ИЗ ВЕНЕЦИИ (Игорь Ливант рассказывает Сергею Захаряну)

Подробности

Создано: 12.11.2012 14:24

Просмотров: 2959

Игорь Ливант – иркутское окно в Европу: не счесть культурных контактов, обеспеченных им за последние тридцать лет. А до того он, выпускник иркутского ИНЯза, начал преподавать русский язык иностранцам – во Франции, Швейцарии, Германии. Я тогда шутил, гордясь другом: Мольер в парижском колледже учился, а Ливант – бери выше! – там же преподавал. Преподавать он продолжает – притом по авторской методике, соединяющей язык и театр, всякий раз доказывающей свою эффективность с порога: люди заговаривают – наши по-французски или иностранцы по-русски – уже с самого начала курса. Его международный авторитет помог в разные годы созданию Дома Европы в Иркутске, организации гастролей в Иркутске артистов Комеди Франсез (Дома Мольера), проведению на Байкале международных фестивалей «Поезд мира», гастролей на Западе спектакля «Слон Хортон» (курс В.Кокорина в театральном училище), изданию книг иркутских писателей во Франции и французских – в Иркутске.  Три года назад  постановка Театральной Лаборатории Ливанта  «Женский разговор» (по В.Распутину) гастролировала во Франции. Режиссёрами того памятного спектакля были И.Ливант и А.Ищенко; играли недавний тюзянин Р.Мухамедьяров; Е.Кудлик, ученица Ливанта; и самое, наверное, главное, - в центре того спектакля была незабвенная Людмила Стрижова, народная артистка России, для которой, по её признанию, успех спектакля был ярче даже встречи с Парижем. Притом все артисты играли на хорошем французском!

В середине сентября группа иркутских артистов вернулась с гастролей в Италии, организованных Ливантом и поддержанных ТЮЗом и Министерством культуры Иркутска.
О предыстории этого события - первого визита иркутских артистов в Италию - рассказывает
Игорь Ливант:
Автор идеи – Виктор Токарев, директор ТЮЗа. Он два года назад предложил подумать об обменных гастролях с итальянцами или испанцами в 11 году, в честь года Испании и Италии в России и юбилея нашего города. Я нашёл в Парденоне, небольшом городке недалеко от Венеции, нечто очень мне близкое: Экспериментальную актёрскую школу Ферруччо Меризи, душой которой является его ученица и жена Клаудиа Кантин, уникальная актриса и педагог, гастролирующая с лекциями-представлениями по всей Европе (она и зарабатывает деньги на небольшую – 4 актёра и 4 студента – школу Меризи).
(С.З.: Клаудиа – великий знаток и мастер Комедии дель арте. Через эту старинную итальянскую традицию театральной импровизации прошли и Шекспир, и Мольер, и Гоцци с Гольдони…и высочайшие взлёты русского театра в ХХ веке у Вахтангова и Мейерхольда связаны с комедией дель арте. Главная театральная премия для артистов сегодняшней Москвы – «Хрустальная Турандот» - напоминает о великом венецианце, рыцаре импровизационного театра Карло Гоцци, авторе «Принцессы Турандот».)
И.Л.: Летом прошлого года проект стартовал: Клаудиа Кантин и Ферруччо Меризи приехали в Иркутск, и на сцене ТЮЗа при полном зале состоялся двухдневный  спектакль Клаудии, блестяще продемонстрировавшей владение актёрской техникой: тело как безотказный инструмент, пластика как язык – и контакт с залом невероятный. Она как тонкий психолог выглядывает в зале во время лекции подвижные, готовые к работе лица, потом приглашает людей на сцену – и они волшебным образом становятся в её руках артистами чуть ли не мгновенно. Свою работу в Иркутске Клаудиа продолжила в трёхдневном (по 5 часов!) мастер-классе.
(С.З.: Вы спросите: на каком языке шла лекция итальянки в нашем ТЮЗе? Я вам скажу: на русском! Ливант нашёл для Клаудии идеального переводчика – Елену Универсалюк из Байкальского Университета Экономики и Права; сейчас Елена была переводчиком на гастролях иркутян в Парденоне. Это особая статья – театральный синхронный перевод. Двадцать лет назад тот же Ливант нашёл по просьбе В.Кокорина ещё одного итальянца, владеющего техникой дель арте, для первой постановки в Сибири «Лысой певицы» Э.Ионеско. Это было в Омском театре, Кокорин им руководил, режиссёра звали Паоло Ланди, а я был у него переводчиком (через английский язык: итальянского я не знал). Так вот, я могу оценить то, как переводит Лена, и снимаю перед нею шляпу. А Паоло с лёгкой руки Ливанта стал на многие годы востребован в русских театрах – от Омска до Риги, от Саратова до Москвы, где он недавно поставил Гольдони в театре на Таганке!).
И.Л.: Самое важное для нашего совместного проекта – то, что у Ферруччо и Клаудии в Парденоне есть ежегодный Международный театральный фестиваль: уникальное действо длиною в месяц.  Это очень европейский фестиваль: ни одно событие не накладывается на другое, у каждой труппы свой день; и участник фестиваля, и зритель могут посмотреть все спектакли, все выставки, посетить все дискуссии, «круглые столы», мастер-классы и выставки  (у нашего художника Б.Доржиева, работавшего с В.Токаревым над вторым гастрольным названием – «Небесная Дева-Лебедь», - тоже была своя выставка).
(С.З.: Иркутяне провели на фестивале 10 дней: четыре со своими спектаклями, остальное время – как гости; Ливант четыре дня по 3 часа давал мастер-класс по своему «лингвистическому театру». Один из его итальянских студентов, в попытке определить специфику этого мастер-класса, назвал это «настоящим театром»).
И.Л.: Когда я думал о постановке для фестиваля, то сначала это был «Пиноккио» в смешанном, буратино-итальянском варианте (и с переходами с русского языка на итальянский). Но потом победил всё-таки мой любимый Чехов: его «Каштанка» двадцать лет помогает мне на уроках русского в Европе. Вот моя труппа в ТЮЗе и в Парденоне:  Е.Кудлик (От Автора и Хавронья Ивановна, Свинья);  В.Степанов (Клоун); Н.Кабаков (Лука Александрович); С.Павлов (Иван Иванович, Гусь), Н.Маламуд (Каштанка), Н.Кулебякин (Фёдор Тимофеевич, Кот) Л.Ревтович (Федюшка). Я признателен моим артистам за терпение и результат. В иркутской работе над  «Каштанкой» были проблемы: непонимание (я ведь для них – человек со стороны), даже слёзы. Мне, честно говоря, трудно в репертуарном театре: мои милые чеховские «звери» утром на моей репетиции, а вечером – в совсем других спектаклях…постоянно нужно переключаться с одного театрального языка на другой. Я сторонник «погружения»: например, у  А.Мнушкин в Париже (мне доводилось работать с её актёрами) - знаменитый 11-часовой «Сианук» шёл три года, и актёры из этого материала не выключались. Но, как бы то ни было, мы пришли к некоему итогу, показали спектакль иркутянам…я оценивал это как примерно 60-процентный  наш результат. Но в Парденоне, в намоленном пространстве бывшего женского монастыря XIII века, ребята превзошли себя, и с поклонов растроганная публика не отпускала их по 7-8 раз. Хорошо сработала в монастыре и музыка Стравинского в очень удачной композиции С.Маркидонова. Ферруччо, когда отсматривал нас в Иркутске в этом году, говорил почему-то, что итальянский зритель холодней, чем русский, и, может быть, нужна «бегущая строка» перевода над сценой (я от неё отказался: если «мой» Чехов не дойдёт до итальянцев – это будет моя вина). А там – и «холодного» зрителя, и самого Ферруччо мои ребята заставили смеяться и плакать.
С.З.: Твои ребята и в Парденоне играли не только «Каштанку»: так что вы привезли туда всё же программу от русского репертуарного театра.
И.Л.: Да, очаровательную бурятскую легенду «Небесная Дева-Лебедь» поставил Виктор Степанович Токарев, сыграли её те же актёры (особо отмечу Серёжу Павлова, «Старик» которого переходил с русского на итальянский – с бурятским акцентом: это было классно).
Великолепны национальные костюмы в «Деве» (автор - уже упомянутый нами художник Доржиев из Улан-Удэ); и очень хороша Светлана Гомбоева из Усть-Орды -  мастер игры на национальном инструменте  маринхуре: оба они, Доржиев и Гомбоева, были с нами в Италии.
Оба спектакля были приняты по-настоящему хорошо и имели хорошую прессу.
(С.З.: Статья в венецианской Il Gazzettino от 10 сентября называется «Каштанка»: поэзия чеховских «животных». Вот отрывок из рецензии: «Замечательный спектакль Игоря Ливанта идёт на фоне большой книги (чеховские рассказы издания 1953 года), страницы которой перелистываются, как главы истории про четырёх животных. Всё оживает благодаря свету, музыке, костюмам  и профессиональной игре: у актеров, изображающих животных, комизм временами переходит в поэзию. Зрители взаимодействуют с «животными», которые объясняются с помощью мимики и жеста).

И.Л.: Мы вернулись с предварительным (с учётом европейского кризиса)  предложением  итальянцев о гастролях наших двух спектаклей в 13-14 годах по шести городам вокруг Венеции.         
И напоследок: я думаю, что такой театрик–лаборатория, как у Ферруччо и Клаудии в маленьком Парденоне, вполне возможен в Иркутске при минимальной поддержке нашего Министерства культуры. Моя лаборатория, как я это вижу, превращается в театр 
со своим помещением, постоянной труппой в 6-7 человек – для постановки и показа спектаклей по области,  гастролей и участия в фестивалях в Европе.

Сергей Захарян