В юности случается всё лучшее

Подробности

Создано: 18.10.2016 14:46

Просмотров: 1987

В рамках акции «Вспомним деньки молодые» мы получили письмо от иркутянки, которая давно живёт в Пензе, Надежды Куренчаниной. Вот её рассказ.

…Это время было обалденное. Отпрыски последней оттепели, мы и вправду верили, что пришла свобода. Читали самиздат, бегали по литературным объединениям, спорили до хрипоты и томно вздыхали над «Легким дыханием» Бунина. Большая часть из нас «рожала» свои собственные произведения. И, надо отдать должное, – сколько в этих «детях» было души, настоящих, искренних эмоций! Одним словом, мы были филологини (звучит) – почти княгини, а еще в нашей альма-матер – ИГУ учились географини, историни, физини (я не имею в виду мужскую часть, там популярностью не пользовались разве что биологи). Пожалуй, наше поколение до сих пор помнит анекдот про самую красивую единственную девушку физфака, и еще ходила поговорка «Курица не птица, химица не девица». 

У второго корпуса

В аудитории ИГУ 

 Одним словом, филологини задавали тон. Мы были уверены, что – умны, красивы, талантливы и даже чересчур остроумны. И без труда из какой-нибудь вроде бы невзрачной тряпицы умели соорудить умопомрачительный наряд. А если такового не было и надо было в «блестящем» виде очаровать очередного поклонника, претендентку наряжали всем миром. А как мы умели поговорить! Одна моя однокурсница два часа беседовала с молодым человеком о новом романе Ремарка, не прочитав при этом из произведения ни строчки. После он очень высоко отзывался о ее интеллектуальном уровне. Не случайно приезжие москвичи выбирали в жены именно красавиц с филологического факультета. Наверное, каждая грезила о своем принце на белом коне, который бы увез ее в Белокаменную. Бредили журналистами, математиками. Но больше всего мои однокурсницы мечтали о физиках. В то время на страницах «Комсомолки» была развернута дискуссия «Физики и лирики». Она-то и подвигла многих наших девчонок связать свою судьбу с представителями этой популярной в то время профессии. 

Диспут

На Ольхон, на практику 

На мою долю не выпал билет в столицу. После окончания ИГУ, как это ни грустно, собрав свои нехитрые пожитки, без самого завалящего принца я отправилась в Читу, в многотиражку «Текстильщик». Ровно через 9 месяцев (это срок!) меня переманили на областное радио. Поселилась я в общежитии молодых специалистов. Руководство в Чите было мудрое. Многие мои друзья, с помощью частого общения и совместных возлияний, переженились, да так и остались в Забайкальской столице. А принца я все-таки дождалась. Физик, и даже из Москвы – мой супруг окончил МГУ, нашел меня именно в приюте (как мы его тогда называли) веселых интеллектуалов.

Друзья ему завидовали: «Надька добрая, да еще и стихи пишет».

В Чите у нас родился первенец Алексей. Укладыванием его спать, в то время как мама корпела над очередным откликом на речь Леонида Ильича Брежнева, обычно занимался папа, и засыпал малыш под популярные в то время песни Никитина. Так и вырос наш старший бардом, поэтом, психологом.

В 1980 году моим супругом овладела охота к перемене мест, однокурсники, а они из Москвы рассыпались по всей стране, предложили ему хорошую работу и перспективную тему для защиты. И я, как жена декабриста, только наоборот, оставив любимое детище на областном радио и несбывшуюся надежду на получение квартиры, отправилась вместе с ним в Пензу. Для этого была еще одна серьезная причина: сын часто болел, и ему необходимо было поменять климат. Вот так и переехали мы «защищать» папу.

Город поначалу мне не понравился, взглянула на Суру – и затосковала: где уж ей сравниться с красавицей Ангарой. А еще Пенза мне показалась этакой купчихой. Любимое выражение «А наша-то лучше». С работой не повезло. В то время в городе было только две газеты. Так что пришлось смирить свою гордыню и идти сеять доброе и вечное в детскую библиотеку. О чем сейчас не жалею. Мой старший сын из первых рук получал все новинки. Да и я, грешным делом, используя рабочее время, вдоволь наслаждалась новыми изданиями. Позднее я как-то примирилась с Пензой. Может быть, потому, что в окружении было много людей, близких по духу. Узнавали друг друга по бардовским песням. Клячкин, Окуджава, Дольский давно стали кумирами нашими и наших детей. Мы дружим уже более 30 лет, и ни одно застолье не происходит без наших студенческих песен.

Маевка

Муж много работал. Наконец его «нерукотворный» труд завершился успехом. Он занял достойное место под солнцем. А к этому времени на свет у нас появился еще один сынище Сережа – и тоже с ярко выраженными творческими наклонностями. Его выбор после окончания школы был однозначен: художественное училище. О! Сколько было пролито маминых слез, сколько красноречия истрачено, чтобы повернуть голову любимого чада в сторону Архитектурной академии. Бесполезно!

– Буду жить на воде и хлебе. Но буду рисовать! 

И рисует. Занял первое место на Всероссийском конкурсе среди выпускников художественных училищ. Поступил на бюджетное отделение в Академию Глазунова. Правда, окончить ее помешала любовь. Сейчас работает художником в компьютерной фирме. И еще «нарисовал» мне двух очаровательных внучек. Бабушка, удалившись от суетливой работы журналиста, пишет для них сказки. А эти двое уже раскручивают свое творческое шоу. Думаю, выдадут что-нибудь покруче, чем у старшего поколения.

Этот стих написал Алексей Куренчанин:

Чего хочет Бог

Подарите друг другу сказку –

Нету в мире нежнее ласки,

Расскажите, письмом отправьте,

Позабудьте на миг о правде.

Сказка – ложь, говорит ученый.

Сказка – блажь, говорит прагматик.

А нелепый смешной романтик

Быль творит из нее влюбленно.

Подарите друг другу сказку – 

Нету в мире нежнее ласки.

Прошепчите ее чуть слышно,

Когда звезды глядят сквозь крышу.

Сказка – мудрость, твердит философ.

Сказка – детство, так каждый скажет.

А дурак её без вопросов

Воплотит, не заметив даже.

Подарите друг другу сказку – 

Нету в мире нежнее ласки.

Сядьте возле огня живого

И начните… за словом, слово:

Жили-были… А я, неслышно,

Когда звезды глядят сквозь крышу,

Подойду… молча сяду рядом…

Больше мне ничего не надо…

А это дипломная работа художника Сергей Куренчанина

Портрет ленинградского барда Александра Башлачева (27.05.1960 – 17.02.1988) 

Сама я всегда много писала, и по работе, и для души. Этот рассказик посвящён любимому женскому празднику 8 марта.

С сыновьями

Сволочь ненаглядная

В редакции, где я работала, любили праздник 8 марта.

Утром, почистив перышки и облачившись в свой, как мне казалось, сногсшибательный костюм, прихватив пакет с символическими подарками для моих молодых и обворожительных коллег, я отправилась в контору.

Весна только-только вступала в свои права. В первых лужицах отражалось яркое солнце. На базаре, через который пролегал мой путь на службу, одуряюще пахло мимозой. Несмотря на полувековой возраст, настроение было, как у семнадцатилетней девчонки, готовой совершать любые безумства. Весна!

В редакции, естественно, никто всерьез не работал. Благо, на следующий день не надо было делать газету... Поздравления, подарки, поцелуи.

Мужская половина загадочно переглядывалась и перешептывалась, накрывая праздничный стол. Девчонки-очаровашки хвастали поздравлениями, полученными по «электронке» от рекламодателей. Немного взгрустнулось. Мои директора – руководители крупных холдингов – забыли поздравить своего придворного журналиста. 

Но печалилась недолго. Дверь кабинета распахнулась. Сначала появился огромный букет свежайших, умопомрачительных роз, а за ним Леша – начальник отдела рекламы одного из крупнейших предприятий нашего города, который от имени и по поручению генерального директора с чувством зачитал поздравительный адрес, вручил вместе с букетом подарок. Розы вызвали зависть у всех моих юных коллежек. (Не грех в моем возрасте похвастать таким вниманием.)

Потом за столом в честь каждой сотрудницы газеты звучали стихи, произносились обалденные тосты и пелись песни под гитару. Когда корпоративное застолье незаметно стало переходить в романтическую фазу, кто-то уже целовался в компьютерной, получив свою порцию позитива… Дабы не смущать молодежь, я потихоньку покинула редакцию.

Дома, решив поиграть в хорошую хозяйку вместе с младшим сыном, которого в честь праздника пораньше отпустили из школы, убрали квартиру. Пока не остыл энтузиазм, вымыла холодильник, испекла любимый в нашей семье «наполеон» и уселась ждать своих старших мужиков у телевизора. Время шло, но мои любимые не появлялись. Понемногу мое радостное настроение стало улетучиваться. Наконец в 10 вечера неуверенно повернулся ключ в двери, и в квартиру буквально ввалился мой пьяненький доцент. Видимо, хорошо отметили праздник на кафедре. Аккуратненько разувшись, препод на цыпочках пробрался в спальню, из которой уже через минуту раздался умиротворенный храп. Слава Богу, один уже дома, и даже не лезет с пьяными разговорами, их я ну очень не люблю.

Непьющий студент появился около одиннадцати. Этот накорпоративился в библиотеке, в которой подрабатывал. Чуть тепленький сыночек (таким я его ни разу не видела), сопровождаемый парАми вишневой настойки, устремился в ванную. Где (ура!) – разделся, сумел набрать воды и улегся отмачиваться. Беспокоясь о восемнадцатилетнем ребенке, я периодически стучала в дверь ванной, пытаясь уложить его в постель. В ответ раздавалось: «Мама, я сейчас». 

Вконец разозлившись на своих пьяных мужиков, я отправилась спать, твердо решив, что завтра им мало не покажется. Праздник свой проведу сподругой, и ни на какие шашлыки (наша компания открывала сезон) я со своим благоверным не поеду. Продремав около двух часов, поднялась проверить, как там почивает мой старший сын. Мое дорогое чадо мирно прямо в банном халате и почему-то в одном носке посапывало на ковре в детской. В ванной, я даже умилилась, был тщательно вымыт пол. Правда, материнская благодарность тут же улетучилась, когда я увидела новую махровую простыню, кое-как развешанную на веревке. Я все поняла: студент после праздничных возлияний заснул, вода перелилась через край ванны. И он ничего лучше не придумал, как собрать ее с пола новым маминым приобретением.

Утро началось с того, что в спальню неуверенно вошел глава семейства и елейным голосом произнес: «Что-то, ребята, наша мамочка не встает». Я демонстративно укрылась с головой и продолжала делать вид, что сплю. Из кухни доносился вкусный запах картошки с мясом, которую раз в году готовил мой супружник. В животе предательски урчало. Но я «спала» как кремень, отвернувшись к стене.

Прошло полчаса, из коридора потянуло ароматом моих любимых хризантем, за спиной что-то зашуршало. Ужасно хотелось посмотреть, наверняка кто-то из мужиков пытался незаметно подложить подарок. Но я была тверда. Я почивала. Когда убедилась, что в спальне никого нет, заглянула под подушку, где обнаружила коробку конфет и книгу под названием «Сволочь ненаглядная». Зная мою любовь к детективам, мой старшенький решил порадовать мать новым произведением модной в то время Донцовой, тогда она еще не халтурила.

В коридоре слышался сердитый шепот отца: «Ну разве можно маме дарить 8 марта книгу с таким названием?!». Я и на это не прореагировала. Хотя злиться уже надоело. Но лицо сохранить надо. Лежу.

Тогда они, посовещавшись, выдвинули на амбразуру самого младшего члена семьи, который ни в чем не провинился. Младший растрогал до слез, вручив открытку с трогательной подписью: «Мама, я тебя люблю». Я конечно же простила и остальных. Милостиво приняла поздравления, поцелуи, цветы и другие подношения, которые мои мужики приготовили к самому любимому мною празднику, и даже похвалила завтрак, хотя картошечка-то подгорела. Потом мы с мужем отправились на встречу с друзьями. Были замечательные шашлыки, песни у костра и душевные разговоры.

Только теперь я поняла, что это и было настоящее счастье.

А вот что я написала для своей внучки.

Алисины сказки

Зайка по лесу гулял,

Зайка маму потерял. 

На пенечек он присел 

И от горя заревел.

Подошла к нему Алиса:

– Слушай, серенький, не плачь.

Я тебе морковку дам, апельсинчик и банан.

Как поешь, поспи немножко.

Я же выйду на дорожку,

В лес подальше отойду,

Маму я твою найду.

Отошла она к опушке,

Где оставила игрушки,

Стала звать своих друзей:

– Ну-ка звери, выходите и зайчонку помогите,

Надо маму отыскать.

Звери тут же прибежали –

Все Алису уважали, 

Стали думать, где зайчиха. 

Тут обмолвилась ежиха: 

Маму видела она 

На звериной карусели,

 Там еще и волки сели –

Как бы, бедную, не съели.

Слово грозный взял медведь:

– Надо быстренько успеть 

Карусель остановить

И волков предупредить, 

Чтоб не трогали зайчиху, 

А не то им будет лихо!

Все медведя поддержали,

К карусели побежали, 

Кнопку нужную нажали.

Волки злобно завизжали, 

Карусель остановили и зайчиху отпустили.

То-то звери были рады! 

А Алиса им в награду

 Подарила все игрушки, 

Что лежали на опушке. 

Лишь зайчиха не смеялась,

Горько плакала она:

«Я сыночка потеряла, 

И не знаю, где искать»… 

– Ты не плачь, зайчиха-мать,

Твой сыночек жив-здоров, –

 Так Алиса ей сказала 

И погладила по спинке.

– Мы пойдем вон к той осинке, 

Там на травке спит зайчонок,

Твой ушастенький ребенок.

Тут зайчонок и проснулся,

Нежно маме улыбнулся

И к Алисе подбежал,

Лапкой ручку ей пожал:

– Ты, Алиса, молодец!..

Вот и сказочке конец.

Надежда Куренчанина