Интимные места на пропитом глобусе

К русскому кино принято относиться, как к погоде: ну что поделаешь, если у нас и с погодой, и с кино так себе… В принципе, ничего страшного, поменьше обращать на это внимания – и всего делов-то. Уж какое есть кино – такое и есть. Российская киноиндустрия мучительно напоминает наше же автомобилестроение: ну да, хуже мировых высокотехнологичных образцов, но, во-первых, неприлично такой большой и – по крайней мере по самовнушению – даже великой державе не иметь своего автомобилестроения, а во-вторых – и у «Лады Калины» есть свои пользователи и даже большие любители. Впрочем, как раз с коммерческими фильмами в последнее время ситуация налаживается: регулярно выходят новогодние комедии, разные «елки», «дозоры», продолжения советских кинохитов. Кто-то на эти фильмы ходит, кто-то – как я например – нет.

Но осенью 2013 года, кажется, с русским кино начало что-то происходить, появился какой-то новый интерес – и прежде всего, скажем так, к некоммерческим фильмам. Фильмы-призеры «Кинотавра» вдруг стали обсуждать больше обычного, киношники задышали шумнее, критики застрочили, в блогах пошли круги... Сначала я подумал, что одна из причин возникновения этого нового интереса – сверхактивная политика нашего государства в области культуры и нравственности: тут и многочисленные дурацкие законы, и усиление контроля за госзаказом в кинопроизводстве, и обращение наиболее ярких госпропагандистов к нравственной теме, и инициатива о принятии «Этической хартии кинематографиста», и так далее. Меня всегда радует, когда государство вдруг, очнувшись, стремится плодотворно повлиять на культуру и нравственность: значит, жди неожиданностей в кинематографе и вообще в культуре, ибо ничто так не стимулирует творческую фантазию художника, как элегантные телодвижения родного государства в посудной лавке культуры и нравственности. Поэтому едва забрезжил на горизонте выход в прокат фильмов-победителей «Кинотавра» – я понял: надо смотреть.

Собственно, два победителя этого фестиваля и стали для меня главными кинособытиями этой осени (а может, и всего 2013 года). Это «Интимные места» Натальи Меркуловой и Алексея Чупова и «Географ глобус пропил» Александра Велединского. Конечно, есть еще неожиданно грустная драматическая комедия «Горько!», несомненная удача кинофабрики Бекмамбетова, обманчиво прикидывавшаяся в рекламе простой «пьянкой со Светлаковым», а также «Сталинград» Бондарчука. Но в «Горько!» был слишком очевиден конъюнктурный расчет заманить зрителя на комедию, ну а там показать ему нечто все-таки другое, так что промоушен фильма содержит элементы пусть и благой, но все-таки разводки «кассы ради». И такое недоверие к зрителю несколько снижает градус восторга. Что же касается «Сталинграда» – Бондарчук один из наших лучших профессионалов, к тому же наиболее михалково мыслящий, так что его фильм – больше по части госполитики в области культуры. В прокате он идет как ураган, Минкульт доволен, все прекрасно. Мне же интереснее фильмы, возникновение которых стало возможным все-таки в результате какого-то творческого импульса помимо животворящего госзаказа.

«Интимные места» сняли бывшая иркутянка Наталья Меркулова и ее спутник Алексей Чупов. «Интимные места» получили на «Кинотавре» сразу два приза: картина – «За лучший дебют», а исполнительница роли чиновницы, отвечающей за нравственность, Юлия Ауг – за лучшую женскую роль. С фильмом с самого начала стали происходить какие-то странности. Во время конкурсного показа на «Кинотавре» дважды отключалось электричество (чего не было никогда за все годы). Затем от проката картины стали отказываться города и отдельные кинотеатры (фильму отказали в прокате в Новгороде, Нижнем Тагиле, Рыбинске, Саранске). К картине в публикациях прессы прочно приклеился ярлык «скандальная». Естественно, прокатчики стремились использовать эти новости с фронта в целях промоушена – но, забегая вперед, можно сказать, что картина прошла ожидаемо, как и проходит у нас в прокате обычно фильм, выпущенный небольшим количеством копий (200 штук), – не лучше прочих, но и не хуже. Скандальность не помогла фильму увеличить кассу, но и не уменьшила ее.

«Интимные места» – фильм легкий, даже смешной, без пафоса и суемудрия, он просто о том, что все люди по-своему трогательны, одновременно счастливы и несчастны. О том, что «норма» в такой хрупкой сфере, как сфера желаний, – это химера: человеческие фантазии и желания сильнее «нормы». Авторы любят своих героев, но смотрят на них без лишней сентиментальности. Главное ощущение, которое остается от картины: она очень свободная, сделанная без оглядки авторов на что-либо, кроме собственного внутреннего ощущения того, как надо. И это ощущение авторской свободы, свободного взгляда, остающееся от картины, – делает ее по-настоящему обаятельной и теплой. Я просмеялся весь фильм – но это был смех «от узнавания», а не от экранно-киношных шуточек.

Чиновница, чикающая ножницами по мировому кинематографу, а сама думающая только о сексе и набирающая в магазине гору батареек для вибратора, – это трогательно, и в ее изображении нет никакой плоской разоблачительной сатиры. Жена генерала полиции, пришедшая к модному фотографу, фотографирующему половые органы (дорого), чтобы сделать фотографию в подарок мужу, – это трогательно. Задумчивый психотерапевт, дающий запутавшимся друзьям взвешенные разумные советы, а сам… Муж, неожиданно для себя влюбившийся в любовника жены… Отец семейства, запретивший себе глазеть на симпатичных – и неожиданно бесповоротно запавший на страшненьких… Это трогательно, грустно, но это и смешно. И такое сочетание, даже не сочетание, а слияние, единство грустного, смешного, нелепого и возвышенного – дорогого стоит. И каким же прекрасным фейерверком смотрелись многочисленные рецензии с претензиями к фильму, с упреками во вторичности, устарелости темы «голых задниц», слабости в сравнении с западными фильмами такого плана и так далее. Так и должно быть: пусть в прессе и в Интернете фильм хлещут и полощут: если фильм стоящий, ругань отлично работает дровишками, разжигающими твой разум в поисках аргументов в пользу фильма. Так что «нехай клевещут»!

И еще, фильм очень московский, в нем замечательно показана Москва: огромный, неуютный, промозглый стеклянный муравейник с небом, затянутым вечными облаками.

Во время иркутского пресс-показа фильма, кстати, произошел забавный и очень показательный эпизод. В фильме одна из главных героинь фильма, та самая чиновница из комиссии по нравственности, в ответ на робкие возражения защитников киноискусства говорит им: «Вы все лишнее – вырежьте. А искусство – оставьте!» И вот после показа фильма, во время обсуждения, одна из журналисток, вполне юная особа, вдруг говорит: «В фильме много лишнего, смотришь и думаешь: вот это можно было вырезать, вот это, вот это...» И просто напрашивалась финальная фраза для ее выступления: «А искусство – оставить!». Когда фильм так продолжается в зрительном зале – это всегда лишнее доказательство, что он попал в точку.

Вторая лента, победившая на «Кинотавре» и получившая Главный приз фестиваля, – это «Географ глобус пропил» Александра Велединского с Константином Хабенским в главной роли. В прокате он идет вполне удачно, надеюсь, что не только затраты отобьются, а даже будет и прибыль. Мне кажется, что этот фильм не столько продукт могучего творческого гения режиссера, сколько продукт режиссера Велединского, продемонстрировавшего нечто более важное, чем простой режиссерский талант: интуицию.

Прежде всего, он угадал с материалом и с героем. Угадал случайно: подготовительный и съемочный процессы шли много лет, и так уж совпало, что фильм про географа-аутсайдера вышел в прокат в стране, в которой слово «успех» не только повсеместно фигурирует в названиях прачечных и парикмахерских, но стало наливаться уже каким-то высоким государственным смыслом. А в эпоху каждого очередного вставания с колен аутсайдер всегда становится любимым персонажем (вспомним героев Петра Алейникова, игравшего аутсайдеров, правда, чудесно перевоспитывающихся в конце фильмов, но любимых народом не за это). Так что, схватившись нажимать на «успех», госпропаганда невольно подыграла фильму про неуспешного географа.

Во-вторых, Велединский адски угадал с кастингом. Начиная с Хабенского, сыгравшего одну из лучших, думаю, своих ролей. Далее – прекрасны все исполнительницы женских ролей: и гениально сыгравшая жену героя Елена Лядова, и Анна Уколова в роли любвеобильной «подруги дома», и Евгения Брик в роли учительницы немецкого, и даже Агриппина Стеклова в почти эпизодической роли завуча. Везде – поразительное, почти физическое «попадание» в роль. Наконец, выбор на роль 17-летней Маши юной актрисы Анфисы Черных – это просто джек-пот. Анфиса Черных сыграла влюбленную в главного героя Машу просто здорово, одновременно сдержанно и темпераментно, да и вообще она невероятно красивая и, кажется, тонкая и умная актриса. Ну и напоследок – очень хороши в фильме дети. Подобранные, что заметно, «под типажи», они, тем не менее, оказались органичными и естественными, а сцены с детьми в школе и в походе – лучшими в фильме. Кстати говоря, школа (не только в фильме – в жизни) – это вообще особое место, самое эротическое и самое человечески-открытое, но и самое непрозрачное из всех возможных. Отношения между детьми, отношения между учениками и учителями – это сложный мир, где все вроде на виду, но главное никогда не произносится и незаметно на первый взгляд. Велединскому удалось приоткрыть двери в этот мир в своем фильме, как бы заново открыть школу для кинематографа. И во многом – благодаря очень удачному выбору актеров-детей.

То есть в каком-то смысле Велединскому повезло, но везет тому, кто везет. Он, как режиссер, оказался на высоте и сделал свою работу, как несомненный профи. И снял фильм, разговоры о котором продолжаются спустя недели после выхода на экран. Поэтому некоторые справедливые нарекания по части собственно режиссуры, сценария, того, сего – оставим специалистам. «Географ глобус пропил» – это, как и советские «Полеты во сне и наяву» (неслучайна прямая цитата оттуда в сцене несостоявшегося падения Служкина с балкона), – история всё про то же: про взрослого мужика, который сползает по наклонной бетонной скользкой стене жизни, скользит вниз, к неминуемому ее концу. И прекрасно осознает, что не за что схватиться, не за что зацепиться: ни углубления, ни уступа – остается только медленно скользить вниз... Главное – Машу семнадцатилетнюю с собой не утащить, а так – можно жить. Да, Хабенский сыграл неудачника, попивающего рохлю, по женской классификации – слабохарактерного... Но при этом – дядьку бескомпромиссного и цельного, который напивается, но не подличает. А куда сейчас с этой цельностью, когда кругом сплошной успех? Цельность – качество по жизни бесполезное, неконвертируемое. Неслучайно режиссер, промаявшись с таким героем два часа, так и не придумал, куда ж ему пристроить мужика, как с ним быть, куда его двинуть? Не придумал – и сунул его руку в ладошку маленькой дочке в одной из последних сцен. Уж та куда-нибудь да выведет папку.

У «Интимных мест» и у «Географ глобус пропил» есть одно общее симпатичное качество: их довольно сложно пересказать, как-то исчерпывающе объяснить. Они, как и положено хорошему кино, оказались «больше», чем то, чего добивались их создатели. И даже то, что в них недоделано или сделано не совсем гладко, – мне не мешает. Понятно, что в нашем сегодняшнем кино такие фильмы вряд ли станут мейнстримом. В нашем кино – при помощи минкульта и лично товарища министра – уже прокладывают магистральные железнодорожные пути в правильных направлениях: и в Сталинград, и в гагаринский космос, и в сказочную хоккейную страну, и вообще в тридевятое царство наших великих побед над всеми и вся. Но, как и полагается большой стране и большой культуре, вдали от этих железных магистралей всегда будут немагистральные, заповедные, интимные места, и всегда найдутся географы, которые отведут туда тех, кому интересны живые люди и живое кино, а не только красивые картонные фигурки героев в натуральную величину.