О провинциальности и уникальности… Об Иркутске!

Ее появление в Иркутске вызвало немалое шевеление в мозгах и устах многих горожан. Во-первых, Ольга Аксаментова стала преемницей Светланы Домбровской, безраздельно властвовавшей «на культуре» долгие годы. Во-вторых, культурная среда – это такой вообще серпентарий единомышленников, которым только дай пошевелиться – удавят в дружеских объятиях. Тем более что Ольга Александровна и не скрывала: она является родной сестрой жены нынешнего мэра… Нашему журналу, однако, куда интереснее не родственные связи чиновников, а их мысли, жизненные принципы, вкусы и всё такое. Это, как нам кажется, дает более точные представления о том, чего можно ждать от человека и от дела, которым он занимается…

– Ольга Александровна, а вы сама какие книги читаете, какую музыку слушаете? Что вообще любите и не любите?

– У меня такие академические, традиционные предпочтения. В литературе это Толстой, Тургенев, Лермонтов. В живописи Айвазовский, Шишкин. Люблю римскую скульптуру и вообще классические ее образцы. Я была в 22 странах мира и везде, где можно старалась и стараюсь попасть в музеи, посмотреть представления, считающиеся брендовыми, показательными для этих стран, для их культуры. И в музыке это тоже классика – в популярной обработке, джазовые композиции, популярная западная эстрада.

– Вся западная эстрада сегодня имеет роковое, утяжеленное звучание: рифовые, фузовые гитары, мощная ритм-секция… Но собственно рок вам не близок?

– Нет, наверное. Хотя я понимаю его энергетику, и он мне не противен, так скажем.

– Расскажите о себе, пожалуйста? Вы же коренная иркутянка, нет?

– Да, родилась я здесь. Окончила Сибирско-Американский факультет с отличием. Тогда ещё была серьезная программа обучения: американский диплом, американские преподаватели. Потом проходила практику в Соединённых Штатах в американской компании, а затем стала работать в Москве, в отделении этой   компании. И 12 лет проработала в американской косметической компании.

– Вам близко это «американское»?

– Ну, вы знаете, в силу образования мне это близко. Чему студента научили, что показали, то и... У американцев много чего хорошего, хотя много чего плохого. Это так же, как у любой культуры вообще.

– А чему у них точно можно поучиться?

– У них всегда всё очень чётко организовано: структура проведения любого мероприятия, структура подачи материала. Если что-то проводится, то репетиции этого мероприятия начинаются за два месяца, и работает уже полностью вся аппаратура. Расписано обычно всё до деталей. Этому, конечно, нам, россиянам, надо бы поучиться: четкой иерархии, определению обязанностей, зон ответственности, приоритетов.

– Но русскому человеку, с творческой душой, там не скучно?

– Нет, уверяю вас! Наоборот: когда всё прогнозируемо, понятно и выстроено, легче творить, созидать. Если бы мы в России сделали технологию изучения многих проблем и выработки решений столь же понятной, то здорово бы продвинулись вперед вообще в организации нашей жизни.

– Например?

– Да примеров масса. Вы знаете, допустим, сколько идет официальное письмо из министерства культуры Иркутской области до нашего городского управления? 10 дней! Никто ничего специально не затягивает, никто не виноват, это просто процедура такая. То есть если министр спросит, например, о возможности проведения совместного – усилиями городской и региональной власти – мероприятия, то я смогу ответить в лучшем случае через 10 дней. Кто и, главное, зачем установил эту процедуру, непонятно…

– Вот вы вернулись в город, и… В депрессию от увиденного не впали?

– Ну что вы! Какая депрессия? У меня есть огромное желание что-то изменить. Я надеюсь, что мои способности, мой организаторский опыт найдут применение.

– А что вас сразу по возвращении приятно поразило и что поразило неприятно?

– Все мне говорили, что в Иркутске есть пробки на дорогах, но… На самом деле в Иркутске пробок нет совсем! По сравнению с Москвой это просто не пробки.

– По сравнению со столицей-то, конечно… А внешний облик, настроение горожан?

– Многое очень нравится! Город преобразился за последние годы. Московские ворота, памятник Похабову, Петру и Февронии, женам декабристов, новая Нижняя Набережная... Отреставрирован ряд церквей. Как-то ярче и уютнее стал Иркутск…

– И тем не менее?

– Неприятно поразили всё те же тёмные, как будто согнувшиеся, деревянные домики во множестве. Неприглядны по-прежнему район Радищево, Рабочее предместье. Всё время говорю, как это хорошо, что бедный Радищев никогда не узнает, что его именем названа настолько неприглядная улица. Узнал бы – наверняка отказался от такого сомнительного счастья. Частная застройка, как правило, просто ужасна. Я понимаю, что кому-то из горожан она, наоборот, комфортна и мила, но с этим нужно что-то делать – в интересах всего города и всего городского сообщества.

– А люди? Вам не кажется, что у нас все смотрятся очень мрачными типусами?

– Вот не соглашусь с этим! И в Москве они, в основном, такие же, ничем не отличаются. По сравнению с иностранцами, конечно, наши люди меньше улыбаются, выглядят замкнутыми, и это правда. Однако это просто привычка, которая выработана суровыми климатическими условиями, суровыми условиями существования вообще. Не зря же говорят «сибирский характер» и подразумевают не только стойкость, силу воли, но и сдержанность, даже молчаливость. И это же понятие подразумевает радушие, гостеприимство, доброту. Думаю, ничего страшного во всем этом нет – различные культуры, разные ментальности. В каждой стране свои особенности.

– Можно ли назвать Иркутск совершенной провинцией сегодня? Если объективно?

– Вряд ли. Понятно, что есть города с более высокими доходами, и там имеются другие деньги для реализации задумок, инициатив. Но на уровне городов с соотносимыми доходами Иркутск довольно хорошо смотрится, достойно. Хотя может смотреться еще достойнее. У нас есть возможности для этого.

– Не могу в связи с этим тезисом не вспомнить День города в Иркутске, где выступила явно находящаяся не на пике творческой формы группа «Любэ» и совсем никакая группа «Фабрика»… Это наши возможности?

– Нет. Пригласить эти коллективы было решением спонсоров, и мы, по сути, были в этот раз поставлены перед фактом. У городского бюджета не было средств, чтобы пригласить коллективы, в полной мере соответствующие уровню запросов иркутян.

– А изменить такую схему принятия решений возможно?

– Да, можно, и мы уже думали об этом. Город в таких случаях, безусловно, должен определять рамки сотрудничества со спонсорами. Надо договариваться: что нужно городу и горожанам, и какие средства могут выделить спонсоры – на кого из «звезд». Другой вопрос, как определить, кто же нужен горожанам больше?

– Так можно же спросить людей, провести опрос. У городской администрации был отличный опыт определения того, какие названия, имена дать иркутским мостам. Недовольные тоже были, но их гораздо меньше...

– Наверное, мы так и будем в дальнейшем делать.

– Тем более что при дефиците средств всегда можно опираться на местные таланты. На том же Дне города самой интересной частью праздничного концерта стало выступление местных фольклорных коллективов. А сколько у нас музыкантов-виртуозов, отличных хоров, вокалистов. Вон, говорят, даже циркачи есть!

– Согласна. Мне тоже фольклорные коллективы понравились на Дне города больше. И я вспоминаю недавнюю поездку на один из международных культурных фестивалей в Корею, где выступали фольклорные коллективы из разных стран, в том числе наш, иркутский коллектив «Калина» из Политеха, работающий в традиционно русском народном стиле. Я смотрела их программу и действительно гордилась своей культурой – настолько это было здорово! Нам надо больше поддерживать и развивать своё, национальное. Представьте только, что, например, через 100 лет мы – при нынешнем отношении к собственной культуре – сможем представить на каком-нибудь международном фестивале? Всерьез? Чтобы восхитить, поразить других?

– Не брейк-данс – это точно! И не рэп.

– Да нам и не надо делать упор на этом. Пусть и брейк-данс будет, и многое другое заимствованное, но упор нужно делать на развитие национальной культуры.

– А на ваш взгляд, культура начинается с чего?

– Культура начинается с образования, с отношений в семье – на чем растет и воспитывается ребенок, какие у него книжки, и есть ли они вообще.

– Так вот и вам и парадокс, Ольга Александровна! Мы, иркутяне, хотим видеть свое городское сообщество состоящим из культурных по преимуществу людей, а… Ни одной телевизионной и радиопередачи о событиях и персонах в сфере культуры у нас в городе нет. Постоянных рубрик в газетах и журналах тоже практически нет. Факультативных предметов о местных событиях и персонах в музыкальной, театральной деятельности, в живописи, в архитектуре и вообще в сфере культуры – для изучения в школах и вузах – нет!

– Это действительно проблема, и проблема серьезная. И, видимо, сейчас нам есть смысл пересмотреть структуру отработки муниципальных средств, выделяемых на информационное обслуживание работы городских властей.

– У вас же всё, как я понимаю, уходит на политику, на отчеты депутатов, и нет некоего муниципального заказа на освещение событий в сфере культуры. Разве не так? Впрочем, региональная власть тоже платит, в основном, за освещение того, куда и зачем поехали губернатор или руководство Законодательного Собрания.

– Не могу комментировать это, не в моей компетенции. Но признаю, что информационный фон вокруг культурной тематики слабоват. И нам всем вместе – и власти, и руководителям СМИ, журналистам – нужно хорошо подумать, как это исправить. Пока ведь и сами СМИ не обращают внимания на те события, которые объективно интересны и значимы. Ряд муниципальных учреждений культуры, библиотечные центры регулярно создают подобные события, однако посмотрите телевизионные новости, раскройте газеты: часто ли вы можете что-то узнать об этих событиях! Не все же должно стоить денег, не за всё власть должна платить. Мы живем в одном городе и решаем много общих проблем. Но в итоге всё сводится исключительно к обязанностям власти. Недавно, в сентябре, мы проводили мероприятие, посвящённое годовщине Отечественной войны 1812 года и участию в той войне иркутян. Согласитесь, что эта тема по идее должна находиться в сфере общего внимания горожан? На мой взгляд, телеканалы должны были бороться за возможность трансляции этого мероприятия. Но никто не боролся, и нам пришлось доставать деньги из городской казны… Вот – почему?

– А я отвечу! Потому что здесь своеобразная атмосфера. Наш журнал дал такое определение: Иркутск – ватный город. Безынициативный. Завистливый. Здесь крайне трудно кого-то зажечь и что-то создать, реализовать.

– Отчасти с вами соглашусь. Сама могу привести примеры. Читаю как-то накануне Дня космонавтики в одном довольно тиражном журнале: в Иркутском краеведческом музее состоится мастер-класс для юных космонавтов. Я пришла на мастер-класс, у меня ведь двое детей, и почему бы им не послушать, не посмотреть? Но… Только мы трое и пришли туда. Всё! Никто больше не заинтересовался мероприятием. Это что? Неинформированность иркутян или элементарная инертность? Или вот недавно проходил детский фестиваль «Джаз на Байкале», на котором зал тоже был практически пуст. То есть дело, получается, не в том, хорошо или плохо мы освещаем событие, а в чем-то еще…

Однако ватным я Иркутск все-таки не назову. Многое делается, воплощается в жизнь. Недавно, например, с большим успехом прошла акция «Сделаем Иркутск ЭКО-логичным!». Её готовили действительно инициативные, с большой энергией, люди, и она потрясающе сработала. Иркутск показал себя лучше, чем любой другой город в стране. Какая же это ватность? Можно что-то сделать, можно.

– Но у вас же наверняка масса текучки – повседневной рутинной работы?

– Основные усилия действительно пока уходят на поддержание существующей структуры в сфере культуры. Ну, быть может, на небольшое развитие. У нас есть подведомственные учреждения: музыкальные школы, художественные школы, 29 библиотек, Музей истории города и так далее. У всех этих учреждений штат сотрудников, четко поставленные задачи, планы работы, и должна быть обеспечена нормальная повседневная деятельность этих учреждений. Но сейчас мы всерьез задумались над тем, а что еще можно сделать, чтобы совершить, быть может, даже прорыв в этой работе, качественный скачок вперед. Мы задумались над стратегией работы в культурной сфере.

– Дело непростое!

– Непростое. И я убеждена, что дело это должно быть обсуждено городским сообществом. Сейчас мы нашли хорошее взаимопонимание с членами Общественной палаты города, пришли к единому мнению о том, что общее культурное пространство невозможно без общественных лидеров. Нужно искать таких лидеров, пассионариев, и объединять усилия. И мы уже начали такую работу.

– В последние месяцы нам, журналистам «Иркутских кулуаров», неоднократно приходилось сталкиваться с проявлениями инициативы со стороны молодежи. Вы знаете, в кругу кавээнщиков, допустим, активно ходят разговоры о том, что неплохо бы, дескать, было бы, если бы в Иркутске появился Дворец КВН. Такого нет нигде в России, и мы бы утёрли нос всем!

– А музыканты мечтают о Дворце музыки, фотографы и кинематографисты – о своих дворцах и домах, где они чувствовали бы себя вольготно… Мы знаем об этом. Более того, начали активное общение с представителями различных направлений молодежной деятельности в сфере культуры. И, разумеется, идея создания какого-то Дворца молодежи или чего-то похожего в принципе верна. Когда смотрю на другие города, то удивляюсь, почему в муниципальной собственности в управлении культуры в Иркутске нет зданий и помещений, которые работали бы на культуру – дворцов культуры – в отличие от Екатеринбурга, Красноярска, Перми. Нам не повезло.

Но мы сейчас прорабатываем вопрос о том, как создать многофункциональную выставочно-концертную площадку на 3 тысячи мест с большим количеством дополнительных залов, где могли бы разместиться многочисленные творческие коллективы. Создается рабочая группа для изучения этого вопроса, и это вопрос сложный. Финансирование до 2015 года у нас уже в целом распределено. В идеале, если бы коммунальным службам к этому времени хотя бы решить проблему с сетями, с коммуникациями и начать расселение людей, то к 2016–17 годам что-то могло бы получиться. Хотя главный вопрос – это все-таки финансирование. Понятно, что сумма такого проекта – несколько миллиардов.

– А в каком месте всё это может, теоретически говоря, состояться?

– Я знаю, что рассматриваются две площадки, и финальное решение ещё не принято. Это будет площадка в продолжение 130 квартала либо возле Ледового дворца.

– Думаю, появись у нас некая единая и подходящая сценическая площадка, некий творческий центр, можно было бы организовать насыщенный и скоординированный поток творческих событий в городе. Допустим, каждый месяц, каждые две недели тогда – проводить в городе какой-нибудь городской фестиваль: в августе – рок-музыки, потом – джаза, затем – бардовской музыки, после этого – рэпа или шансона…

– Ой, не говорите мне про шансон! Я уже столько наслышалась и начиталась в Интернете о выступлении группы «Бутырка» в Иркутской филармонии!

– Но у этой музыки тоже ведь есть слушатели! И их немало в Иркутске. По большому счету, я не исключаю, что любителей шансона среди иркутян даже больше, чем любителей рока, джаза и бальных танцев.

– Согласна с вами. Шансон имеет право на жизнь – как жанр, как культурное явление. Но только в том случае, если не исповедует и не проповедует идеологию насилия, вседозволенности, гражданского аутизма. Это мы тоже уже обсуждали. Хотя единой точки зрения не выработали. Пока действительно считается, что джаз для Иркутска, позиционирующего себя в качестве суперинтеллигентного города, подходит, а вот рок – не очень. Думаю, всё это нужно обсуждать, и спасибо вашему журналу за то, что вы не считаете проблемы культуры неинтересными, неинформативными, не важными!

– А как их считать не важными? Когда «Бутырка» уже сами знаете где? Когда, на наш взгляд, идёт активная – нет, агрессивная! – подмена понятий в культуре, в эстетике. Культурными событиями уже считаются такие псевдокультурные события, как всевозможные конкурсы «Мисс», «Миссис» чего-нибудь там. Город готовится впасть просто в суррогатную культурную кому!

– Мне кажется, вы слегка преувеличиваете все-таки.

– Ну, разве что слегка… Но вот нужна ли нашему городу сейчас некая – если не национальная, как стране в целом, – то хотя бы общегородская культурная идея?

– Обязательно нужна. Без идеи, без стратегии не будет движения вперед, развития.

– А вы вот как бы её сформулировали?

– Не знаю. Одним предложением её нельзя сформулировать – вот так сразу… Недавно какой-то сайт туроператоров проводил опрос, куда бы россияне хотели поехать больше всего в России. Байкал оказался на первом месте. То есть нам ни в коем случае нельзя оставаться вне географического пространства, и нужно обязательно принимать это во внимание. Когда в Иркутск приезжали корейцы в сентябре, они всё время с такой теплотой, трепетом рассказывали о Байкале, что понимаешь: он для них больше, чем просто водоём, озеро. А еще у нас есть декабристское наследие, которое известно всему миру. А еще у нас в полном смысле поликультурный город, в котором традиции многих наций переплелись, и их уже не разорвать. И конечно же наши традиционно православные корни, которые определяют и влияют на духовность в городе. Словом, наш город по ряду параметров уникален - и должен это понимать, любить и развивать. Но понимать при этом, что мы не оторваны от окружающего мира, что мы связаны с современностью и не должны перегибать со своей уникальностью. Не зря же зарубежные гости города нередко спрашивают про декабристов: «А в Иркутске все сосланные были убийцами?». Для многих европейцев мы – потомки тех самых сосланных. Пока, во всяком случае. Так что не будем на этом настаивать…

Антон Закорецкий