Заноза в… городе. К истории неприКАЯнной рощи

– Виктор Яковлевич, уже несколько лет идут разговоры о бренде города И. Вы развиваете идею варианта «Иркутска Эко-Логичного». Интересно, насколько вы и общественность продвинулись в этом вопросе?

– В разработке и развитии идеи «Иркутска Эко-Логичного», родившейся в том числе в недрах Ботанического сада ИГУ, принимали участие практически все слои общества, и при этом, что важно, это была инициатива снизу, а не сверху. Иркутск экологичный – значит экологический и логично устроенный.

В итоге, взяв за основу предложения и идеи, которые обсуждались на специальных сессиях о видении будущего для Иркутска с участием заинтересованных иркутян, мэрия и Дума Иркутска официально включили идею «Иркутска Эко-Логичного» в концепцию и планы стратегического развития города. И пока такого нет ни в одном другом городе страны.

Когда мы продвигали и обсуждали идею «Иркутска Эко-Логичного» здесь на месте и на различных международных форумах, специалисты, которые занимаются брендированием городов, сказали, что если здесь сложится сбалансированное сочетание интересов власти и народа, то слово «Эко-Логичность» вполне может стать уникальным брендом Иркутска.

Темы экологии в наше время выходят на первый план при оценке конкурентоспособности городов. Менее экологичные, душные города теряют конкурентоспособность, и постепенно жизнь в них замирает. Экологичный – это не ярлык, а образ жизни. Те города в мире, которые обеспечивают правильный образ жизни и условия для экологически ответственного бизнеса, где есть чистый воздух, чистая вода и чистый образ жизни, притягивают людей. А города, где идет захват территорий, уничтожают зеленые пространства, сокращают парковые зоны, захватывают водоемы, загрязняют воду в речках и озерах, замусориваются леса и улицы – там создаётся депрессивная обстановка, которая мешает городу развиваться.

Сейчас у Иркутска впервые появился шанс стать городом-пионером, известным не только в плане традиционных протестных экологических движений против строительства и загрязнения на Байкале, а в плане созидательной экологии мест проживания и работы людей. В развитие идей «Иркутска Эко-Логичного» уже активно включились многие успешные и известные иркутяне: Сергей Маяренков, Анатолий Казакевич, Елена Творогова, Оксана Заяц, Анна Суркова и другие.

– Ну да, БЦБК закрыли, против чего теперь протестовать?

– Идея «экологичности» захватила умы большого количества людей и чиновников настолько сильно, что в 2012 году эта она реализовалась в большую акцию «Сделаем Иркутск Эко-Логичным!». Тогда, на традиционном осеннем субботнике, Иркутск поставил рекорд по всей России: на уборку вышли 19,5 тысячи человек в самом Иркутске и 22,5 тысячи в Иркутской области. Проще говоря: в наш город вернулась экологичная «движуха». И в экологическое движение стали приходить успешные люди, представители того самого креативного класса.

По большому счету, экологическое движение традиционно носит характер протеста, и к нему часто присоединяются люди, чем-то неудовлетворенные и недовольные, которые любят протестовать вообще. В случае нашего города, к разговорам об экологии, а главное – к экологически значимым материальным делам, начали подключаться люди известные, успешные и состоявшиеся, которые хотят сделать Иркутск красивым и удобным зеленым городом.

В Иркутске стали рождаться конструктивные идеи внутри общества, и горожане перестали надеяться только лишь на власть и команды сверху. Сейчас наблюдаем настоящий взрыв числа молодежных экоинициатив и экопроектов в ТОСах, осознанно поддерживаемых горожанами. Все эти фестивали экологического творчества и предпринимательства, которых в нашем городе и области в последнее время стало множество – все это облако доброй воли горожан и взрыв внимания к теме «экологичности».

– Но ведь посадить лес и использовать разлагающийся пакет для мусора — это разные по масштабу вещи.

– Не бывает малого вклада. Сшить экосумку так же важно, как посадить дерево или обустроить парк. Вы знаете, например, что по нормативам в каждом районе города должен быть парк не менее 25 гектаров? В Иркутске лет шесть назад московская комиссия провела исследование – в городе нет ни одного достойного публичного парка. Те большие зеленые территории, которые есть, не соответствуют требованиям к паркам, благоустройству, в них не обеспечена должная безопасность людей, освещение, охрана, не обеспечен уход за экосистемой парка – они зарастают сорняками, их замусоривают и жгут вандалы...

Парк нужен для того, чтобы в него можно было бы приходить семьями и поодиночке, чтобы это было безопасно и комфортно для детей и инвалидов. Хороший пример – парки в Японии, Англии, Америке. А Парк Горького в Москве более-менее стал соответствовать мировым стандартам. До нас это культурное веяние, к сожалению, пока не дошло.

– У нас даже тополиного пуха в этом году не было...

– Тут как раз нет повода переживать. Это все климатические явления – почки проснулись, потом ударили морозы, и почки умерли, но это значит, что на будущий год растения, накопившие запас энергии, выбросят больше пуха.

У нас в Иркутске, в дополнение к злополучной горностаевой моли, объявилась вторая напасть, о которой пока мало кто знает – минирующая тополёвая моль (не горностаевая!). Если вы пройдете по улицам города, то можете увидеть, что большинство тополиных улиц пожелтели еще в августе, и листва на деревьях вся пятнистая. Бабочки, которые уже вылетели, готовятся к зимовке, и очередная вспышка численности будет в будущем году. Уже сейчас тополя на улицах Карла Маркса, Горького и других теряют листву и наступают признаки ранней осени, за полтора месяца до осени настоящей. В итоге зеленый фонд города ослаблен, а механизмов защиты становится всё меньше – не соблюдаются приёмы ухода за растениями. За последние 20 лет были утеряны специалисты и навыки по уходу за городскими насаждениями. К тому же загрязнение города выхлопными газами автомобилей понижает иммунитет растений, особенно вдоль магистралей. Нужны более жесткие меры по соблюдению чистоты воздуха. Это долгий процесс, но заниматься этим стоит. И, я считаю, для этого должна быть создана особая целевая программа «Чистый воздух Иркутска».

На перекрёстках многих улиц и на загруженных транспортных магистралях города превышены все допустимые нормы по углекислому газу и опасным загрязнителям, жить в этих местах опасно для жизни. А природный защитный механизм какой? Зеленый фонд! Который к тому же сам истощается, слабеет и исчезает...

– Однако если смотреть на город с самолета — есть у нас зелень, вроде бы в достатке...

– На картах Иркутска зеленое богатство обозначено зелеными пятнами, свободными от застройки. Но при этом люди, которые планируют город, рассматривают эти территории как «пустые» и не имеющие ценности. Ведь здесь можно «убрать мешающие деревья и построить коттедж или торговый комплекс». А посадка маленьких саженцев вместо больших растений не может заменить или возместить очищающую роль зеленого фонда. Зеленый фонд – это часть иммунитета города. И когда мы его теряем, это как СПИД – понижается иммунитет зеленого фонда и одновременно понижается иммунитет горожан…

Ещё у нас и мелкой пыли излишне много в городе. Все это увеличивает риск легочных, аллергических и раковых заболеваний. Зеленый фонд производит кислород, фитонциды, защищает людей от шума и пыли. И в подтверждение моей мысли о комплексной оздоравливающей роли зеленого фонда вот вам еще одно из последних открытий ботаников: когда во дворе растет больше пяти крупных деревьев, в этом притягательном общественном пространстве собираются жители двора. Они под сенью деревьев больше времени проводят вместе, обсуждая общественные проекты улучшения жизни во дворе, так рождается гражданское общество. Есть немало примеров в микрорайонах Университетском, Первомайском и других, когда жители, самостоятельно объединяясь, при участии ТОСов проводили озеленение своих дворов без какой-либо разнарядки сверху.

– Но ведь частный и отдельно взятый двор — это еще не парк?

– Если во дворе растут деревья, то жители этого дома будут платить меньше за поддержание своего здоровья, меньше за электричество и кондиционирование. То же самое касается всего города. Наши парки и скверы сейчас пока находятся в удручающем состоянии. Кроме того, они не отличаются большим разнообразием растений. Единственное позитивное исключение – Ботанический сад ИГУ, который входит в состав Кайской рощи. Там особенно много растений, диких животных, птиц, насекомых. И это природное пространство становится все более притягательным для людей.

Если, например, посмотреть на Иркутск из космоса, то Кайская роща выглядит как большая зеленая заноза – протяженный массив. Не только выглядит как «заноза» по форме, но и вызывает у некоторых людей захватнический «занозный зуд», как бы-де эту часть территории себе присвоить. Начиная с 1989 года почти каждый год хронически происходят многочисленные покушения на Кайский лес (Кайскую рощу) как особо охраняемую природную территорию. Лишь в 2011 году активистам удалось убедить депутатов и местные власти, чтобы, начав с Кайской рощи, создавать в Иркутске еще особо охраняемые природные территории. И все равно регулярно СМИ сотрясают сообщения о том, что то там, то в другом месте некоторые люди начинают вырубать и жечь деревья и вести незаконные строительные работы.

– Мне кажется, по поводу этого проходит и достаточно много пикетов. Люди не оставляют проблему без внимания.

– В последние годы мы продвигаем идею того, чтобы создавать условия, при которых люди обучаются, и постепенно они сами загораются идеей о том, что крупные лесные массивы нужно защищать для себя и будущих поколений иркутян. В течение последних пяти лет сформировалась большая группа инициативных людей, конструктивно думающих об улучшении экологии города. В Иркутске проходило много субботников по очистке Кайской рощи, регулярно проходят мероприятия по подсадке деревьев, мастер-классы по озеленению и другие просветительские акции.

Общее состояние стало заметно лучше, объем поджогов, свалок и пожаров уменьшился. Вот, например, с одного большого участка рощи раньше вывозили шесть КамАЗов мусора, а теперь после очередного субботника вывезли всего пол-КамАЗа. На посадках деревьев работают также сотни волонтёров, но много времени этой лесовосстановительной работе посвятить не могут, выходят два–три раза в год. По большому счету, за несколько лет Кайская роща действительно стала модельной территорией, на которой волонтеры (местные жители, ученые, студенты, школьники) вовлекаются в конструктивное экологическое общественное движение.

Было много людей, кто выступал в пикетах якобы для спасения Кайской рощи, ходили с плакатами, стучались к губернатору, а когда дело дошло до конкретной работы, их не оказалось среди участников субботников и акций по посадке деревьев. Есть немногие те, кто идет протестовать ради протеста, а есть большинство тех, кто действительно сажает деревья и наводит порядок в роще.

– Если не ошибаюсь, в последнее время социальные сети кипели еще парой «кайских» историй?

– Их было совсем недавних две. В первом случае ОАО РЖД на бывшей территории пионерского лагеря вырубило несколько реликтовых столетних сосен. Они постарались замести следы и заручиться поддержкой чиновника-эколога от местной власти, громко объявили о том, что готовы компенсировать посадки. Сообщений о том, что они восстановили рощу, не поступало...

История имела продолжение – вырубка была нужна, чтобы в этом месте для той же РЖД построить коттедж. Он построен среди сосен с разрушением их корневой системы, а дорога от коттеджа направлена прямо в Ботанический сад ИГУ. Строители, представители подрядчика СМТ-14 и фирмы «Беста» по поручению неизвестных лиц построили бетонную дорогу, провели траншею и стали бетонировать выезд на территорию Ботанического сада. Иными словами, ОАО РЖД начало вторжение на особо охраняемую природную территорию Ботанического сада. По поручению ректора ИГУ была вызвана милиция. Сейчас по факту заведено уголовное дело. История продолжается.

Печально вот что: всё ещё есть люди, которые считают, что они более равные, чем другие, могут строить свои коттеджи прямо в Кайской роще, вырубая ее часть и покушаясь на природоохранный статус Кайского леса. ИГУ остановил внешнее вторжение и проведение работ, но железнодорожники продолжают сохранять намерение сделать персональный выезд через Федеральный ботанический сад.

Работает «правило захвата», и аппетиты тех, кто захватывал и захватил часть Кайского леса, растут, и если общественность не сможет прекратить разрушение этой рощи, то и другие городские леса и нас с вами ждет печальное будущее. На данный момент это самый большой объект для экологического обучения людей и их отдыха, и он разрушается силами госкорпорации.

– Возможен ли какой-то разумный и безболезненный выход из сложившейся ситуации?

– В идеальном мире ОАО РЖД просто вернуло бы захваченную территорию, тем более что они завладели частью именно особо охраняемой природной территории федерального значения. С другой стороны, у железной дороги оказались легальные документы на право собственности — это часть совершенно другой истории. И раз они продолжают ею владеть и пользоваться, то надо привести природопользование к правильному режиму, сделать так, чтобы роща стала рекреационной зоной для иркутян, и особенно нужно сделать так, чтобы на этой территории происходили лесовосстановительные работы.

Есть еще один сценарий, цивилизованный и перспективный. Допустим, эту территорию выкупает правительство региона и передает народу. Во втором случае РЖД может сделать этот природоохранный объект публичным с привлечением к уходу за ним максимального числа иркутян.

Пока что ситуация патовая, когда вся природная территория Кайского леса разделена между ведомствами. РЖД – акционерное общество, Кайская роща – муниципальная территория, территория Ботанического сада ИГУ – федеральная земля, но все вместе – это одна «занозная» Кайская роща. Я бы предложил такое нетрадиционное решение: создать частно-государственное партнерство. Совместными усилиями железной дороги, правительства Иркутской области, мэрии Иркутска и ИГУ можно было бы превратить Кайскую рощу в цивилизованный парк, как Централ Парк в Нью-Йорке или парк в Чикаго.

Каждый из участников может обеспечивать эффективно определенную свою функцию. Федеральный университет может обеспечить учебную и научную работу, включая экоинновации, областная администрация – функционирование особо охраняемой природной территории для сохранения исчезающих видов растений, для просветительской работы с населением по сохранению биоразнообразия, мэрия – обеспечить на этой территории работу социально значимых предприятий типа контактного зоопарка, простых заведений общественного питания и так далее. Ведь может получиться превосходный и первоклассный парк, если в нем примут участие как общественность, так и государственные и частные предприятия.

Для решения большого вопроса о Кайской роще нужна синергия, когда все части ресурсов отдельных партнеров могли бы усиливать друг друга. Но для этого нужна добрая воля. Можно сделать экспериментальный пилотный проект, который, я уверен, должен быть создан при программе по развитию Сибири и Дальнего Востока. Только вот воли на то пока не видно: она есть у ответственных горожан-добровольцев, которые сажают деревья, но ее нет у лиц, которые все еще продолжают рассматривать сосновый Кайский лес как занозу, которая «зудит» у всех на виду.

– Ведь Ботанический сад популярен среди горожан, значит, можно масштабировать опыт на всю рощу?

– Последние 24 года университетский ботанический сад снискал репутацию сада активно развивающегося, центра коллективного пользования почти для всех подразделений ИГУ. Два года назад нам даже пришлось возглавить сеть ботанических садов Восточной Азии, где применяют наш опыт. Если бы мы были ближе к Москве, возможно, некоторые вопросы можно было бы решать быстрее. Но хочу заметить, что некоторые функции «ботсада» выходят за круг традиционных обязанностей университета, являются социальными и экологическими инновациями. Именно поэтому я вижу перспективу решения проблемы Кайской рощи в частно-государственном партнерстве. Есть даже готовая идея – «Эко-План для Кайской рощи». В прошлом году Иркутский масложиркомбинат и Иркутское отделение Русского географического общества под председательством губернатора Иркутской области Сергей Ерощенко поддержали разработку этого документа, и мы подготовили книгу, она выложена в свободном доступе в Интернете. В ней разобрана вся история Кайской рощи и прорисовано возможное оптимистичное будущее. Которое, я надеюсь, рано или поздно случится.