и питерцев.

В столице люди фишку просекают, а здесь статусный человек в звании министра не просекает эту фишку. Ладно бы он имел своё частное мнение — никто же не отнимает у него права сказать: «Говно картинки», — это нормальная реакция. А тут чиновник украл у людей выставку, они в обломе — у них украли кайфы.

А вы фестиваль «Белые ночи» находите кайфовым?

Сам фестиваль очень крутой, я ничего круче не видел. И за границей не видел. На нём представлены абсолютно все существующие формы визуального, театрального, уличного творчества. Это потрясающе и бесплатно для людей. Если сравнивать «Белые ночи» в Перми и «Саянское кольцо» (этнический фестиваль в Хакасии, — прим. Сиб.фм), то последнее — это просто вечеринка в деревенском клубе.

Так, может, выдался удобный случай переместить куда-нибудь фестиваль? Вместе с Гельманом. В Красноярск, например.

Я с Маратом разговаривал об этом. Пермь для него была испытательным полигоном, и положительный опыт он предполагал перенести на другие депрессивные города. Но это вопросы к самому Гельману. Куда бы его ни пригласили, он везде будет чувствовать местное сопротивление. Люди, находящиеся в любой местной культуре, боятся Гельмана — придётся делить бюджеты. Конец спокойной жизни. А про Красноярск вообще мечтать не стоит: далёкие расстояния, оторванность от Москвы — это серьёзные проблемы.

А хотя бы выставку «Welcome! Sochi 2014» можно будет где-нибудь посмотреть?

Сегодня все картины опечатаны и находятся под замком в Минкульте Перми. Так что сейчас мои произведения может посмотреть только министерская пыль.