Антикварные сюжеты

Как много секретов, невидимых глазу непосвящённому, таит в себе история нашего торгового города. Узнавая одни, начинаешь грустить, другие показывают принципиальность, бессребренничество или, наоборот, алчность наших сограждан. Какие-то детали не точны, какие-то и вовсе, может, выдуманы? А некоторые из тех событий, о которых рассказывает Павел Мигалёв, достойны того, чтобы по ним были написаны даже полноценные детективы. Ну это дело будущего, а пока…

Иркутск всегда был интересен антикварам. В конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века на образовавшийся у нас чёрный рынок антиквариата хлынули скупщики со всего бывшего СССР: бывали и москвичи, и ленинградцы, и одесситы. Одесситов, например, в первую очередь интересовали старинные буддийские статуэтки, свитки и украшения. Иркутск был для них как бы перевалочной базой. Отсюда они отправлялись в Бурятию, Читинскую область, поближе к Монголии – в основном по территориям, где находились дацаны. Все экспонаты свозили в Иркутск, а затем в посылках из фанерных ящиков отправляли в Одессу. Хорошие статуэтки в то время стоили от 250 до 1000 рублей. Скупали также иконы и картины-подлинники. Фактически невозможно перечислить количество всех экспонатов, вывезенных из Иркутска и близлежащих территорий. Утечка культурных ценностей Иркутска продолжается и в наши дни – рыночные отношения лишь стимулировали этот процесс. Об этом мне строго конфиденциально рассказывали многие коллекционеры. Благодаря предоставленной ими информации и стала возможной сегодняшняя публикация.

Страдивари в гробу
 В 60-е годы в Иркутск на гастроли приехали музыканты из Ленинграда. Свои концерты они давали в Иркутской филармонии. После нескольких дней гастролей в здании филармонии возник пожар. В панике хватали и выносили из огня кто что мог. И, тем не менее, сгорели почти все инструменты и декорации. В то время в филармонии работал один старичок, который великолепно играл на скрипке. Никто из коллег и очевидцев пожара не мог даже предположить, что этот шустренький дед каким-то образом через какой-то подземный лаз во время пожара проник в охваченную огнём комнату, где хранились инструменты, и унёс оттуда скрипку, принадлежащую одному из ленинградских музыкантов.
 В 1995 году к одному иркутскому коллекционеру обратилась девушка – внучка того старичка, она и рассказала эту историю. Её дед давно умер, а девушка попросила коллекционера помочь ей продать скрипку. Скрипка была помещена в деревянный лакированный футляр причудливой формы в виде гробика. Внутри деки была приклеена этикетка с надписью: «Antonins Stradivarins Cremonensis Raciebat Anno 1708.» Цифра 17 была печатной, а 08 выведено пером. Скрипка пребывала в хорошем рабочем состоянии, к ней прилагались два смычка. Конечно, коллекционер решил установить, действительно ли
скрипка принадлежала Страдивари или была подделкой. Выяснить это оказалось совсем не просто. Музыканты филармонии ничего вразумительного по поводу надписи сказать не смогли. Покупателя на скрипку также не нашлось, хотя и просили за неё немного для такого сокровища – два миллиона рублей. Столкнувшись со «скрипичной проблемой», коллекционер не стал зондировать почву и по поводу продажи скрипки Амати, попавшей в его кругозор на следующий год. Эта скрипка досталась его знакомой по наследству от учителя музыки из Шелехова. Обе скрипки должны находиться сейчас в Иркутске. Купить их некому – все музыканты, как и музеи, нищие.

Дело о «Черном багете»
 В 1981 году к старушке Валериус, проживавшей в Пионерском переулке, пришел некий человек и представился работником Художественного музея. Каким-то образом он разузнал, что у старушки хранятся редкие картины, купленные еще её дедом в 1901 году в Иркутске. Картины были подлинные:
1. 1,5 м х 1 м. Пейзаж. Озеро, вдали лес, слева избушка рыбака, а на берегу – привязанная лодка. Черный багет.
2. 1,5 м х 1 м. Пейзаж. Каменный берег с видом на море. Черный багет.
3. 0,7 м х 0,4 м. Портрет девушки с колосьями.
К сожалению, авторы этих трех картин остались неизвестными.
«Представитель» убедил Валериус сдать картины в музей на выставку частных коллекций. В те годы Фатьяновым, бывшим директором Художественного музея, практиковались такие выставки с целью пополнения фондов музея за счёт населения. Владельцев картин убеждали отдать их в дар или продать за бесценок. Оставив квитанцию, человек унёс картины с собой.
Через некоторое время Валериус со своим сыном пришла в музей. Но своих картин наследники там не обнаружили. Позднее по их заявлению милиция проводила расследование. Работники музея говорили, что таких картин у них никогда не было, они нигде не фиксировались. В ноябре 1997 года по заявлению потерпевших расследование
возобновилось, но пока никакого результата не дало.

Предприимчивый иностранец
 В марте 1990 года в Кировский РОВД с заявлением обратилась заведующая отделом редких книг и рукописей библиотеки ИГУ (Белый дом) Надежда Васильевна Куликаускене (в дальнейшем – Н. В.). Обстоятельства, изложенные в заявлении, были таковы: неизвестный сорокалетний мужчина, приехавший из Израиля, высокий, со светло-рыжими волосами, ростом 180 сантиметров, проявил интерес к хранящейся в библиотеке Торе XIV века. С ним за компанию была иркутянка, работавшая тогда медсестрой в факультетской клинике. Сначала они пытались уговорить Н. В. продать Тору якобы для Иркутской синагоги, мотивируя это тем, что Тора должна принадлежать евреям, т.к. она ими была когда-то привезена из Израиля в Иркутск. Н.В. отказала наотрез. Тогда ей стали угрожать, что в библиотеке она долго не проработает. Но Н.В. было не сломить. Тогда незнакомец сделал следующий ход: он встретился с директором библиотеки и преподнес ей презент – коробочку с ювелирными украшениями из Израиля. Но опять в результате принципиальной позиции честной женщины получилась осечка. Тогда незнакомец обратился в «вышестоящие инстанции», сочинив письмо от имени Иркутской синагоги, в котором утверждал, что Тора якобы была похищена из синагоги работниками библиотеки ИГУ. В ИГУ позвонил кто-то из Облисполкома и приказал принять меры к несговорчивым работникам библиотеки. Опять посыпались угрозы уволить с работы. Тогда Н.В. обратилась в милицию с просьбой оградить её и Тору от посягательств. В противовес липовому «письму из синагоги» она предоставила документ, свидетельствующий о том, что Тора была передана в библиотеку ИГУ Иркутской духовной семинарией и никакого отношения к синагоге никогда не имела. Виктор Шлейгер, проводивший дознание от Кировского РОВД, видя плачевное состояние редких
бесценных реликвий в библиотеке ИГУ, организовал даже покупку специального сейфа для хранения древних рукописей. А Надежда Васильевна отстояла реликвию. Правда, ценой своего собственного увольнения. И до сих пор переживает: хранится ли сейчас эта Тора в библиотеке ИГУ?

Двойное похищение коллекции
 В конце 1989-го года в микрорайоне Солнечном ограбили квартиру коллекционера П.С. Преступники, взломав дверь, похитители всю его коллекцию икон и других антикварных вещей, которую он собирал ещё с того времени, когда жил в Тобольске. Были украдены:
1. «Богородица», 50 х 30 см, сусальное золото по нимбу.
2. «Богородица», 24 х 18 см, доска.
3. «Спас Вседержитель», 55 х 35 см, доска.
4. «Двое святых с юным Христом», 120 х 60 см, XIX век, внизу обрезана, подписная. Подпись: «Икона создана на средства казаков Мурзин и...», всего более 20 фамилий жертвователей.
5. «Распятие», 27 х 40 см, сиреневый фон.
6. «Богородица», 23 х 18 см, серебряный оклад, 84 проба, черный киот.
7. «Иисус Христос», 20 х 16 см, медный потемневший оклад.
8. «Богородица», медный оклад, треснутая доска.
9. Статуэтка Будды, высота 17–18 см, медь, платина.
10. «Будда», высота 10 см, на лотосе с позолотой.
Преступление было раскрыто Свердловским УВД. Ограбил квартиру друг сына коллекционера. Сумку с иконами воры отнесли сразу же заказчику – плотнику Областной психбольницы в Юбилейном – и оставили у него в столярке. Плотник пояснил милиции, что на следующий же день, придя на работу, он обнаружил исчезновение сумки... В итоге преступники осуждены, коллекционеру возращены лишь две дешёвые иконы. Дело закрыто.
Недавно одну из «Богородиц» видели у некоего коллекционера.

Богатство драматурга Маляревского
 Летом 1993 года в одной из иркутских газет появилось объявление о продаже большого количества книг и вещей. Объявлением заинтересовался один коллекционер и пришел по адресу, указанному в нём. В квартире он обнаружил богатейшую библиотеку драматурга Маляревского. Надо сказать, что Павел Григорьевич был лучшим иркутским драматургом до эпохи Вампилова. Его пьесы с успехом шли в иркутских театрах и театрах СССР. Он занимался переводами, популяризацией театра, написал книгу «Очерки по истории театральной культуры Сибири». С 1937 года он заведовал литературным сектором Иркутского ТЮЗа, затем — Иркутского драматического театра. И хотя умер он в Москве, в 1961 году, похоронен в Иркутске на Глазковском кладбище. Так вот, к моменту нашей истории умер его сын, и вещи приехала распродавать из Санкт-Петербурга сестра драматурга. Стеллажи для книг занимали почти все стены большой квартиры. Тут были как дореволюционные книги, так и современные. Женщина поведала коллекционеру, что эти книги она уже предлагала библиотеке. Пришли какие-то девочки-студентки и стали складывать книги, связывая их в стопки. Когда же дело дошло до обещанных библиотекой денег, то её представитель заявил, что книги решено взять бесплатно. Сестра Маляревского отказалась отдавать книги даром и, аннулировав предварительное соглашение, стала продавать книги самостоятельно. Большое количество самых ценных книг ушло по разным адресам. Книга XIX века «Записки княгини Волконской» продана Музею декабристов. Две книги Николая Рериха XIX века были предложены обществу Рерихов в Новосибирске, но они там оказались не нужны. Пришлось продать их за мизерную цену иркутскому коллекционеру.
Целый чемодан серебряных изделий, кубков, сахарниц, ложек и прочего коллекционер не смог купить из-за отсутствия денег. Их увезли в Ленинград. В результате все вещи были распроданы налево и направо за 750 тысяч рублей. Наследие известного драматурга растворилось и рассеялось, не попав ни в библиотеки, ни в музеи города.

Чаша Чойбалсана
 В 1994 году к коллекционеру обратилась женщина с просьбой помочь продать серебряную чашу-пиалу. Внутри чаши по серебру была гравировка: «Тарасову от маршала Чойбалсана. 1949 год». Чаша была подарена красному командиру Чойбалсаном за два года до смерти монгольского маршала. По всему было видно, что драгоценную пиалу изготовил талантливый ювелир. Он сумел изобразить холмы, пустыни и верблюдов с древним античным орнаментом по краям. У Краеведческого музея для закупки этой реликвии не нашлось средств. Тогда коллекционер обратился в Монгольское консульство. У монголов подарок Чойбалсана вызвал большой интерес, но денег на его приобретение (200 долларов) у них тоже не нашлось. Через два дня пиала досталась другому коллекционеру за ту же сумму.

Историю – на свалку!
 В 1994 году к коллекционеру обратилась женщина, проживающая на Синюшке. У неё хранилась огромная коллекция археологических экспонатов, собранных её мужем в течение многих лет. Муж умер, и эту коллекцию Эльвира (так звали женщину) решила продать. Более тридцати картонных коробок вмещали в основном ценные экспонаты мальтинских раскопок. Датировка этих находок – от 2000 лет до н. э. до времён татаро-монгольского ига. Здесь были кремниевые и железные наконечники стрел и копий, топоры, талисманы, украшения, иглы, булавки, черепки от посуды, фрагменты бронзового литья. Всё было аккуратно упаковано и описано подробнейшим образом с приложением литературы. Сначала коллекционер обратился в Краеведческий музей – там отказались покупать даже за бесценок. Потом последовало обращение в ряд московских музеев, но экспонаты мальтинских раскопок там уже были. Тогда коллекционер обратился к американскому археологу Виктору Барусу. Американец попросил выполнить опись экспонатов на английском языке и обещал узнать у коллег из США о возможности приобретения коллекции. Правда, на этом переговоры и закончились – особой заинтересованности американская сторона не проявила. Прошло три с половиной года, и отчаявшаяся женщина выбросила мальтинские экспонаты в мусорный бак.

Дело об иконе «Праздники»
 К пенсионерке, инвалиду труда, проживавшей в Иркутске по улице Дзержинского, как-то пришел один любитель антиквариата. В дальней комнате верующей коллекционерки он увидел целый иконостас из 17 икон. Будучи знатоком, он сразу же определил самую дорогую икону – «Праздники» – в тяжелом серебряном окладе. Попытка выманить её не увенчалась успехом, старушка была верующей и даже слышать не хотела о продаже бесценной реликвии.
«Антиквар» ушел не солоно хлебавши, но икона не выходила у него из головы. В следующий свой визит к старушке он буквально за пару секунд заскочил в заветную комнату и схватил икону. Старушка подняла крик. «Антиквар» вытащил из сумки две дешёвые иконы на металле и предложил ей взамен. Когда та отказалась, он, отпихнув старуху, выскочил из квартиры и убежал вместе с иконой. Старушка обратилась с заявлением в Кировский РОВД, где её заверили, что грабитель непременно будет наказан, а икона возвращена. Но по каким-то причинам следствие по делу было приостановлено и за недоказанностью закрыто.
Тогда старушка обратилась в вышестоящий орган. Сначала её обнадежили, но потом потребовали предоставить двух свидетелей ограбления. Выполнить это требование заявительница, естественно, не смогла. О дальнейшей судьбе древней иконы можно только гадать.

Перекупщики опередили музей
 В 1984 году в одном из домов по ул. Ленина умер пожилой человек, оставив после себя ценную коллекцию старинных картин. Один иркутский коллекционер очень заинтересовался этим обстоятельством и решил выяснить местонахождение картин. Во дворе у старушек узнал адрес. В квартире, однако, никого не оказалось. На следующий день – то же самое. Но к вечеру ему повезло – дверь открыла пожилая женщина. Представившись, с разрешения женщины коллекционер зашёл в квартиру и ахнул: все четыре стены комнаты были увешаны картинами. Их было штук 30. Женщина назначила за картины оптовую цену – 2500 рублей. Коллекционер аккуратно переписал надписи на картинах. Здесь были:
1. А. Васнецов «Пейзаж со старой ветхой хижиной», 30 х 40 см.
2. Эдуард Мане «Портрет...», 120 х 100 см, в толстой позолоченной раме.
3. Сергей Судейкин, акварель «Лунная ночь», начало XX века.
4. Кузнецов, «Лесной пейзаж», 30 х 40 см.
5. Киселев, «Пейзаж».
6. Иван Коровин, «Морской порт», 75 х 65 см.
7. Аладисалова, «Натюрморт» 50 х 60 см.
И другие картины.
Были также статуя Будды высотой 30 сантиметров с позолотой, мраморная статуя Мадонны на облаках, настольная лампа из золочёной бронзы. Особое внимание привлекала к себе «Молящаяся». Старушка запросила за неё 400 рублей. Придя домой, коллекционер по каталогу сличил все подписи. Сомнения отпали – это были подлинники XIX – начала ХХ веков! Коллекционер вернулся к старушке и купил на 130 рублей Будду и мраморную статуэтку Мадонны. Не имея больших денег, коллекционер предложил Иркутскому художественному музею приобрести картины – дом, где проживала старушка, находился всего лишь через дорогу. С покупкой надо было спешить – на след вышли перекупщики. Однако сотрудники музея не проявили интереса к предложению, хотя старушка и снизила цену до 2000 рублей. Через день картины – все до одной – были скуплены некоей К. Эта покупка принесла ей огромный навар. Через некоторое время она купила особняк на Черноморском побережье, а позднее – коттедж в Прибалтике, куда затем и уехала на постоянное место жительства.

Милицейская реликвия
 В шесть часов утра в квартиру коллекционера К. настойчиво постучали. Как только он открыл дверь, в квартиру зашли работники милиции. «Ты нам нужен, – сказали они. – Одевайся и бери с собой паспорт. Поедешь с нами». Пока К. одевался, один из милиционеров заприметил в квартире статуэтку Будды. Когда К. доставили в отделение, то стали расспрашивать о статуэтке. Пояснили, что её украли из бурятского дацана. Тут же потребовали принести раритет. К. так и сделал. Не предоставив расписку, статуэтку изъяли. После этого К. несколько раз приходил в РОВД и просил вернуть ему реликвию, но постоянно получал отказ.
 Коллекционер уже потерял надежду на возврат Будды. Однако в 1986 году хорошему знакомому К. удалось выйти на бригаду МВД СССР, возглавляемую Сванидзе. В то время по указанию министра МВД СССР бригада Сванидзе проверяла иркутскую милицию. О проблеме К. стало известно капитану Гусеву, входившему в эту бригаду. Он и занялся делом К. Вскоре начальника РОВД уволили, а К. пригласили на встречу и объяснили, что давно ждали, когда он придет за Буддой и заберёт статуэтку. Её тут же вернули под расписку (это полтора-то года спустя), что, дескать, претензий к правоохранительным органам он не имеет. Милиционера, изъявшего статуэтку Будды, уволили со службы. А К. в знак доброй дружбы и признательности за помощь в борьбе за справедливость подарил Будду своему хорошему знакомому.

Статуэтки монахов не достались аукциону «Сотбис»
 В 1993 году один из иркутских ювелиров решил выехать в Израиль, чтобы организовать там два антикварных магазина и выйти на аукцион «Сотбис» с коллекцией из мамонтовой кости, приобретенной его предками ещё в 50-х годах в антикварном магазине Харбина (Китай). Для оценки коллекции ювелира несколько экспонатов были принесены в Иркутский краеведческий музей. Это были парные статуэтки монахов, державших «Шар в шаре». В одном шаре было 12 шаров, вырезанных внутри. Для изготовления одного такого изделия требовалось 18 лет. Главный хранитель фондов музея определил приблизительную ценность реликвий, выдав соответствующую справку. Но обстоятельства сложились так, что поездка в Израиль не состоялась. Коллекция осталась в России, и наши музеи получили великолепный шанс стать её собственниками. Но, как всегда, не нашлось средств. Тогда ювелир заложил коллекцию в банк за мизерную ссуду. Деньги были потрачены, и он вовремя не смог погасить заём. В итоге ценная коллекция была поглощена банком. Где она теперь – неизвестно.

Кто украл Торы?
 К 2000 году на горе Синай в Израиле задумали строительство храма «Явление Христа Народу». В результате конкурса выиграл московский проект. На строительство было собрано 100 миллионов долларов, а поскольку израильтяне решили, что для храма необходимы лишь подлинные реликвии, то поручили работу по их соисканию и сбору разведке «Моссад». Поскольку во всём мире нет таких реликвий, как в России, то взоры обратились в нашу сторону. Без внимания не остался и Иркутск. В Иркутской синагоге издавна хранились Торы – первые рукописные Библии на коже. 14 штук. Из них шесть стоимостью в 1,5 миллиона долларов каждая. Некий израильтянин отправился в свой вояж по России с целью налаживания контактов с русскими евреями. Он проехал Россию от Владивостока до Кавказа и от Кавказа до Ленинграда. После его отъезда из Иркутска летом 1994 года в Кировский РОВД поступило заявление о том, что из синагоги было похищено шесть самых ценных Тор. Тут же было возбуждено уголовное дело, и по этому факту проведены следственные мероприятия. К сожалению, заявление о краже поступило лишь через неделю после её совершения, что исключило возможность раскрытия преступления по горячим следам. Допросы служителей синагоги и сотрудников посольства Израиля в Москве тоже ничего не дали. Следствие зашло в тупик. Расследованию также помешала внезапная кончина посла Израиля в России, в связи с чем весь штат посольства был полностью заменен. В настоящее время ходит слух о том, что Торы находятся в Израиле.

Изыскания проводил Павел Мигалёв