Сибирские декабристки

Подробности

Создано: 24.12.2016 11:15

Просмотров: 4377

О героических и жертвенных судьбах жен декабристов знает мир, о них написано много книг, поставлены спектакли, сняты фильмы. Это заслуженное признание. И такая преданность супругу была в традициях русских женщин: еще в начале XIX века за своим мужем следовала в военных походах Маргарита Тучкова, переодевшись в мужское платье, что было тогда неслыханным. Она не захотела с ним расстаться и на Бородинском поле, где погиб муж, построила там церковь и осталась в ней монахиней.

Маргарита Михайловна Тучкова

Но судьбы сибирячек, ставших женами ссыльных «первенцев свободы» и своей любовью, заботой согревших их прихваченные холодом сибирской ссылкой сердца, остаются как бы в тени.

Только двадцать три из более чем ста двадцати приговоренных к различным мерам наказания – к каторге и ссылке – были женаты: офицеры, состоявшие в службе, женившись, как правило, уходили в отставку. Восставшие против власти царя на Сенатской площади в декабре 1825 года офицеры были молоды, большинство из них еще не были связаны семейными узами, но вместо свадебных колоколов для них долгие годы звучал звон кандальный.

 Восставшие на Сенатской площади

Однако жизнь и в осуждении оставалась жизнью. Шло время, и двадцать шесть декабристов встретили в изгнании любовь и обрели свои семьи – они женились на девушках-сибирячках. Многие венчались, лишь некоторые из них предпочли гражданские браки. Все сибирячки были преданными и любящими женами. Декабристы, что женились на наших землячках, мало писали о них – а жаль. Судьбы этих женщин нам не менее интересны, чем тех, кто добровольно последовали за мужьями в наши суровые края.

…Евдокия Макарова приехала из Саянской станицы в Минусинск. Прирожденный ум и тяга к образованию привели ее в школу для взрослых, организованную декабристами – братьями Беляевыми и Крюковым. Евдокия быстро освоила грамоту, увлеклась историей, литературой, географией. Девушка поражала не только незаурядными способностями, но и своей красотой. Очарованный ею старший из братьев Беляевых Александр предложил сибирячке руку и сердце. Но судьба не была благосклонна к ним: братьев отправили служить на Кавказ, а солдатам не разрешалось жениться. Евдокия Макарова долго не выходила ни за кого замуж, и лишь спустя годы эта «красавица и умница», как называли ее в декабристской среде, стала женой А.Ф. Фролова, родила ему детей. И муж, и дети обожали Евдокию, женщину необычайной доброты и щедрости, обладавшей тонкой поэтической душой. После амнистии семья Фроловых уехала в Крым, затем в Москву. Их сын в 1916 году служил генералом от инфантерии в Генеральном штабе.

К сожалению, никто и никогда не писал портретов сибирячек – жен декабристов. Но вот что писал поэт-декабрист Вильгельм Кюхельбекер А.С. Пушкину: его невеста, баргузинская девушка Дросида Артенова «…в своем роде очень хороша: черные глаза ее жгут душу; в лице что-то младенческое и вместе страстное, о чем вы, европейцы, едва ли имеете понятие». Вильгельма Кюхельбекера, знаменитого поэта, но человека, не приспособленного к жизни, ранимого, неуравновешенного, преследовали болезни и нищета. «Люблю жену всей душою, но мои поступки часто ее огорчают…», писал поэт. Тем не менее, Дросида Ивановна оставалась до конца дней его верной и преданной спутницей, помогала мужу выносить все невзгоды.

 Вильгельм Кюхельбекер

Красавица Анна Токарева и бывший гвардейский офицер Михаил Кюхельбекер повенчались и жили счастливо. У них уже родились сын и две дочери, Анна много помогала мужу в его медицинской практике, как вдруг Указом Святейшего Синода их брак был объявлен расторгнутым, так как до их венчания Михаил крестил сына Анны и, таким образом, «состоял с ней в духовном родстве». За указом последовала разлука, ссылка Михаила за пятьсот верст от семьи, откуда он в отчаянии писал прошение: «Если меня разлучают с женою и детьми, то прошу записать меня в солдаты и послать под первую пулю, ибо мне жизнь не в жизнь». Его вернули, но брак их продолжал считаться незаконным.

С искренним уважением относились декабристы к хакаске Марфе Дмитриевне, жене Н.А. Крюкова, покорявшей своей добротой, тактом, умом. Овдовев, Марфа Дмитриевна стала работать у декабристов братьев Беляевых. Там ее и увидел Николай Александрович. Ее душевная теплота и щедрость отогрели его сердце, но венчаться они не стали: «Пусть наши дети будут вольными сибиряками, а не детьми государственного преступника». Двух сыновей своей жены от первого брака Крюков воспитывал как своих, но трое его родных сыновей, рожденных Марфой, в церковной книге были записаны как «инородцы», и после смерти Николая Александровича все заботы об образования детей легли на плечи его вдовы. Преодолевая большие препятствия, чинимые государственной бюрократией, она добилась, чтобы их приняли в Томскую гимназию. Позднее с помощью княгини Черкасской, сестры Н.А. Крюкова, она определила сыновей в Московский университет. Учеба в университете давалась им легко, но двое из сыновей, Василий и Иван, вскоре умерли. Желая сохранить здоровье единственного из оставшихся сыновей Н.А. Крюкова – Тимофея, Марфа Дмитриевна увезла его из Москвы. Тимофей выжил, но вскоре умерла сама Марфа Дмитриевна, похоронившая стольких дорогих ее сердцу людей.

А вот «неравному» браку князя Евгения Петровича Оболенского с крестьянкой Варварой Барановой, служившей няней в семье И.И. Пущина, противились какое-то время даже некоторые друзья-декабристы. Но хоть и обладал «убежденный холостяк» Евгений Петрович мягким характером, он все же сумел добиться своего. 15 декабря 1845 года Оболенскому разрешили вступить в брак, и 6 февраля 1846 года он женился на своей горничной В. С. Барановой. У них было девять детей. Со временем его друзья не только стали принимать у себя его жену-сибирячку, но помогли ей получить домашнее образование. Варвара Самсоновна была нежной прекрасной матерью, к тому же хорошей хозяйкой, и друзья ее мужа любили бывать в их доме. После амнистии Оболенские вернулись в Россию, как тогда называли европейскую часть страны, и знатная княжеская родня смогла по достоинству оценить выбор Евгения Петровича, некогда закоренелого холостяка. Один из очевидцев этой встречи писал: «Вообразите, они все восхищаются Варварой Самсоновной, обворожены ее умом и наружностью…». За долгие счастливые годы супружеской жизни «сибирская жена» подарила князю пять дочерей и трех сыновей.

Памятник женам декабристов в Иркутске

Сибирские браки декабристов за очень редким исключением были счастливыми (А. Тютчев спился и рано умер, чему поспособствовала жена-алкоголичка. Погиб в пьяной драке в доме своей любовницы М. Глебов, единственный нетрезвый участник декабрьского восстания 1825 г. В Читинском остроге Фаленберг узнал, что жена его вышла замуж за другого, и в Сибири он женился вторично – на дочери казачьего урядника А. Соколовой, которая родила ему сына и дочь. Вернувшийся из изгнания Штейнгель оставил в Сибири внебрачных сына и дочь, которым была «пожалована» фамилия Бароновы. Бригген после амнистии увез с собой сына, а двух дочек оставил в Туринском монастыре…).

Для декабристов их жены-сибирячки были спасением в чуждой поначалу среде. А рождение детей в их семьях придавало жизни важнейшие цель и смысл, прибавляло мужества и сил. Через своих жен-сибирячек, сломав социальные барьеры, декабристы открыли для себя и своих близких мир, доселе им неведомый и не во всем похожий на собственно российский. И именно сибирские женщины соединили через свои судьбы разные миры, от чего все только приобрели, ничего не утратив.