Страсти по Валере

Валерий Шевченко. Пожалуй, этого будет достаточно. И не только потому, что такой известный человек не нуждается в представлении. Просто о Валерии этим летом в нашем городе не написал разве что самый ленивый. Больше обычно пишут у нас о мэре либо о губернаторе, а вот о человеке, который когда-то жил в Иркутске и потом уехал, крайне редко… 

 Предметом любопытства моих коллег, да и, не буду скрывать, – моего тоже, стал фильм, который Валерия Шевченко пригласили снять к юбилею нашего города… Ах, да!!! О юбилее в этом году сказано, написано и показано было, пожалуй, больше, чем о Валерии Шевченко, мэре и губернаторе вместе взятых, ну да ладно. На этот раз я не расскажу вам ничего о его фильме и о юбилее Иркутска, кстати, тоже! Обещаю! Это, конечно, будет очень тяжело, но сдерживаться постараюсь! Зато расскажу о самом Шевченко – об авторе иркутского фестиваля пантомимы «Мимолёт», об актёре и режиссере, о мимеи авторе документальных фильмов. Собственно, он сам вам всё и расскажет.

– Валерий, а что, осталась обида на Иркутск, если честно?

– Да нет, уже всё перегорело. Сколько можно говорить об этом, уже десять лет прошло, и я, честно сказать, очень отходчивый человек. Просто это – часть жизни, ты её вспоминаешь и с радостью, и с грустью одновременно. Мне приятно идти по городу, приятно, что кто-то узнаёт. Вот сегодня зашёл в банк, и одна из работниц, общаясь с другой, говорит: «Извини, ко мне тут пришел актёр Шевченко!» В общем, и кресло подвинули, и обслужили быстренько – приятно… А грусть у меня всегда была: и в спектаклях, и не только по отношению к Иркутску, просто у меня такое мировоззрение, мой взгляд на жизнь. Мне нравится, что делал Чаплин: у него была грустинка, то же самое – Леонид Енгибаров: там радость и грусть одновременно присутствуют.

– А не жалеете всё-таки, что из Иркутска уехали?

– 574-й раз повторяю: НЕ ЖА-ЛЕ-Ю. А что жалеть? О чём жалеть? Кто-то пожалел, что уехал из Иркутска? Назовите мне его…

– Ну, бывает, некоторые журналисты возвращаются – например, не находят там себя…

– Могу сказать, что, тот, кто возвращается, просто не устроился так, как хотел, скорей всего. Москва всё-таки не Клондайк, там жуткая конкуренция, там нужно работать и работать очень серьёзно над собой и над профессией. Я не думаю, что возвращаться из Москвы, допустим, в Иркутск – это что-то позорное, нет. Я бы с удовольствием вернулся, но мы разговаривали с мэром на эту тему: теперь моё возвращение будет очень дорогим…

– Для него или для вас?

– Если возвращаться, то нужно строить театр, а это очень дорого.

– Ну, а для чего нам деньги? Зачем мы их зарабатываем? Для того чтобы тратить, или нет? Я после ваших «Мимолётов», например, разлюбила смотреть спектакли со звуком, потому что, когда есть звук, люди часто его эксплуатируют, а когда звука нет, тогда всё компенсируется мимикой, энергетикой. И сейчас я просто сожалею, нет, скорблю по тому поводу, что пантомимы у нас в городе нет!

– Мне один знакомый на днях сказал, что его дети до сих пор вспоминают «Мимолёт». Я спросил, а что они вспоминают? Говорит, как бросали тапочками в выступающих. У нас просто номер с импровизацией был тогда такой: если тебе не нравилось выступление, ты мог тапочек бросить на сцену. На входе стояли мешки со шлепанцами: с одной стороны – для левых ног, с другой – для правых. Меня все ещё спрашивали: почему так? А я боялся, что их просто растащат! И зрители к спектаклю подходили «во всеоружии». Да, было… Может, эти воспоминания как раз дорогого стоят. Может, и не надо ничего возвращать, а просто жить с настоящими, хорошими воспоминаниями, а театр – как мимолётное мгновение: был и исчез…

– Ну, а сейчас вы приехали только ради фильма?

– Я приезжаю к себе домой, здесь у меня мама похоронена, здесь я родился, здесь мои друзья, учителя, здесь прожито полжизни.

– Раз вам предложили снять один из фильмов к юбилею города, значит, всё-таки востребован ваш потенциал в Иркутске?

– У меня такой мощный потенциал, что он востребован везде: и в Европе, и в Москве, и в России. Работаю днём и ночью. Серьёзно.

– А что делаете, где применяете свой потенциал, и как поменялась ваша жизнь после Иркутска?

– Она изменилась к лучшему – это точно. У меня поле деятельности стало шире: оно стало интересней и творчески богаче. Сейчас я работаю режиссёром и педагогом по пантомиме в Детском музыкальном театре «ДО-МИ-Солька». Мы очень много выступаем на телевидении, на всяких правительственных концертах и т.д. Последних два выступления мы давали в Концертном зале «Россия», в прошлом году юбилейный концерт делали в Кремлёвском дворце. Я снял документальный фильм, называется «Внутри квадратного круга» – история простая, но открывает глубокие вещи. Постпродакшн уже прошел, осталось сделать озвучку. Я думаю, осенью мы выставим его на кинофестивале документального кино. Даю мастер-классы. Сейчас у меня большая работа в Интернете: я провожу фестиваль, называется «Белая маска». Он посвящен памяти Марселя Морсо. Так как у меня нет сейчас возможности проводить «Мимолёты» ни физически, ни финансово, я решил перейти в Интернет.

– Как это зрители могут посмотреть?

– Очень просто: выходите на сайт www.whitemask.ru– и там находите около сорока коллективов со всей страны, Украины, Армении, Франции. Они выставляют свои работы, которые можно в онлайне посмотреть, и тут же за них проголосовать. Некоторые боятся выставляться, потому что думают, будто у них украдут их гениальные идеи, но те, кто участвуют, представили на самом деле достойные работы: есть классическая пантомима, есть пантомима и балет, пантомима и драматический театр, очень интересная постановка «Красного факела» из Новосибирска, из Карелии хорошие работы. Пока не все ещё знают про этот фестиваль, он у нас первый год идёт, вот в сентябре будет закрытие, которое мы предполагаем сделать в посольстве Франции, – фестиваль всё-таки носит имя знаменитого французского мима. Там нам идут навстречу, но продюсеры мои говорят, что зал очень маленький, мест мало и предлагают сделать праздник где-нибудь в «Крокус Сити», во МХАТе или в Кремлёвском дворце. Если мы потянем это по финансам, то будем делать где-нибудь там.

В принципе, «Мимолёт» и сейчас существует, но просто в другом качестве. Если есть ностальгия по пантомиме – открывайте Интернет и смотрите. Там даже есть архив «Мимолёта»: спектакли и карнавальное шествие 1997 года в Иркутске. Самое первое карнавальное шествие, очень смешно. Первые 40 человек идут в чём попало, неорганизованно (смеётся), тем не менее мне приятно, что оно состоялось, мне приятно, что мы всё-таки отстояли этот первый карнавал, а фестивали потом шли шесть лет подряд.

 Мы говорили ещё о многом, например о его семье. Она у Валерия Шевченко большая: жена, три дочери 10-ти, 13-ти, 29-ти лет и две внучки. Как утверждает сам Валерий, он – счастливый человек, потому что вокруг него одни цветы! Много и подробно говорили о его фильме. О жизни в Москве, о жизни в Иркутске – о моей квартире, например, точнее, о том, что у меня её нет и, судя по всему, ещё не будет долго (братья-журналисты поймут) – Шевченко попросил обязательно вставить этот момент нашего разговора в статью. Конечно, он интересный человек, весёлый, обходительный, трудолюбивый и много какой ещё… Кофе напоил – редко, кто из интервьюируемых чем-нибудь угощает. А ещё – закрытый, загадочный. Может, таким и должен быть истинный мим? Разным. Возможно, если бы мы пообщались с ним на его языке, мне удалось бы его расшифровать? Не знаю… На прощание Валерий пообещал привезти в наш город «Мимолёт». Настоящий, живой, не интернетный. Он предполагает и надеется, что произойдёт это в следующем году. Будем ждать!

Мимические морщины тренировала

Ксения Людвиг