Глазьев. Иркутская Стратегия…

Стратегия социально-экономического развития Иркутской области на период до 2030 года на февральской сессии Законодательного Собрания утверждена в первом чтении. В ее разработке принял участие Сергей Глазьев, советник президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции. С этим российским политиком и экономистом главный редактор нашего журнала встречался ранее и записал интервью, представленное на страницах «Иркутских кулуаров» в 39 номере. Спешим поделиться с читателями сайта!

Air Jordan 1 Retro High OG White Powder Blue 555088-117 – Buy Best Price Adidas&Nike Sport Sneakers

Он прилетел в Иркутск всего на два дня и, разумеется, был занят. Практически недоступен для разговора не по делам, а – по душам. Но время, пусть короткое, для главного редактора «Иркутских кулуаров» – единственного провинциального общественно-политического журнала в нашей стране – всё равно нашёл…

 

Шучу. Вот сейчас шучу!

 

Сергей Глазьев знать не знал до сегодняшнего (вчерашнего уже) дня о существовании такого журнала. Но я подарил экземпляр ему и теперь даже не представляю себе, что человек подумает. У них там в москвах да питерах глобальные проблемы, а у нас? Ну какие у нас могут быть серьёзные проблемы, да ещё рассказанные с привычными для нашего журнала (и читателя) шуточками и прибауточками?

 

Ну ладно-ладно… Советник Президента России по вопросам региональной экономической интеграции в курсе, конечно, наших проблем и, судя по всему, возможностей. Да и не взялся бы он иначе участвовать в разработке Стратегии социально-экономического развития Иркутской области. А он взялся.

 

Привлечение такого рода мастодонтов экономической науки, если вы помните, давно – сразу после вступления в должность – анонсировалось губернатором Сергеем Левченко. Это была его личная управленческая стратегия. И вот получите, как говорится. И распишитесь!

 

На всё про всё нам оставили 15 минут. И как тут быть? Как успеть поговорить о главном? Смайл.

 

– Сергей Юрьевич, к вам, к вашим экономическим теориям и политическим взглядам многие в Иркутске относятся с огромным уважением и интересом. Не знаю, правда, почувствовали ли его, встречаясь в Байкальском университете со студентами… Сибиряки – народ холодный и даже зажатый порой. Провинция!

 

– Я бы не сказал, что они такие зажатые. Был интересный разговор, много вопросов, но, к сожалению, мало времени. Я хорошо знаю иркутских ученых, которые здесь работают, с которыми мы вели международный проект по лесопользованию. Они нам здорово помогали в Государственной Думе, когда шёл Лесной кодекс. У нас было полное взаимопонимание, чего нельзя сказать о позиции министерств. Иркутяне, по-моему, всегда чувствовали себя частью российской политики. Во всяком случае, это область, где масштабные проекты, где ресурсы, где самое ценное достояние планеты – озеро Байкал. Нельзя сказать, что это провинция, с моей точки зрения. Во всяком случае, жизнь в Иркутске всегда чувствовалась как часть жизни и всей нашей большой страны.

 

– Я вам даже больше скажу… Иркутяне ощущают себя не просто частью страны, они чувствуют себя особенными. И в этой связи информация о том, что Глазьев будет участвовать в разработке Стратегии социально-экономического развития Иркутской области, была, надо вам сказать, встречена с серьезным воодушевлением. Речь, конечно, не идёт о чуде, но многие ждут прорыва. Он возможен?

 

– Вы знаете, Стратегия социально-экономического развития Иркутской области сейчас только формируется. Она не может не отвечать желаниям иркутян, потому что ее в основном пишут иркутские специалисты. Мне довелось участвовать во многих проектах развития территории: и больших – таких, как создание Евразийского экономического союза, и отдельных городов. Например, мы в свое время создавали концепцию развития Зеленограда. Исходя из этого опыта, я убеждён, что эффективную, работающую стратегию могут написать только специалисты, которые живут и работают в регионе и досконально, до деталей, знают его потребности и проблемы. Наша задача – помочь. В этом я вижу миссию специалистов, которые со мной приехали, и свою лично.

 

– То есть кураторство, консультирование?

 

– Мы должны дать информацию, которая может раздвинуть горизонты. Сейчас мы занимаемся реализацией программы Евразийского экономического союза. Наш президент поставил задачу расширения евразийской интеграции, сформулировал идею большого Евразийского партнерства, которая для Иркутска имеет самое что ни на есть актуальное значение, потому что Иркутск от Москвы далеко, а для большого Евразийского партнерства он оказывается естественным центром и географическим, и во многом ресурсным. И хотелось бы, чтобы он стал для него и интеллектуальным центром. Поскольку стержень этого партнерства заключается в реализации совместной инициативы Владимира Путина и Си Цзиньпина по сближению Евразийского экономического союза и экономического пояса Великого шёлкового пути.

 

Как выстроить стратегию Иркутской области с учетом возможностей, которые открываются в рамках большого Евразийского партнерства, – вот вопрос, и вопрос нетривиальный. Я убежден в том, что если у нас не будет своей стратегии, то мы волей-неволей будем исполнять чужие стратегии. Это касается и страны в целом, и отдельных регионов. Скажем, тот же Китай, который уже 25 лет демонстрирует рекорды экономического роста, вполне может свою стратегию нам предложить. И в отсутствие собственной мы будем вынуждены реализовывать чужую. Это вполне реальная опасность и угроза.

 

– Что пока, в общем, как я понимаю, и происходит…

 

– А иначе пока не может быть. Вот посмотрите, сейчас что происходит… Новый пояс Шелкового пути многими воспринимается исключительно как транспортная магистраль, хотя это намного более широкая концепция. Она включает в себя создание поясов развития, где на базе расширения кооперации производства, сочетания конкурентных преимуществ каждый участник, по идее, должен выигрывать от совместной работы. Но удивительным образом китайская концепция Шёлкового пути игнорирует не только БАМ, но и Транссиб, хотя это самая очевидно развитая транспортная инфраструктура. Если брать все разные виды реализации новых евразийских магистралей, их еще надо строить, а у нас уже все построено. И задача заключается лишь в модернизации, создании современных логистических технологий.

 

– И нам как-то надо суметь вписать себя в эту и другие концепции, предложить свои возможно так, чтобы они были очевидно выгодными и для других?

 

– Наша, иркутская, стратегия должна быть широко ориентированной, нацеленной не только на собственные нужды, на нужды развития Иркутской области, но и раскрыть потенциал Иркутской области для всего огромного евразийского экономического пространства.

 

– Иными словами, она должна подразумевать, что мы не только хотим взять от сотрудничества, но и – можем дать…

 

– Это часть нашей работы – помочь Иркутской области с реализацией своих конкурентных преимуществ в рамках Евразийского экономического союза и большого Евразийского партнерства. Вторая часть заключается в поиске приоритетных направлений развития – с учетом современных технологий. Мы, опираясь на технологическое прогнозирование, можем сегодня видеть тенденции долгосрочного технико-экономического развития на 25–30 лет вперед. Исходя из этих тенденций, можно прогнозировать, какие сферы деятельности будут развиваться быстрее. И накладывая имеющийся потенциал – и ресурсный, и интеллектуальный, и производственный – Иркутской области на эти магистральные направления научно-технического прогресса, можно активизировать точки роста, или, как сейчас модно говорить, опережающего развития. Здесь мне представляются возможности очень большие, потому что новый технологический уклад предполагает намного более комплексную переработку сырья, чем то, что было до сих пор.

 

– Ну это для многих сейчас становится очевидным.

 

– Конечно, это было понятно и раньше. Еще Менделеев говорил, что сжигать нефть – это всё равно, что топить печку ассигнациями. А я добавлю, что экспортировать нефть и газ – это всё равно что разбрасывать ассигнации в окружающее пространство. Мы можем сегодня на базе современных технологий добиться стопроцентной переработки нефти и газа не только как топлива, но и как химического сырья. По лесопереработке можно ставить задачу увеличения выпуска продукции десятикратно на 1 кубометр добываемого леса. И так, я думаю (если проанализировать все составляющие природно-ресурсного потенциала, уже имеющие опыт промышленного освоения), можно в Стратегии ставить задачу увеличения выпуска продукции по определенным направлениям в разы.

 

– Когда, на ваш взгляд, стратегия будет готова?

 

– Я бы не ставил задачу какого-то окончательного завершения – это постоянный процесс. Есть нормативные сроки, по которым работает администрация Иркутской области в соответствии с теми указаниями, которые идут из Министерства экономического развития. В эти сроки стратегия, несомненно, будет представлена…

 

– Формальности будут соблюдены, но дело не в формальностях?

 

– Самое неприятное будет, если через год про неё все забудут, как это часто бывает и бывало. У нас в стране закон о стратегическом планировании был принят, но его реализации перенесена сейчас на 3 года. Это означает, что мы только через 5 лет сумеем стать на путь долгосрочного развития, четко видеть приоритеты, куда мы идем. В Иркутской области есть шанс сделать это раньше. Но я знаю много примеров, когда стратегия развития регионов, разработанная формально, сдавалась в срок, где-то ставили галочку, а дальше жизнь шла своим чередом – и никто не вспоминал про эти проектировки потом.

 

– У нас в регионе постоянно говорят, что нужна Стратегия развития, но до сих пор мы не приблизились к её разработке настолько, чтобы она стала чем-то, кроме слов...

 

– Для того чтобы здесь стратегия стала механизмом постоянного направления экономического развития и стержнем консолидации экономической активности, помогала бизнесу планировать развитие производства на многие годы и давала ориентиры для инвесторов, важно, чтобы она обрастала конкретными инвестиционными проектами. И только в таких условиях Стратегия может быть реализована, если вслед за ней появятся программы, совокупность инвестиционных проектов с понятными источниками финансирования, сеть индикативных планов, по которым можно оценивать исполнение стратегии и корректировать ее. Только тогда это будет рабочий механизм.

 

– Не скрою, что когда Сергей Левченко был избран губернатором, раздавались скептические возгласы, связанные в том числе с экономикой. Эти возгласы утрированно можно обозначить так: ну что может сделать коммунист в экономическом поле!

 

– Вообще-то… (смеется) Странная постановка вопроса! Всё, что было создано в Иркутской области, было создано под руководством коммунистов, КПСС. Поэтому говорить о том, кто способен лучше работать, кто эффективнее: вчерашние партийные руководители, которые отвечали за хозяйственное развитие прежде всего, или нынешние топ-менеджеры, для которых главное – прибыль, личные самолеты, яхты и счета, – не приходится. И если сегодня брать самые благополучные отрасли, ту же нефтяную отрасль, скажем, то производительность труда 30 лет назад была выше, чем сейчас.

 

– А почему, как вам кажется?

 

– Потому что работали! Раньше управленческий персонал и по зарплатам, и по уровню жизни не отличался особо от рабочего класса. И в то же время ответственность у управленцев была очень серьезная. А сегодня если прибыль получил, то больше можно ни о чём не заботиться. Поэтому на одного с сошкой семеро с ложкой. И мы видим, как обрастают эти сырьевые корпорации огромным количеством непроизводственных расходов. И наши регионы часто становятся центрами прибыли: здесь люди работают, здесь добывается сырье, здесь оно обрабатывается, отсюда оно вывозится, а деньги регион не получает – они уходят на оффшорные счета и там служат источником сверхпотребления топ-менеджеров или случайных акционеров. Поэтому, мне кажется, Иркутской области сегодня очень повезло с губернатором.

 

– Да, в общем, мы и спорить не будем…

 

– Сергей Георгиевич имеет огромный опыт управленческой, хозяйственной деятельности, политической работы, что тоже немаловажно, он хорошо знает федеральное законодательство. Сочетание этих разных сфер деятельности позволяет говорить о том, что во главе области стоит человек, который очень хорошо понимает реалии, хорошо знает возможности развития области и представляет себе, как эти возможности максимально полно можно сегодня использовать. Ну и самое главное – он очень ответственный. Я его знаю много лет и могу сказать, что, как человек грамотный и ответственный, он является очень надежным хорошим руководителем и партнером и заслуживает всяческой общественной поддержки. Сегодня он пытается собрать настоящую команду, которая могла бы дать комплексное видение развития области, создать механизм гармонизации интересов так, чтобы и частный бизнес, и государственные служащие, работники социальной сферы понимали, что мы все вместе отвечаем за развитие области. И как патриот России, своего региона, он не просто, я думаю, справится, а сумеет вывести Иркутскую область в число передовых субъектов федерации.

 

– Вы уже можете обозначить реперные точки роста, которые станут основой нашей/вашей Стратегии?

 

– Во-первых, Иркутская область – комплекс территориально-производственных образований, которые сложились исторически и которые сегодня являются центром экономической активности. И здесь Стратегия развития должна быть смешанной. С одной стороны, нужно поднимать тот потенциал, который есть. Его надо модернизировать, наращивать переработку сырья, стремиться максимально добавленную стоимость создавать здесь, в Иркутской области: экспортировать не круглый лес, и не руду, и не энергию просто так, а экспортировать готовую продукцию, и ее, естественно, создавать, потреблять, и на этой основе обеспечивать экономический рост. Потенциал углубления переработки сырья здесь очень большой. Я думаю, собственно, что это и есть основа, подложка, фундамент того здания, которое мы хотим здесь дальше надстраивать. Говорить о том, что мы должны делать что-то с нуля, не приходится: область достаточно развитая и в промышленном отношении, и в сельскохозяйственном, и в транспортном. Вторая задача: на базе долгосрочных тенденций научно-технического прогресса понять, где возможно формирование новых кластеров производств, способных быстро расти. Быстро – значит 25–30% в год. И такие направления работы мы видим сегодня.

 

– Боюсь, что тут далеко не всё зависит от Иркутской области…

 

– Конечно. Скажем, самое перспективное направление научно-производственного потенциала, который здесь есть, с точки зрения, как говорят экономисты, мультипликационного эффекта – авиационная промышленность. На 1 рубль, который мы тратим на приобретение самолета, создается на 10 рублей видов деятельности вокруг производства самолета. Если бы мы сумели вернуть нашей авиационной промышленности былой размах…

 

– А это реально, вы полагаете?

 

– Это возможно только в том случае, если бы в России перестали летать на импортных самолетах и пересели бы на наши. Здесь, в Иркутске, такой самолет создан – МС-21. Он способен заменить иностранные, и мы надеемся, что когда-нибудь так и будет.

 

Ну и наконец, третье направление – это расширение возможностей реализации потенциала Иркутской области, повышение конкурентных преимуществ за счёт международной кооперации. Это то самое большое Евразийское партнерство, о котором я говорил. Это не только рынки сбыта – это прежде всего огромное разнообразие партнерских взаимоотношений, расширение кооперации производства. Конечно, мы должны воспользоваться гигантскими возможностями китайского рынка и современных китайских технологий, но при этом понимать точно, что мы хотим от этого сотрудничества. И – соотносить нашу кооперацию с Китаем с реализацией собственных стратегических задач. Вот, я бы сказал, все три стратегии, которые нужно совместить и на этой основе обеспечить устойчивый и быстрый рост.

 

Фото Александра Шудыкина

Беседовал Андрей Фомин

Иркутские кулуары